Закрывшись от всего мира, я углубилась в чтение толстой книги, перед этим поставив телефон на будильник. А то точно здесь поселюсь…
Сделав последние записи в тетради, отложила ручку и долго крутила кисть, позволяя костям, наконец, ощутить свободу. Хоть и пытаюсь меньше себя нагружать, но, черт, эти предстоящие экзамены выбивают из-под меня почву, не давая толком расслабиться или же приняться разрабатывать новый дизайн костюма. В последнее время я думала снова начать шить, только пока теоретически к этому относилась, боясь не оправдать себя на практике.
После долгого обдумывания планов, я все же смогла подняться, собрать вещи, взять книгу и направиться к стеллажам. Обходя каждую рейку, перечитывала все названия историй, и тут же попалось свободное место. Поставила книгу на место, поводила ногтем по обложке, задумчиво глядя на ее оформление, и собиралась уже уйти, но движение со стороны парализовало меня. Стремительно, не давая одуматься, прижали сначала к себе, а потом толкнули к стеллажам, перекрывая любой проход к спасению, между ног расположилось колено варвара, и только частое дыхание было слышно в этом узком проходе. Подняла глаза, и сердце гулко упала вниз, к самым ногам.
Руки наглеца легли на мою талию, собственнически приподнимая края и так уж короткой кофты, соприкасаясь своими загрубевшими пальцами с моей кожей. Вдохнула глубже, когда ток пробежался через солнечное сплетение. Как давно я не ощущала его прикосновения.
― Привет, Ханна, ― ухмыляясь, проговорил Эрик, наклонив голову набок.
У меня дар речи пропал, опасливо косясь то на глаза, то на губы, привлекающие меня своей природной конфигурацией.
― Что ты делаешь? ― выдохнула и замерла, как только рука парня убрала с глаз мешающийся локон. Я попыталась сдержать в себе рвущиеся искры от одного касания кожи к коже.
Что он творит?
― Девочки сказали, что ты закрылась в библиотеке. Они беспокоятся о тебе, ― чуть нежно сказала он, немного ослабляя узел между нами. Я буквально приклеена к нему. Самое опасное из всего этого, вокруг ни единой души. ― Я тоже. Хотел узнать, как у тебя дела.
― Проверил? ― сухо изрекла сквозь зубы. ― Можешь тогда отпускать!
― Ну, по идеи я еще хотел кое-что спросить, но для этого нужно было удержать тебя. Так что один вопрос ― и ты свободна.
― В этом же есть уловка? ― прищурилась, уловив в его словах похожую двусмысленность.
Палец Росса погладил кожу на спине, вызывая раздражение и одновременно сотни бабочек, сталкивающиеся между собой в попытке связать сладострастный кокон. Боже правый. Ноги подкосились, стоило ему с напорством заглянуть в мои глаза, проникнуть в душу и забрать всю волю. Как же он хитер!
― Нет, ― искренне ответил он, сжимая руки на моей талии. Он специально заставлял меня чувствовать на себе жиле, которое не только было крайне неустойчиво, но и понукала Эрику продолжать меня мучить своим ужасным вкусом магнетизма. От него веяло мужской амбициозностью и укрощением, чем вызывало многих зыбких и неукротимых желаний, смешанных в один коктейль притяжения. ― Так что? Я согласен даже простоять здесь целый день в обнимку с тобой.
― Нет, спасибо, ― фыркнула я, ― такая мне компания не нужна. Ну, задавай свой вопрос. У меня мало времени осталось.
― Куда ты все спешишь? ― резво отозвался парень, напрягаясь. Я сама вся была под напряжением электричества, что буравило во мне невыносимую вспышку.
― На свидание, ― выпалила я. Решила попробовать взять себя в руки и все же отстранить этого нахала. Но не пробиваемые мускулы были тверже цемента, и как бы невзначай прошлась по бицепсам, оставляя руки на груди Эрика. ― Переходи ближе к делу.
― Что у тебя с этим придурком-преподавателем? ― попытался он выделить слова более спокойным голосом, но я слышала, как скрежетали его зубы, произнося он их вслух. Прям не мог даже думать об этой чертовой мысли, которая въелась, как надоедливая песня, повторяясь по несколько раз. ― Ты хоть понимаешь, что с этим человеком ты не можешь общаться?
Закатила глаза, когда разъяснила для себя жгучую и невыносимую ревность во всем его обличии: в глазах, в голосе, в движениях.
