Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

Жители каждой области [Римской империи], так как полагали, что называться римлянами есть нечто важное, уплачивая деньги, записывались в число римлян, и это наименование передавалось по наследству[1067]. Поскольку родители апостола, жившие в Тарсе, были записаны в число именуемых римлянами, потому, разумеется, апостол — как рожденный ими — и говорит: Аяи родился.

145 Из пророка Амоса: И сойдутся два или три города в один город, чтобы напиться воды, и досыта не напьются (Амос. 4, 8: LXX). Что означают города?

Города здесь следует понимать как души[1068], ибо они, будто дома[1069], составлены и восприимчивы к добродетелям. Два города следует понимать как души, огражденные деланием и созерцанием, а три города — как души, неколебимой верой достигшие богословского знания. То же, что пророк облек это в форму проклятия, означает [следующее]: всякий раз, как случается голод, но не хлеба и воды, а слышания слова Господня (Амос. 8, и), то такие души, пусть даже они достигли меры в упомянутых добродетелях, но проявили нерадение, — [такие души,] кажется, ищут знания, но не находят, поскольку не упражняются в делании[1070]. Если даже они, кажется, сходятся в один город, то есть к учителю, они знанием досыта не напиваются — ведь ему не даруется благодать учения, [то есть] способность утолить жажду нуждающихся в Божественном знании.

146 Оттуда же: в городе, из которого выступила тысяча, останется сотня, а в городе, из которого выступила сотня, останется десяток (Амос. 5,3: LXX).

Поскольку общая сумма содержит в себе четыре десятки (ибо первая десятка из единиц, сама же десятка тоже одна [десятая], но для сотни, сотня — одна [десятая] для тысячи, а тысяча — одна [десятая] для десяти тысяч)[1071]так вот, так как число добродетели[1072], прибывая, умножается и воспринимает прибавление, то, я полагаю, из чисел явствует следующее: кто так преуспел в [исполнении] десяти заповедей, что каждая заповедь заключается в остальных, тот, умножив их на десять, достиг сотни и, подобно Сарре, воспринял в прибавление букву «р»[1073]. Тот же, кто при этом преуспел и в знании — тот, умножив на десять сотню, достиг тысячи. Поскольку же и это изречено пророком в форме проклятия, то это означает [следующее]: достигший в добродетели уровня сотни, [если проявит] нерадение, низводится и доходит до десятки. Таким же образом от сотни, [достигнутой] в делании, человек нисходит к простому соблюдению заповедей по обычаю, иначе говоря, исполняет их по — иудейски.

147 Оттуда же: Горе желающим дня Господня! …И он есть тьма, а не свет, то же, как если бы человек убежал от льва, и попался бы ему навстречу медведь, и если бы пришел домой и оперся руками о стену, и ужалила бы его змея (Амос 5,18–19: LXX).

День Господень есть просвещение и знание Господа[1074]. Всякий, кто желает[1075] воспринять знание Бога без деятельной добродетели, тот, разумеется, достоин жалости. Ведь страсти, гнев и вожделение, достают его — пытаясь избежать пасти льва, то есть гнева, он попадает к медведю, то есть вожделению[1076]. Затем же, теснимый этими страстями, он приходит домой, опирается руками о стену, и змея жалит его. Дом есть душа, а стена — тело, и всякий раз как он находит опору деятельных сил души[1077] в телесном удовольствии, то выходит наслаждение — ведь это и есть змея — и жалит его[1078]. Наслаждение жалит несчастную душу, вползая в каждое чувство тела, будто в щель. Так вот, для того, кто столь немощен очами души, солнце знания есть тьма и ослепление[1079].

148 Из Псалтири: слова Господни — слова чистые, серебро обожженное, испытанное в земле[1080], семикратно очищенное (Пс. 11, 7: LXX).

