Кто-то наперерез бросился под колеса и рыжим пятном юркнул в кусты на обочине. Не может быть, лисица! Первое животное, которое я встретила за весь день. Выходит, зона аномалии позади? То, о чем говорил Натан — имеет четкие границы, и я их случайно пересекла?
Глава 20
Только я об этом подумала, как увидела деревянный, грубо сколоченный указатель на Тогиус. Сколько раз проезжала мимо него в город, и точно знаю, что он находится в трех км от жилой зоны. То есть — совсем рядом. Я давным-давно должна была уехать из этого места, и по подсчетам, уже раза три вернуться в Тогиус с большой земли. Но я кружу в одном и том же месте, и поняла это только сейчас!
Все слова Натана обрели зловещий смысл — он много раз говорил, что мы не сможем выехать из города. Будем кружить рядом, но не продвинемся ни на шаг. Он снова оказался прав, а я, упертая, все время отмахивалась от его советов и предостережений. Что ж, я получила, что хотела.
Теперь я здесь одна, нет, я с Элькой, которой срочно требуется помощь! Я в очередной раз торопливо глянула через плечо — теперь ее было плохо видно, только смутные очертания тела. Но, подруга по-прежнему не двигалась. Это плохой знак, очень плохой. Я отвернулась и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Лес по бокам дороги словно живой, он давит на меня, его слишком много и он наседает, показывает свое неоспоримое превосходство. Снова подкрадывается страх — я всегда боялась остаться в лесу ночью, но, кажется, другого выбора нет. Но что, если я попробую вернуться обратно? Вот только вернуться в Тогиус — подобно смерти, я добровольно сдамся военным, которые убьют меня и даже глазом не моргнут. Теперь я в этом ни капли не сомневаюсь. Им не нужен лишний свидетель, человек, который может рассказать, что здесь творится на самом деле. Но что делать?
Я продолжала кружить, постепенно сужая радиус — в Тогиус можно попасть не только по главной дороге, есть несколько лазеек, о которых могут не знать военные. Если повезет, мы можем вернуться домой окольными путями и спрятаться в доме Натана. Сейчас его тайное убежище кажется единственным безопасным местом. А может, и он уже там нас дожидается? Немного окрыленная, я нашла место для разворота и поехала в обратную сторону. Если грузовика нет, то я смогу свернуть, не доезжая до границы, и останусь незамеченной. Стоило об этом подумать, как пикап стал глохнуть, я понизила передачу, но это не помогло — кончился бензин.
Наверное, прошло полчаса с тех пор, как мы стоим. Я теряю драгоценное время, но не могу заставить себя даже пошевелиться. Элька на заднем сиденье не подает признаков жизни, и от этого ледяной холод сковывает мои внутренности. Если не можем ехать, то нам нужно идти. Но я не могла пересилить себя, не могла даже дотронуться до нее, чтобы проверить дыхание. Я не врач, я не умею спасать людей!
Только страх остаться здесь до ночи, заставил меня двигаться. Я вышла из машины, и зябко поежилась — изо рта при каждом вдохе выходил горячий пар, я машинально попыталась отогреть им мгновенно заледеневшие пальцы. Элька не двигалась. Когда я открыла дверцу, и тронула ее за плечо, она накренилась и стала медленно заваливаться на бок.
— Эля! Элечка…
Мой жалобный стон глухим эхом разошелся по округе. Я попробовала подхватить подругу подмышки, но она оказалась слишком тяжелой, и мы едва не упали на землю.
«Она не дышит, ее руки безвольно болтаются, как будто на веревочках. Она мертва, а я держу на руках мертвого человека».
От этой мысли перед глазами замелькали черные пятна. Но я не хотела оставлять ее — просто уйти, даже не попытавшись спасти, вообще ничего не сделав, — это еще одно поражение, очередное доказательство, что я слаба. Даже если Элька мертва, ее нужно похоронить по-человечески, а не бросать вот так в лесу.
