предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный „гений“ Сталина, вот чего он нам стоил. (Движение в зале.)
Однажды после войны при встрече Сталина с членами Политбюро Анастас Иванович Микоян как-то сказал, что вот, мол, Хрущев тогда был прав, когда звонил по поводу Харьковской операции, что напрасно его тогда не поддержали.
Надо было видеть, как рассердился Сталин! Как это так признать, что он, Сталин, был тогда не прав! Ведь он „гений“, а гений не может быть неправым. Все, кто угодно, могут ошибаться, а Сталин считал, что он никогда не ошибается, что он всегда прав. И он никому и никогда не признавался ни в одной большой или малой своей ошибке, хотя он совершал немало ошибок и в теоретических вопросах, и в своей практической деятельности. После съезда партии нам, видимо, необходимо будет пересмотреть оценку многих военных операций и дать им правильное объяснение.»
Мог ли предполагать сам дорогой Никита Сергеевич, что выдуманные им «роковые последствия» и потерянные «сотни тысяч наших войск», этот плевок в сторону Сталина, обернутся в будущем именно против него? Именно сейчас, в наше время, вина за «катастрофу под Харьковом» возложена на Военный совет Юго-Западного фронта, в составе которого был сам Хрущев. Наши современные историки любят же оценивать всю брехню Никиты по принципу «отделяем зерна от плевел», мысль, что кукурузный король врал так, что в плевелах нет ни одного зернышка, им в голову не приходит. Или они сами тупее куриц, склёвывают любую гадость, которую им вместо пшена подсыпают. Или публику принимают за тупиц, которым можно в кормушку насыпать песка и сказать, что это съедобно.
А в то время, когда Хрущев произносил этот доклад, в зале сидел генерал армии Алексей Иннокентьевич Антонов, начальник Штаба Объединенных Вооруженных Сил стран Организации Варшавского Договора. Ух, какая высокая должность! Фактически, межгалактический министр обороны. Интересно, уши у него краснели, когда он слышал эти слова знаменитого доклада? Думаю, не краснели, из этого хлыща к тому времени уже стали делать «мозг армии», который лично разрабатывал Сталину планы всех важнейших победных операций, Главнокомандующему только подпись оставалось поставить, а потом присвоить себе всю славу Антонова, назвав его разработки сталинскими ударами.
Когда покойному Виктору Ивановичу Илюхину человек, лично принимавший участие в фабрикации архивных фальшивок, принес целые сфабрикованные дела периода ВОВ, и сказал, что они фабриковались с целью выпятить роль Генштаба, Виктор Иванович усомнился в этой цели, он предположил, что эти фальшивки имели цель только опорочить Сталина. Ох, о многом вы, Виктор Иванович, еще не знали, многое еще не успели осознать!
Сидел в зале и уже избранный на этом съезде в члены ЦК маршал Родион Яковлевич Малиновский, он почти сразу после съезда занял пост заместителя министра обороны, заместителя Г. К. Жукова. У меня есть подозрение, что Хрущев с компанией тогда уже планировали поменять Жукова на Малиновского. При всём том шлейфе из хвастовства и воровства трофеев, который маршал Победы сам себе на хлятик своей маршальской шинели нацепил, он все-таки — маршал Победы, его слава затмевала многих, Хрущева в том числе. Удобней было иметь во главе военного ведомства человека, имевшего в багаже серьезный компромат, поэтому покладистого. А если вздумает начать свою роль и значимость выпячивать, можно напомнить ему некоторые страницы боевой биографии. Жукова через год на Малиновского и поменяли в качестве министра обороны СССР.
Кстати, еще одно наше всё — историк А. В. Исаев. Оно особо почитает полководческие таланты Р. Я. Малиновского. Оно же еще постоянно повторяет дичайшую чушь об опале С. К. Тимошенко после провала наступления на Харьков в 1942-м году. Именно в бытность Малиновского министром обороны из истории Великой Отечественной войны почти полностью были вычеркнуты имена Семена Михайловича Буденного и Семена Константиновича Тимошенко. Они за то, что произошло летом 1942 года стали «опаленными», не справились с командованием войсками в современной войне.
Я даже подозреваю, что когда Никита прочитал свой доклад и делегаты съезда вышли из зала, Семен Константинович Тимошенко подошел к Малиновскому и похлопал его по щеке, которая уже половину маршальской звезды на погоне закрывала:
— Ну что, щекастый, теперь ты Никите обязан. Служи ему верно. А то он может про Барвенково и переиграть. Всё-таки нужно было тебя тогда шлёпнуть. На пару с Антоновым…
* * *
Я, конечно, перегибаю палку с «шлёпнуть», но, уверен, что Семён Константинович понимал, зачем нужно было Хрущёву так переврать историю сражения под Харьковом в 42-м году. В том же ключе и слова Никиты о нелюбви Сталина к Г. К. Жукову:
«Тем более позорным и недостойным явился факт, когда после нашей великой победы над врагом, давшейся нам очень тяжелой ценой, Сталин начал громить многих из тех полководцев, которые внесли свой немалый вклад в дело победы над врагом, так как Сталин исключал всякую возможность, чтобы заслуги, одержанные на фронтах, были приписаны кому бы то ни было, кроме его самого.
Сталин проявлял большой интерес к оценке тов. Жукова, как военного полководца. Он не раз спрашивал мое мнение о Жукове, и я ему говорил:
— Жукова знаю давно, он хороший генерал, хороший командующий.
После войны Сталин стал рассказывать о Жукове всякие небылицы, в частности, он говорил мне:
— Вот вы хвалили Жукова, а ведь он этого не заслуживает. Говорят, что Жуков на фронте перед какой-либо операцией поступал так: возьмет горсть земли, понюхает ее и потом говорит: можно, мол, начинать наступление или, наоборот, нельзя, дескать, проводить намеченной операции.
Я на это ответил тогда:
— Не знаю, тов. Сталин, кто это выдумал, но это неправда.
Видимо, сам Сталин выдумывал такие вещи, чтобы принизить роль и военные способности маршала Жукова.»
Оказывается, Сталин Жукова «погромил» не за то, что Георгий Константинович стал вести себя не по-партийному, мягко говоря, а чтобы принизить заслуги маршала Победы, свои же раздуть. Значит, всё, что Жукову предъявляли насчет хвастовства и трофеев — клевета, следствие отношения к нему Сталина. Правда, совсем скоро Хрущев сам забудет про свои слова и на воротник маршала Победы к тому, что там висело от Сталина, добавит еще своего. Но пока ЦК нужна была лояльность армии, поэтому введенным на 20-м съезде в состав Центрального Комитета Жукову и Малиновскому чистили биографии. Чтобы у этих полководцев были в биографиях одни победы над супостатом, как у Суворова.
Малиновский оценил.