– Неужели он держал бы своих богов в мешке и запирал бы их в сундук? – возразила девушка. – Нет, нет, Зверобой, мой бедный отец повсюду таскает с собой своего бога, и этот бог – его собственная корысть. Фигурки действительно могут быть идолами, я сама так думаю, судя по тому, что я слышала и читала об идолопоклонстве. Но они попали сюда из какой-то далекой страны и достались Томасу Хаттеру, когда он был моряком!
– Я очень рад, право, я очень рад слышать это, Джудит, потому что вряд ли я мог бы заставить себя прийти на помощь белому язычнику. У старика кожа такого же цвета, что и у меня, и я готов помогать ему, но мне не хотелось бы иметь дело с человеком, который отрекся от своей веры… Это животное, как видно, очень нравится тебе, Змей, хотя оно всего-навсего идол…
– Это фигура слона, – прервала Джудит. – Я часто видела в крепостях рисунки различных животных, и у матушки моей была книга, в которой, между прочим, находилась живописная история слона. Но отец мой сжег все ее книги, потому что, как говорил он, матушка слишком любила читать.
– Хорошо для ирокеза! – вскричал Чингачгук, расставаясь не без сожаления с одной из башен, которую его приятель тут же положил в мешок. – Слоном можно купить целое племя.
– Ты это можешь сказать, Чингачгук, так как тебе хорошо известна природа краснокожих. Но человек, сбывающий фальшивые деньги, так же виноват, как и тот, который фальшивые деньги делает. Согласится ли честный индеец продавать барсуков вместо бобров?
– Но отчего же вы уверены, Зверобой, что эти костяные игрушки непременно должны быть идолами? Теперь я, кстати, припомнила, что у одного из наших офицеров были фигурки точно в таком же роде. Вот, смотрите, в этом завернутом пакете должны быть еще какие-нибудь вещи, которые относятся к вашим идолам.
Зверобой взял пакет из рук девушки и, развернув его, достал большую шахматную доску с квадратами из слоновой кости и черного дерева. Подробно обсудив все это, охотник, хотя и с некоторыми колебаниями, согласился наконец с мнением Джудит и признал, что мнимые идолы, быть может, не что иное, как изящно выточенные фигурки из какой-то неведомой игры.
У Джудит было достаточно такта, чтобы не злоупотреблять своей победой, и она больше ни единым словом не упомянула о забавной ошибке своего друга.
Догадка о назначении диковинных маленьких фигурок решила вопрос о выкупе. Зная слабости и вкусы индейцев, нельзя было сомневаться, что в первую очередь слоны возбудят их алчность. К счастью, налицо оказались все четыре туры, и потому решено было предложить сначала их в качестве выкупа. Остальные фигурки вместе с другими вещами, хранившимися в сундуке, поспешили убрать с глаз долой, с тем чтобы обратиться к ним лишь в случае крайности. Всё в сундуке привели в порядок, и если бы Хаттер снова вернулся в «замок», то он вряд ли догадался бы, что чья-то посторонняя рука прикасалась к его заветному сокровищу. Разорвавшийся пистолет мог разоблачить тайну, но его все-таки положили на место рядом с уцелевшим пистолетом, а шесть пакетов, лежавших на самом дне сундука, так и не развернули. Когда со всем этим было покончено, крышку опустили, повесили на место замки и заперли их на ключ. Потом ключ положили обратно в холщовый мешок. За разговорами и за укладкой вещей прошло больше часа. Зверобой первый заметил, как много времени потрачено понапрасну, и сказал товарищам, что надо скорее приступить к выполнению намеченного плана. Чингачгук остался в спальне Хаттера, куда поставили слонов. Делавару хотелось полюбоваться этими удивительными и неизвестными ему животными, кроме того, может быть, он инстинктивно чувствовал, что его присутствие не особенно желательно белым друзьям и что они предпочитают остаться наедине.
– Ну, Джудит, – сказал Зверобой, вставая с места, – приятно с вами разговаривать, но обязанность призывает меня к другому. Почем знать? Старик Хаттер, Генри Марч, а может быть, и Хетти…
Слова замерли на его губах, потому что в эту самую минуту на платформе послышались чьи-то легкие шаги. Человеческая фигура заслонила собою двери, и в комнату медленными шагами вошла Хетти собственной персоной. У Зверобоя вырвалось тихое восклицание, а Джудит вскрикнула, когда рядом с сестрой внезапно вырос индейский юноша лет пятнадцати-семнадцати. Оба они были обуты в мокасины и ступали почти бесшумно. Несмотря на внезапность их появления, Зверобой не растерялся. Прежде всего он быстро произнес несколько слов на делаварском наречии, посоветовав приятелю до поры до времени не покидать заднюю комнату. Затем он подошел к двери, чтобы определить, насколько велика опасность. Однако снаружи не было ни души. Взглянув на крайне простое приспособление, несколько напоминающее плот и колыхавшееся на воде рядом с ковчегом, Зверобой тотчас же смекнул, каким способом Хетти добралась до «замка». Два высохших сосновых ствола были скреплены шипами и лыком, а сверху на них поместили маленькую платформу, сплетенную из ветвей речного орешника. Хетти посадили на кучку бревен, и юный ирокез, работая веслом, пригнал к «замку» этот примитивный, медленно двигающийся, но надежный плот. Внимательно осмотрев его и убедившись, что поблизости нет других индейцев, Зверобой покачал головой и, по своему обыкновению, пробормотал сквозь зубы:
– Вот что значит рыться в чужом сундуке! Если бы мы были начеку, то не дождались бы такого сюрприза. На примере этого мальца мы видим, что может произойти, когда за дело возьмутся старые воины. Однако перед нами теперь открытый путь для переговоров, и я хочу послушать, что скажет Хетти.
Оправившись от изумления и страха, Джудит с искренней радостью приветствовала сестру. Прижимая Хетти к груди, она целовала ее, как в те дни, когда обе были еще детьми. Хетти была спокойна, так как в том, что случилось, для нее не было ничего неожиданного. По приглашению сестры она села на табурет и стала рассказывать о своих приключениях. Едва успела она начать свою повесть, как Зверобой вернулся и тоже стал внимательно слушать ее. Молодой ирокез стоял у дверей, относясь ко всему происходящему с совершеннейшим равнодушием.
В рассказе девушки, до того момента, когда мы покинули лагерь после ее беседы с вождями, для нас нет ничего нового. Продолжение этой истории надо передать ее собственными словами.
– Когда я читала индейским старшинам текст из Библии, – говорила Хетти, – ты бы никогда не подумала, Джудит, что их мысли начнут постепенно изменяться.
– Не видала ли ты чего-либо подобного у мингов, бедная Хетти?