Мы двигались очень медленно, каждый последующий шаг давался труднее предыдущего — я явно не рассчитала свои силы и теперь сама готова была сдаться — просто сесть у обочины и сидеть, пока нас кто-нибудь не найдет. От Эльки пахло кровью. Так сильно, что я с трудом сдерживала тошноту. Но деваться некуда — нужно идти вперед. Легко сказать, но как же трудно сделать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через пять минут медленной ходьбы я совсем расклеилась и с трудом передвигала ноги. Теперь все было еще хуже — я могла бы дойти до Тогиуса одна, но это значило, что нужно оставить Эльку на обочине. Что, если ее найдут дикие звери? От этой мысли мурашки побежали по коже. Можно вернуться назад и оставить ее в машине, а потом найти другую машину и забрать…тело. Но где взять вторую машину? План казался ненадежным и трудно выполнимым.
Единственный, кто мог бы мне помочь — это Натан, который просто исчез, словно его никогда не было. Стоило об этом подумать, как в отдалении мне почудилась тень — кто-то сидел в нескольких метрах прямо возле молодых елок. То, что это был не человек, я поняла, только немного приблизившись. Серый оборотень сидел, навалившись спиной на дерево, и свесив лапы. Почувствовав, что находится не один, он поднял морду и посмотрел на меня. Две желтых точки мигнули в сгущающихся сумерках. Я едва не уронила Эльку на землю, но вовремя успела прижать ее к себе.
— Не подходи. — Мое предостерегающее шипение вряд ли его убедит, но сделать вид, что я его не вижу, я точно не могу, — мы просто уйдем и все, как будто тебя тут нет. Хорошо?
Волк медленно повел головой и продолжил смотреть. С ним явно что-то было не так — может, подбили военные? Но тогда почему не добили до конца? Вряд ли бы они оставили его в живых. И тут меня внезапно осенило:
— Натан?! Это ведь ты?
В ответ он протяжно взвыл, тихо, совсем не угрожающе. Подойдя ближе, я пыталась увидеть хоть что-то, напоминающее о Натане. Когда я приблизилась, оборотень махнул лапой и бросил в мою сторону рюкзак. Наш походный рюкзак, который мы собирали в доме Натана перед уходом.
— Натан…тебя ранили!
Я осторожно положила Эльку на землю и подошла к волку. Стараясь не делать резких движений, я раздвинула скатавшуюся, мокрую шерсть на его груди и подавила тяжелый вздох — в груди сидела пуля, и кровь лилась непрекращающимся потоком. Если бы он сейчас был человеком, то давно бы умер. С таким ранением человеку выжить просто невозможно.
Я прикусила губу, не понимая, что нужно делать. Дыхание Натана было очень тяжелым и редким, он прикрыл глаза и, отвернув морду, попытался втянуть носом воздух. Я схватила рюкзак и выпотрошила из него почти все — аптечка и фонарик нашлись на самом дне. Моих знаний вряд ли хватит, чтобы достать пулю без последствий, но в том, что ее нужно достать, я не сомневалась. И сделать это нужно как можно быстрее. Немного успокаивало то, что сейчас Натан — оборотень, а значит, с горем пополам, может пережить мое вмешательство. По крайней мере, я на это надеялась. В аптечке был медицинский спирт, ножницы, йод и пинцет. Бинтов и марли вряд ли хватит, но хотя бы что-то. Теперь осталось только решиться и начать.
Вдруг Натан резко дернул головой, тревожно повел ушами и зарычал. Я тоже прислушалась и с ужасом поняла, что в нашу сторону едет машина.
Глава 21
Это точно не местные. Потому что никаких местных в Тогиусе нет, их или поубивали или где-то спрятали. Любой человек для меня сейчас — угроза для жизни. Я смотрела на дорогу, и понимала, что мы с Натаном сидим у обочины, и нас увидят буквально через пару минут. А как только увидят, начнут стрелять. Ранние сумерки не спасут и нам совсем негде укрыться. Хотелось плакать, а еще лучше — проснуться и понять, что ничего этого нет на самом деле. Боже, как же хочется очнуться в собственной постели в объятиях мужа! Но моя нормальная, спокойная жизнь осталась только в воспоминаниях…
Натан вывел меня из прострации — попытался встать на задние лапы, но, не удержавшись, упал на бок. Я тут же засуетилась — сгребла в одну кучу все наши пожитки, побросала медикаменты и продукты обратно в рюкзак, закинула его на плечи. Затем подошла к Натану и попробовала схватить его за загривок — нет, тащить волоком его точно не получится. На себе — тоже вряд ли, я его и человеком-то еле смогла поднять.