Они названы чистыми, ибо очищают нас от всяческой скверны греха, а обожженным серебром — по причине их яркости и сияния, подобно как у серебра, а также потому, что они божественны и испытывают наши сердца, ибо сердце в Евангелии названо землей[1081]. А семикратно очищенным — поскольку мы семикратно очищаем каждую заповедь. Сказанное правильно будет пояснить на примере одной заповеди. Закон повелевает: не убивай (Исх. 20, 13). Однако всякий, кто желает очистить эту заповедь семикратно, тот не только удерживает руки от убийства, но каждый раз, когда видит алчущего — кормит, когда видит жаждущего — поит, когда видит нагого — одевает, когда видит странника — принимает, когда видит немощного — не презирает, когда видит заключенного в темнице — бежит к нему[1082]. И тот, кто в одном из этих [случаев] просто проявил нерадение, [тем самым] совершил убийство, ибо, насколько это от него зависело, допустил, чтобы [человек] умер, хотя и мог поддержать нуждавшегося в нем. Так вот, кто сопрягает шесть перечисленных заповедей Господа с заповедью Закона: не убивай (Исх. 20,13), тот очищает слово Господне семикратно. Это же можно применить к каждой заповеди.

149 Из Притчей: Редко заноси ступню к другу твоему, дабы он, пресытившись, не возненавидел тебя (Притч. 25,17: LXX)[1083].

«Другом» [Соломон] здесь называет наше тело по причине [нашего] естественного единства с ним и любви к нему. Так вот, [его] слово увещевает промышлять о теле не тщательно, а только лишь стопой души[1084], да и то редко, дабы в случае, если ты будешь много заботиться о его отдыхе, не обнаружилось в тебе [козней] врагов и ненавистников.[1085]

150 Что означает речение патриарха Иакова: я возмещал кражи дневные и кражи ночные (Быт. 31, 39: LXX)?

Под кражами дневными разумей ущерб, наносимый лукавым посредством внешних чувств, — такой ущерб патриарх возмещал аскетическим трудом. Кражи ночные — это то, что враг похищает у нас посредством внутренних помыслов. Их мы должны, следуя патриарху, возмещать трудами, бдением и остальными видами аскетических подвигов.

151 Что означает телица, которой по Закону подрезают жилы в ущелье, когда неизвестно, кто убил[1086]?

Посредством этого выражается духовный совет Писания, что следует опасаться не только совершенно очевидных прегрешений из‑за того, чтобы в будущем за них не получить осуждение, но также опасаться нам [следует прегрешений,] совершаемых по неведению, [и потому} всегда подрезать жилы телице, то есть нашей плоти, в ущелье воздержания и аскезы. По этой причине они оставляли телицу живой, чтобы и мы научились, [что должно] не умерщвлять тело, а только подсекать жилы восстающих [в нас] наслаждений и подавлять [их][1087].

152 Что означают Надав и Авиуд, которые принесли огонь чуждый и потому были сожжены[1088]?

Те, кто всегда как священники, приносят Богу себя как жертву живую (Рим. 12, ι) и, подобно Клеопе[1089], блюдут в себе горение Святого Духа — те приносят Богу Его собственный огонь. Когда же люди по беспечности отходят от такого состояния и допускают в себе распаление страстей, тогда они приносят огонь чуждый и сжигаются в совести огнем обличений[1090].

153 Отчего для жертвоприношений по Закону всегда берется пшеничная мука, которая иногда смешана с елеем, иногда испечена в печи, а иногда на сковороде[1091]?

Пшеничную муку следует понимать как разум (λόγου), ибо она есть пища разумных (λογικών) существ. Когда мука смешана с елеем, она означает разум с просвещением знания; когда она испечена на сковороде, то означает разум испытанный и окрепший по причине искушений, приходящих к нам изнутри и [связанных с] наслаждениями; когда же она испечена в печи, то означает разум твердый, ибо он испытан стойкостью перед искушениями, приходящими к нам извне.

154 Почему, когда праздновали семь дней, начиная с пятнадцатого дня седьмого месяца согласно Закону, то в первый день приносили четырнадцать тельцов[1092], а затем ежедневно убавляли по одному тельцу, пока не доходили до семи[1093]?

По слову Божию подобает обратиться и быть как дети (Мф. ι8, з), дитя же совершенно лишено страстного движения, но когда достигает четырнадцати лет, то страстное движение сразу же начинает зарождаться в нем.[1094] Это, как я полагаю, и раскрывает таинственный смысл закона: следует приносить в жертву Богу уменьшение естественного движения[1095], пока мы не достигнем совершенного бесстрастия.