— Извини, но я что-то…
— Просто запомни мои слова. — И Агги вышла из комнаты, покачивая роскошными бедрами.
Алекс сидел, задумчиво глядя ей вслед.
Дженнифер и Дин лежали в постели, счастливо улыбаясь. Они снова были вместе, и ничто теперь не стояло между ними. Джен вспоминала слова Дина, которые он сказал ей ночью: «Я никому тебя не отдам. Что бы ни случилось, я никогда не покину тебя. Иначе не стоит жить».
Джен повторяла их снова и снова, чувствуя себя по-настоящему счастливой. Два года Дин прожил как в аду из-за врачебной ошибки, считая, что приговорен к смерти. А на самом деле он был совершенно здоров. И уехал, оставив ее, попрощавшись так резко и сухо, чтобы она его возненавидела. Дин считал, что не имеет права обрекать ее на жизнь с умирающим. И поэтому выдумал предлог, чтобы уехать так внезапно, порвав со своей прежней жизнью.
Джен была потрясена всем этим. Она и не подозревала, что он так страдал, ее сердце сжималось от боли за него, но и от радости тоже… Ведь теперь она может загладить перед ним свою вину. Она была так несправедлива к нему, а он только хотел защитить ее, уберечь от страданий.
— Я написал тебе десятки писем, сотни… Знаешь, сколько их накопилось? Я все сжег.
— Значит, я так их и не прочту?
— Тебе незачем читать. Ты все можешь увидеть в моих глазах. Ты же видишь…
— Я вижу, любимый. Тебе было плохо без меня?
— Это не то слово. Я все равно что умер.
— Не говори так! — Она сжала его руку. — Даже в шутку не говори.
— Я так давно мечтал выговориться… Джен, родная, ты для меня единственная в мире, я тебя очень люблю…
— А я мечтала услышать эти слова.
Они обнялись и заплакали. Джен было горько от того, сколько времени они потеряли, а Дин глубоко сожалел, что тогда не решился довериться ей.
И все же это был самый счастливый день в их жизни. Они знали, что никогда его не забудут. Джен прижимала к себе любимого, гладила его волосы и мечтала только об одном — продлить этот миг до бесконечности. Этот сказочный день. Она была так счастлива, что впервые в жизни пожелала, чтобы завтра подольше не наступало. Пусть будет только сегодня. Только сейчас.
Джери была напряжена, как кошка, выслеживающая мышь. Теперь слишком многое поставлено на карту. Все зависит от того, сможет ли она убедить Алекса, что его дочь не в себе. Он — хитрая лиса. Да и мать видит ее насквозь. Обмануть этих двоих очень трудно. С Тревисом у нее никогда не было подобных проблем — тот плясал под ее дудку. Он слишком глуп для прохвоста, но ей это даже удобно. И потом — она все равно его любит…
Как странно — месть переплелась с любовью… Но это правда. Ей все в нем дорого — и его руки, и губы… и даже злобные выходки. Тревис не семи пядей во лбу, но ее это даже трогает. Может быть, природный запас нежности просто ищет выхода наружу — и находит. Вот так. Вперемешку со злостью и болью. Она его любит.
Но Тревис не должен об этом знать.
Пусть он думает, что она — разбитная бабенка. Сегодня с одним, завтра с другим. Она, конечно, постарается убедить его в том, что он неотразим — это просто. Ведь он так тщеславен. Но пусть не воспринимает ее саму всерьез — пока. В искусстве лести ей нет равных. Но он этого тоже не понимает. Пускай думает, что она сексуально озабоченная глупышка. Сейчас ей это выгодно. Он будет посвящен в ее план лишь отчасти. Всей правды не узнает никто. Элис — божий одуванчик — никогда ничего не заподозрит, и она, Джери, приберет к рукам ее денежки, получив двойной куш: жениха и богатство. Тогда Тревис никуда от нее не денется.
И Алекс тоже — она будет ему доброй дочкой.
При этой мысли сердце Джери подпрыгнуло от восторга. Этот старый козел ей заплатит за все.
Элис сидела в саду, пытаясь унять дрожь. Она снова и снова прокручивала в голове один кадр: Джери наклоняется, ее грудь слегка обнажена… и эти три родинки… Как же все это… У нее просто нет слов. Ведь бывают же совпадения!
Что-то случилось с ней за то время, что она не была дома. Раньше она и помыслить такого не могла — взвесить все «за» и «против», искать улики… Будто счетчик в голове заработал.
Джери, сестра!.. Не родная, но она-то относилась к ней как к родной!
Она ее любит, так любит, несмотря ни на что… Элис казалось, что сердце вот-вот остановится, если она допустит самую мысль о том, что сестра… Боже мой… Как у нее сил хватило приветливо и спокойно разговаривать с Джери, когда ей хотелось кричать…
Но откуда-то эти силы нашлись…
Да, она изменилась.
Отец и Бренда смотрят на нее как-то странно, и теперь она наконец поняла почему. В прежней оболочке новая Элис… пока незнакомая ей самой. Будто потребовался толчок, чтобы проснуться и открыть глаза.
Она увидела, что по садовой дорожке к ней приближается Рональд. Жмурясь на солнце, он остановился, не решаясь подойти.
— Обними меня, Рон, обними… Мне сейчас это нужно.
Дженнифер и Дин ждали Тревиса Питерсона у него дома. Он обещал подойти к половине одиннадцатого. Лайза, уже изрядно набравшись, сидела в кресле и курила, меряя эту парочку недружелюбным взглядом. Она просто не переваривала их обоих.
— Так Тревис придет или нет? — в который уже раз спрашивали они. — Уже скоро двенадцать.
— Откуда мне знать? Вы с ним договаривались.
— Лайза, пожалуйста…
— Вы же знаете, он постоянно опаздывает. Ну чего вы пришли? Думаете, ваша подружка вам спасибо скажет? Они с Тревисом сами разберутся…
— Они уже разобрались, — раздраженно прервал ее Дин. Он был вне себя от наглости этой женщины и ее сыночка.
— А Рональд дома? — спросила Джен.
— Этот-то вам зачем?
Вошел Тревис. И бросил взгляд на Лайзу, после чего та, возмущенно фыркнув, покинула комнату.
— Если вы ждете объяснений, то сначала дайте мне выпить. — Тревис направился к бару.
Дженнифер и Дин молча смотрели на него, гадая, что же последует дальше.
Тревис плеснул в высокий стакан виски с содовой. Он не собирался им врать, просто хотел отделаться от этой парочки скаутов. Нужно выиграть время, чтобы как следует все обдумать. Джери заронила ему в голову опасную мысль…
— Ребята, а не пойти ли вам погулять? Погода хорошая… — Тревис широко улыбнулся.
И от этой улыбки у них пошли мурашки по коже.
Бренда и Алекс наблюдали из окна за Рональдом и Элис.
— Что это? Она снова влюбилась? Только этого не хватало! — Алекс, тяжело вздохнув, опустился на диван.
— А хорошо бы, — тихо сказала Бренда.
— Ты что, издеваешься?
— Нет… Почему-то мне спокойно за нее, когда вижу их рядом. Давно у меня не было такого ясного, светлого ощущения от человека. Элис — она как из сказки. А он — будто сказочный рыцарь… Таких, как эти двое, сейчас не встретишь.