Фашистские бандиты открыли стрельбу по безоружным людям, по детям, женщинам, старикам. В результате было убито 24 человека. Многие из них подверглись зверским мучениям. Особенно надругались звери над Модестом Захаровым. Лицо его было изуродовано ножевыми ранами, голова расплющена. Девочка Нина и годовалый Миша Петуховы были растоптаны ногами.
Затем дает показания свидетель В.И. Пакулин. Он рассказывает как 18 февраля 1944 года гитлеровцы угоняли население из деревни Заполье, Плюсского района.
— «Эвакуация» происходила так, — говорит свидетель. — Поставили нас всех в ряд около сельской церкви и начали расстреливать. 35 человек каратели убили, 15 тяжело ранили. Получила ранение и моя жена. А среди убитых было 12 детей и 65-летний Макар Сергеев.
Картину чудовищных зверств Пакулин дополняет фактами расправы, учиненной немцами в деревне Седелицы. Там фашисты забросали гранатами землянки, в которых находились 50 мирных жителей. Все они погибли[149].
Свидетель показывает также, что немцы угоняли весь колхозный скот. Только из деревень Скорицы, Подгорье, Заплюсье, Замошье, Милютино и Староверский Луг было угнано более 400 коров и 35 лошадей.
Представитель защиты просит свидетеля сказать, кого из подсудимых он может назвать как участника зверской расправы с населением деревни Заполье.
Пакулин называет Зоненфельда.
Председательствующий: Подсудимый Зоненфельд, вы в деревне Заполье были?
Зоненфельд: Да.
— Сжигали эту деревню?
— Да.
— Участвовали в расстреле мирных граждан?
— Да, — вновь вынужден признать подсудимый.
Жительница деревни Волково Карамышевского района П.Н. Цвекова рассказывает о немецких зверствах в деревне Пикалиха, которая находится рядом с Волково. Расстреляв мирных жителей, гитлеровцы сожгли деревню.
О варварском сожжении поселка Карамышево вместе с его жителями подробно показывает суду свидетельница В.Л. Егорова. Она говорит, что только в двух домах было обнаружено 180 трупов.
Свидетель Я.К. Кузьмин рисует картину злодеяний, совершенных гитлеровскими выродками в деревне Мачково Порховского района. Эту деревню немцы сожгли. Они сожгли также заживо много мирных жителей, а некоторых, в том числе малолетних, расстреляли. Свидетель опознает как карателей, участников этих зверств сидящих на скамье подсудимых Герера и Скотки.
Эти же факты подтверждает и свидетель — житель этой же деревни В.Е. Егоров. Он называет имена тех же подсудимых.
Факты поджога деревень, факты жестокого, бесчеловечного обращения с советскими людьми в лагерях для военнопленных приводит в своих показаниях свидетельница А.П. Стогаева[150].
Свидетельница А.И. Лукинина, жительница деревни Шилово Порховского района, сообщает суду о зверской расправе немцев над мирными жителями деревни. Приехавшие немцы согнали около 80 человек в одну избу, якобы для проверки документов, закрыли двери, наставили пулеметы, а потом бросали внутрь гранаты. После взрыва гранат немецкие бандиты подожгли избу. Сгорело 48 человек, в том числе мать свидетельницы и две ее дочери.
О методическом сожжении поселка Струги Красные и планомерном истреблении мирного населения, показывает суду 58-летний свидетель П.Е. Астафьев.
— Когда немцы стали отступать в феврале 1944 года, они долго жгли наш поселок, пожалуй, с неделю, — говорит Астафьев. — Лежал снег, постройки не загорались, каждую зажигали отдельно соломой, керосином. Сожгли все дотла. Население угоняли в Германию. Нас осталось не более 100 человек, а было в поселке около 5 тысяч.
Гитлеровские палачи зверски замучили 73-летнего старика Василия Астафьева, брата свидетеля. Он скрывался в лесу. Немцы его захватили, когда он шел за продуктами, и потребовали, чтобы он указал, где находится население и партизаны. Русский человек отказался это сделать. Ему отрубили топором руку. Он и тогда ничего не сказал. Злодеи отрубили старику вторую руку, потом отрубили ноги и голову.
Свидетельница Т.М. Лаврентьева, колхозница из деревни Малые Пети Славковского района, была очевидицей расстрела немцами в этой деревне 50 мужчин и подростков.
Свидетельница А.Е. Малышева, колхозница из деревни Заполье Плюсского района, передала подробности расстрела большой группы женщин и детей за то, что они отказались ехать в Германию.
