Вот иногда покупаешь новую лампочку, а она в первый же день перегорает, так вот, это они.
— Да может просто нить порвалась от напряжения.
— Подумай, Фред, нить-то из вольфраааама, — протягивает Никс, — нить твердая, прочная. Но искрящиеся демоны тоже на просты. Перекусывают. Падлы.
— Ну ладно. А еще кто есть?
— Ну, розеточные гончие. Страшные твари. Проникают в дома через сломанные розетки. Выглядят как собаки, связанные из проводов. Они могут съесть всю технику в доме, а если там нет техники, то и хозяев дома. А в конце еще пожар устроят.
— Да, ужас, — говорю я со скептическим сарказмом в голосе.
— Именно. Но есть и добрые духи, например, Черный человек, покровитель Города.
— А почему он черный?
— Какой город, такой и дух. Он, кстати, в Большом красном здании обитает.
— О. Всё-таки стоило туда сходить, — замечает Этель.
— Не думаю, — говорит Никс, — после прошлой встречи с духом города у меня друг умер.
Мы еще какое-то время болтали на разные темы. После разговора я провел Этель до её дома, а сам пошел к себе.
— Не знаю, — вдруг говорит Этель, ни капли я не похожа на эту “Верховную жрицу”, ты просто посмотри на неё. У неё такой властный холодный взгляд. Разве я такая? Женское начало. Хах. Это точно не про меня.
— Не волнуйся насчет этих карт. Это всего лишь баловство. Не думаю, что случайный выбор карты определяет твою судьбу. Помни, мы идем к сонастройке, а значит, мы становимся творцами своей судьбы. Не звезды сплетают нити нашей жизни, а мы меняем звездное веретено.
Было уже светло и все страхи минувшей ночи испарились вместе с темнотой. Все произошедшее сейчас кажется мне лихорадочным бредом, кошмарным безумным сном. За окном сейчас ясный безоблачный день. Мне скоро выходить на учёбу. Ну ничего. Я могу иногда себе позволить не спать пару суток. Помнится, мне еще на инженерке говорили, что до 24 организм все стерпит. Да, сейчас мне уже больше, чем 24, но тело терпеть продолжает. Когда-нибудь оно, наверное, возьмет своё. Собираю вещи и готовлюсь выходить на учебу.
Вдруг звонит телефон.
— Так, — говорю я со звенящим телефоном, — ты что звонишь? Кому я мог понадобиться?
Осторожно беру трубку. Из телефона раздается мужской голос:
— Алё? Это Фред Шольц?
— Да, это я. А кто говорит?
— Отлично! Причет, Фред. Это Франц Иммерман, давно не виделись. Я возвращаюсь в Город…
7 ночь
Уже достаточно много лет прошло с тех пор, как я закончил школу и учился на инженера. Франц Иммерман был моим одноклассником, он был одним из лучших в нашем классе. Наравне с ним были только Лилан Рае и Ганс Шнайдер. Я всегда поражался его уму и жизнерадостности. Казалось, это был человек, который всегда знал, куда он идет, к чему он стремится. В отличие от нас, он поступил на геологию, где с первого курса начал заниматься наукой. Идя к своим мечтам, он никогда не оступался. По крайней мере, мне так казалось. Я правда восхищался им. Интересно, какой он сейчас?
— Я возвращаюсь в Город, — говорит мне Франц в трубку, — Давай соберем всех из нашего класса и соберемся где-нибудь?
— Привет. Если честно, то желания нет видеть всех одноклассников. Слушай, у меня скоро учеба, сегодня всего две пары. Давай после них встретимся.
— Почему нет, отличная идея! Жду встречи.
День идет бодро. Пока я вечерами и ночами занимался проповедями и танцами, днем мы все вместе работали над съемками будущего фильма. Раньше я думал, что места для съемок искать тяжело. Но оказалось, что многие люди готовы выделить место, даже собственные квартиры, лишь бы стать частью процесса. Сам бы я вряд ли нашел таких людей, но мне в этом помогла Клара, которая всегда являлась для меня некой нитью связи с людьми, особенно с другой частью группы.
Сейчас мы находимся в полузаброшенном здании. Раньше здесь был небольшой театр, потом сюда попала бомба. Половину здания разнесло. Выжила лишь часть зала со сценой. Для фильма про техноинферно это место подошло идеально. Выжившая часть здания сейчас занята кафе, в которое мы ходим в перерывах от съемок. Удобно. Даже странно, что здания до сих пор не снесли окончательно или не отремонтировали. Видимо, оно осталось ненужным никому. До сего момента, когда к этому призраку пришли мы.
— Вы когда-нибудь общались с настоящим учёным? — спрашиваю я Ульрика и Клару, пока расставляю декорации.
— Неа, а ты?
— Доводилось. Мой одноклассник. Сейчас он возвращается из геологической экспедиции.
— И как? Что они там накопали?
— Без понятия. Я только узнал, что он приезжает к нам, вот и все. Представляете, он мне с утра позвонил, хочет собрать всех одноклассников, — говорю я, а потом на некоторое время впадаю в задумчивость, после чего мое настроение начинает падать, — Да только не выйдет ничего.
— Это почему? Недружный класс? — предполагает Клара.
— Да просто не осталось никого. В городе нас, наверное, трое осталось, не считая приехавшего Иммермана, — начинаю говорить себе под нос.
Почти никого нет. Никого. Ганс, да его и не найдешь, Альва, да ей с нами не интересно будет, она, наверное, с ребенком возится. Скольких уже нет с нами? На несколько секунд впадаю в глубокую задумчивость. Я словно снова держу перед собой фотографию нашего класса. Фотографию, где черным маркером перечеркнуты люди.
— Слушай, — вдруг говорит Аттерсон, — раз уж вам все равно компанию не собрать, может его с нами познакомишь? Квартира у меня сегодня свободная, можно собраться, выпить… поделиться опытом работы в таких разных сферах, как наука и искусство.
— А это идея, — говорю я ему, — было бы классно. После съемок позвоню ему. Ладно. Давайте пока займёмся делом.
Съемки идут славно. К моему удивлению, никто из актеров даже не запил. Мы отсняли около часа материала, из которого три минуты пойдут в фильм. Давненько у меня такого хорошего настроения не было. Кажется, все идет хорошо. Я так не привык испытывать уверенность в завтрашнем дне, что почти уже забыл, что это за чувство.
— Ну что, идем? — спрашивает нас Клара.
— Погоди, — говорю ей я. Мне хочется действа, хочется танцевать.
Навожу свет на сцену. Дергаю за переключатели так, чтобы свет начинал мигать всевозможными цветами. Ставлю пластинку в проигрыватель, после чего спринтом подбегаю к сцене и запрыгиваю на неё. Начинаю танцевать и подпевать мелодии. Пам, пам, пам…
Следом ко мне подпрыгивает Ульрик, поддерживает меня. Точно также как я начинает дрыгать телом.
— Мальчикам нечем заняться, — комментирует Клара.
Меня её замечание ничуть не