― Тебе какая разница? Я не маленькая, чтобы мне приказывали…
― Ханна, просто ответь на вопрос, ― настойчивее проголосил, припечатывая к себе еще плотнее.
― Даже если что-то есть, тебя уже не может касаться. Ты не мой папа, мистер Росс, ― кокетливо подметила его имя и сделала вид, будто стряхиваю с его кофты пылинку, опасаясь поднимать глаза.
Эрик изменился. Он словно получил смачную оплеуху, зверея на глазах за полсекунды.
― Ты не можешь с ним быть! Это исключено! ― рявкнул он, от чего на шее показались первые красные пятна его нарастающей агрессии.
Прикусила нижнюю губу. Надо было держать язык за зубами. Господи, сказать ему о таком, пуще моему собственноручному расстрелу. Что же я делаю?
― Эрик, не тебе решать. Ты спросил, я ответила, ― на этом наш разговор закончен.
― Я скажу, когда все!
Цокнула языком и скрестила руки на груди, выжидающе глядя исподлобья на него. По тону всегда легко уяснить одну заковырянную систему его настроения ― он не успокоится, пока не получит корректного ответа. Боже правый.
― Послушай, хочешь играть в заботливого парня, то напомню тебе, ― у нас все кончено! ― Мускул на лице парня незначительно дернулся, оповещая, что я смогла его задеть за живое. ― Потом, да оставь ты меня в покое?! Я устала, Эрик, от твоих назойливых хождений по пятам. Устала от твоих не подтвержденных слов, ибо во всем тебе говорит об обратном. Ты не тот принц на белом коне, который сможет быть надежным, любимым и самым лучшим для девушки, ты просто человек без индивидуальностей со многими проблемами и неустоями в самом себе. Устала, в конце концов, от всего, что крутится вокруг меня… ― Голос немного дрогнул, поэтому взяла над собой контроль и прибавила голосу больше железа. ― Зачем тебе вот это все? Зачем меня мучить?! Почему тебе так сложно позволить мне стать счастливее, чем вовсе оружия лезть с головой под стрельбу прошлого? Что тебе мешает? Что?!
Сорвалась на последнем вопросе, заглядывая в его пучину, ища хотя бы один ответ на все эти пустующие пункты. Но он молчит, как долбанный партизан. Приоткрывает рот и снова его закрывает, так и не удосужившись высказать единственных слов, которые, может быть, я ждала уже так давно.
― Ты не сможешь быть счастливым, если уже сейчас стараешься избегать себя настоящего, ― горько подметила и поймала броский, нахмуренный взгляд, поедающий меня всю без остатка.
Эрик немного отступил, хотя его руки так и покоились на моей талии. Рассеянность прошлась сквозь него на секунду, затем сменилась маской настоящего молодого парня, который никогда бы не стал все закрывать в себе и таить на каждого свои каждодневные порочные замыслы.
― Так не решаются проблемы, Эрик. Ты готов защищать любого, но идешь под обстрел сам, тем самым погибая, ― издала печальный смешок, хотя это можно было назвать пустующим бряканьем. Мысли разлетались, не могли выстроиться в ряд, сбивая с толку меня. Я не знала, что хотела прямо сейчас: его присутствия, прикосновений, огромной стены, каркающего напоминания…
Протерла руками лицо, поправила волосы и спиной прильнула к стеллажу, не способная устоять на ватных ногах. Меня замутило жутко: в животе так сладко все бурлило, затем смешалось с мучительной язвой, вызывая послевкусие на языке.
― Я люблю тебя, Ханна, ― вдруг шепотом сказал парень, от чего сердце забилось тщательнее и громче, что услышать мог сам Эрик.
Взметнула взгляд на него.
― Что?
― Я люблю тебя. ― Горячие руки коснулись моих щек, стирая влажные дорожки, неистовость заманивала меня в свои сети, тлетворно взывала, не давая на этот раз сбежать. Я и не могла. ― Вот в чем я себя всегда корил и не позволял этому осуществиться. Мое слабое звено, мое наказание, моя погибель.
― Эрик…
― Я не желал тебе никогда зла, детка. Сам того не осознавая, понял, что стоило бы вырывать чертову страницу из книги и начать по-другому наши отношения. Но я не смог. И мне до скрежета в сердце, до язвительной гибели, до чудовищнейших снов стыдно перед тобой. Перед нами.