«Странная парочка, — подумалось Филике. — Интересно, его девка не ревнует?»
Словно услышав размышления командирши, рядом уселась Джина.
— Что-то не спится мне… — заговорила она после длительного молчаливого обмена искрящими взглядами.
— Ночь лунная, сон ворует — согласилась Филика и подбросила толстую узловатую ветку в костёр. Ветка была свежей, а посему зашипела и запузырилась соком.
— А твои, вон, уже храпят вовсю, — Джина покосилась на храпящих вовсю Моррота и Тоса.
— Утомились… — ответила Филика. — Твои тоже, как погляжу, кроме Брока.
— Брок, если хочешь, можешь ложиться, мы с Филикой подежурим за тебя, — крикнула Джина сидящему по ту сторону костра люрту.
— Я не так хочу спать, — забасил Брок. — Но силы надо завтра. Посплю. Разбудишь, когда надо?
— Разбужу, обязательно разбужу! Как только спать захочу — разбужу, — согласилась Джина.
Брок улёгся рядом с Тоной на настил из травы и листьев. Не прошло и нескольких минут, как подгорье огласилось его мощным храпом.
Разговор не клеился. Вернее, протекал не в том русле, в котором хотели обе собеседницы. Они перечисляли видневшиеся сквозь редкие ночные тучи созвездия, говорили о погоде, о совершённом путешествии в подземелье, об Альчироне и его ненасытной тяге к драгоценностям, о различных соках деревьев, что используются для подкраски волос, о предпочтениях той или иной мази от морщин и маслах для гладкости кожи… Но вот к сути разговора, которая лежала под всей этой бесполезной болтовнёй, дойти всё никак не удавалось. Говорили одно, абсолютно ненужное, а на уме было у каждой совсем-совсем другое…
Первой не выдержала Филика и изящно перевела разговор в задуманное русло:
— В Сарских магазинах можно встретить чудные материи, пестрящие красотой узоров и красок. Их завозят из Диды. Правда, сейчас всё реже можно встретить их в продаже, да и то — по завышенным ценам…
— И не мудрено. После того, как Дида сгорела… — согласилась Джина.
— Сгорела? — Филика сделала годами отточенное удивлённое выражение лица.
— Ну да, сгорела, — ответила Джина. — Разве ты не знаешь? Я думала, что Смертельные Ищейки в курсе всех дел, происходящих на Материке.
— Так-то оно так, — пожала плечами Филика, — но вот про Диду конкретно ничего не слышала.
— Хм… — хмыкнула Бабочка, — ты ещё скажи, что, будучи профессиональной наёмницей, ничего не слышала про Парфлая, бывшего помощника, а ныне — продолжателя Тризолуса.
— Не-а, — самым что только возможно безразличным образом отмахнулась Филика.
— Ну ты даёшь! — лицо Джины украсила ветреная улыбка, хотя её глаза всё так же пристально вглядывались в собеседницу. — При Тризолусе он был капитаном Форта Террора… Хоть про Форт Террора ты слышала?
— Да так, приходилось слышать кое-что… — полным женской хитрости голосом ответила командирша.
— Ну так вот, смерть Тризолуса, увы, не означала полную гибель его начинаний, — заговорила Джина. — Этот наркоман-стрек решил продолжить… Ох, знала бы — убила его тогда, в покоях технокрепости! Но не до него было. На первом месте — бой его хозяину. Куда там морочить голову мелкими сошками? Хотя, сошкой Парфлай только показался. На самом-то деле он оказался куда проблематичнее, чем можно было предположить. С момента уничтожения Форта Террора вместе с большей частью армии техномонстров и до недавнего времени — от стрека не было ни слуху, ни духу. Мы занимались своими делами: истребляли попадавшихся на пути техномонстров, путешествовали, помогали нуждающимся… И думать не думали о том, что преподнесёт нам этот подлый стрек. А оказалось, что всё это время Парфлай готовил планы возмездия. Но какие именно планы, увы, для нас остаётся загадкой. Знаем мы только то, что он со своим войском (каким — остаётся только догадываться) спалил дотла Диду. Это злодеяние совершил он крайне блестяще: в городе камня на камне не осталось! Никто не уцелел…
— Подожди, Джина, подожди, — замахала руками Филика. — Если камня на камне не оставили, чего это вдруг ты утверждаешь, что именно Парфлай всему виной? Откуда такие сведения? Птичка мимо пролетавшая нашептала?
Лежащие рядом Моррот и Тос уже и не притворялись, что спят: они, затаив дыхание, вслушивались в разговор двух сильных и волевых женщин.
— Ну… понимаешь… — растерялась было Бабочка, но потом собралась с мыслями и продолжила: — Ты можешь не верить. Но… В общем, мой мужчина, Дрим Плувер, он ведь маг. Вы прекрасно это знаете. Но маг он не простой. В его крови живёт могущественное потустороннее существо, ранее жившее в крови великого мага Алерадуса, кровного врага Тризолуса. Именно кровного, поскольку злобный Верховный Маг был его сыном… — Джина сделала театральную паузу, дав собеседнице переварить сказанное, и вновь продолжила: — Это существо способно видеть вещи, которых простому смертному видеть не положено. Но мало этого, оно делится своими видениями с мыслящим, в чьём теле проживает. Дрим видел, как уничтожали Диду, хоть и находился тогда в сотне километров от неё. Как он сам говорил, размытые образы сливались в чудовищное пламенное полотно, забрызганное кровью. На этом полотне, посреди дрожащих смертью языков огня чётко виднелся только один мыслящий. И этот мыслящий был не кто иной, как Парфлай!
— Мда… — усомнилась Филика. — И этот стрек виновен лишь потому, что твой любовник увидел его в сомнительном сне?
— Да-а-а, Филика, мало ты в этой жизни ещё знаешь, — явно разозлилась Джина. — Я не собираюсь тебя как-то переубеждать. Хочешь не брать на веру мои слова — дело твоё. Но запомни навсегда: видения Дрима правдивы. Они случаются очень редко. Но если случаются…
— А вы чего уши развесили, дармоеды? — рявкнула на подслушивающих Моррота и Тоса Филика.
— Нет, командирша, и в мыслях не было! — попытался скрыть смущение Моррот и перевернулся на бок, спиной к ней.
Тос молчаливо последовал примеру товарища.
— О чём мы с тобой говорили? — обратилась к Джине Филика.
— Давай сменим тему? — Джине совсем не хотелось продолжать разговор.
— У тебя есть выпить? — озвучила мимолётное желание командирша.
— Слушай, ты читаешь мои мысли! — воодушевилась Бабочка, поднялась с места и подошла к спящим Бирюку и Дриму. Порылась в походной сумке и вернулась с бурдюком. — Думаю, любимый не обидится, — прыснула она и протянула бурдюк Филике.
— Твоё здоровье, — пожелала командирша и отхлебнула. Лицо её скривилось, словно от ужасных мучений, но потом залилось краской, сделалось спокойным, умиротворённым. — Крепкое, зараза!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});