— Нас выстроили в саженях десяти от дороги и стали стрелять. Мы взялись за руки: умирать так вместе. Когда выстрелили, моей племяннице оторвало ноги. Немцы дали еще очередь. Попали ей в голову. Мне обожгло глаза. Муж лежал раненный. Всего было убито 30 человек и 15 ранено.
О массовом сожжении мирных советских граждан в деревне Красуха Порховского района показала суду свидетельница М.Л. Павлова. Немцы согнали женщин, детей и стариков в два гумна и там сожгли. Тех, кто пытался бежать, они застрелили. Погибло две дочери свидетельницы: одна 12 и другая 7 лет.
Жуткие факты массовых расстрелов мирных жителей и сожжения населенных пунктов привели в своих показаниях и свидетели И.И. Иванов, С.И. Воробьев и В.И. Иванов. У последнего немецкие каратели сожгли жену, 13-летнего сына и 7-летнюю дочь.
Значительная часть чудовищных злодеяний, о которых говорили свидетели, происходила в Карамышевском и Новосельском районах, подчиненных коменданту Пскова подсудимому Ремлингеру[151].
Утреннее заседание 31 декабря 1945 г.
На утреннем заседании продолжается допрос свидетелей. Первым допрашивается свидетель Д.В. Васильев, колхозный счетовод из деревни Молостово, Славковского района:
— В середине февраля 1944 года, — рассказывает Васильев, — я вместе с двумя товарищами шел в лес, где наши семьи, выгнанные немцами из домов, жили в окопах. Возле деревни Рудаково нас встретили немцы и приказали спуститься в овраг. Там они отобрали у нас теплую одежду и приказали уходить. Едва мы отошли шагов на пять, как гитлеровцы открыли стрельбу из автоматов. Меня ранило в ногу. Я пополз. Меня снова ранило в руку, потом в грудь, потом в нижнюю челюсть. Я притворился мертвым. Стрельба стихла. Один немец ударил меня сапогом в бок. Я не пошевелился. Немцы ушли. Тогда я приподнялся и увидел, что мои товарищи убиты. Истекая кровью, я отполз в сторону. Меня подобрали местные жители.
Государственный обвинитель спрашивает у свидетеля, почему его и товарищей задержали немцы, требовали ли они предъявления документов? Васильев отвечает:
— Нас просто так забрали, а потом начали расстреливать.
Следующим суд допрашивает свидетеля Н.И. Сердюка, служившего в немецкой комендатуре в Крестах, возле Пскова. Свидетель показывает, что видел подсудимого Ремлингера когда тот, принимая должность коменданта Пскова, приезжал в Кресты, чтобы ознакомится с подчиненной ему комендатурой. Опровергая утверждения Ремлингера, свидетель заявляет, что находившийся в Крестах лагерь для гражданских заключенных — жителей Пскова и окрестных деревень, — был в ведении псковского коменданта и что Ремлингер, приехав в Кресты, осматривал этот лагерь. В лагере было не менее 150 заключенных, которых морили голодом, нещадно избивали, держали в карцерах. В лагере медленной смертью погибали люди, не знавшие за собой никакой вины. Многие арестованные за неподчинение немецким властям, за уход с работы, опоздания, направлялись в Псков и по указанию генерала Ремлингера расстреливались или подвергались жестоким наказаниям. Сообщения об этих расправах передавались псковским радиоузлом и всегда подписывались Ремлингером.
Свидетель Курт Дитмар, бывший командир отделения из 2-го батальона «особого назначения», служивший под командой подсудимых Фогеля и Штрюфинга, показывает, что в июле 1944 года, во время отступления немцев из-под Пскова, он видел, как Фогель и Штрюфинг из карабинов расстреливали мирных советских людей, старух и стариков[152].
— В одной деревне, у реки Великой, по приказу Штрюфинга, — показывает свидетель. — Фогель, Янике и я расстреляли 20—25 мужчин и женщин.
Свидетель Эмиль Вибуш сообщает суду, что вместе с подсудимым Зоненфельдом проходил в Луге специальное обучение. Их учили, как должны действовать карательные группы.
— Уже находясь в советском лагере для военнопленных, — говорит Вибуш. — Зоненфельд рассказывал мне, что ему в карательном отряде жилось хорошо. Они поджигали деревни, весь народ расстреливали, ели и брали что хотели. Женщин перед расстрелом насиловали.
Государственный обвинитель обращается к суду с ходатайством вызвать дополнительно свидетелей. Он говорит, что имеются многочисленные документы о немецко-фашистских зверствах на территории Ленинградской области в период ее оккупации, о варварском разрушении немцами величественных памятников архитектуры и искусства в Пушкине, Петродворце, Новгороде, Пскове.