Женщина, казалось, была заинтригована, взгляд зеленых глаз смягчился. Она медленно кивнула:
— Понимаю, как это может быть. Я не прокаженная, сэр Лукьен. У меня ожоги. Лицо, руки… Все тело, на самом деле. Из-за них я выгляжу как прокаженная.
Сам не зная, почему, Лукьен попросил:
— Покажите.
Удивительное дело, но она подчинилась. Искалеченные пальцы потянулись к капюшону, медленно откидывая его. Показались длинные белокурые волосы. Правая сторона лица оказалась прекрасной, совершенно не пострадавшей. Зеленые глаза с надеждой глядели на Лукьена. Но левая сторона… Вся покрытая глубокими красными шрамами, сбегающими вниз, к шее, и скрывающимися под плащом. Лукьен застыл, не в силах двинуться с места. Два лика одной женщины, такие разные, являли собой настоящую трагедию. Но он сдержал гримасу ужаса, наоборот, заставил себя улыбнуться.
— Так лучше, — сказал рыцарь.
Женщина рассмеялась.
— Лучше? Вы очень добры — либо слепы на оба глаза.
— Я имел в виду другое. Вам не стоит прятать свое лицо. Особенно здесь. Миникин сказала мне, что Нечеловеки не осуждают друг друга.
— Я прячу лицо скорее от самой себя. Не могу смотреть на него. Никогда не могла.
— Это был пожар?
Она кивнула. Отвела прекрасные зеленые глаза.
— Когда я была совсем юной, в доме, где я жила, начался пожар. Отец и мать погибли. Я же смогла спастись. Когда выскочила на улицу, одежда на мне горела. И пока мне не помогли ее потушить… — она пожала плечами и коснулась изуродованной щеки. — … произошло вот это.
— Какая ужасная история. Мне очень жаль вас.
Женщина подарила ему улыбку признательности.
— Когда все случилось, мне было всего двенадцать. Вначале я думала, что все наладится, что у меня вырастет новая кожа, когда я стану старше. Все вокруг утешали меня подобным образом. Но, разумеется, я выросла и осталась такой же, и теперь мне приходится жить с этой болью.
— Как же вы попали в Гримхольд?
— Как и все. Миникин нашла меня около двух лет назад. Я была отщепенкой, сэр Лукьен. У меня не было семьи и, конечно, не было мужа. Как вы думаете, каким образом может мужчина реагировать на такую женщину, как я?
— Мне кажется, я понимаю, — проговорил Лукьен. Внезапно ему стало неловко и самому захотелось закутаться в плащ. Собеседница моментально прочла его мысли.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть мужчиной, сэр Лукьен. Вы еще добрее прочих. Ни один мужчина не захочет жениться на чудовище.
— Постойте-ка. По-моему, это слово здесь не в ходу. И вы не чудовище. Мне не хотелось бы, чтобы вы так себя называли. По крайней мере, не в моем присутствии, — он говорил все это, не отводя глаз и с удивлением понял: ему несложно смотреть на нее, — вы еще не назвали своего имени.
— Мериел меня зовут, — сообщила она.
— Мериел, и ничего больше? Я думал, у всех Нечеловеков есть особые имена.
— Я никогда не хотела иметь такое имя. И не желала становиться Нечеловеком, так что Миникин не заставила меня взять себе особое имя. Перед тем, как я попала сюда, люди называли меня ужасными кличками, сэр Лукьен. Не хотелось бы снова слышать оскорбления. Я не настолько сильна, чтобы вынести все это.
— Тогда я с радостью стану звать вас Мериел. Но вы ведь Нечеловек. Я видел, как вы обращались с огнем.
— Да, — ответила Мериел, глядя прямо на тлеющие угли. — Огонь — мое проклятие.
— Вы хотите сказать — ваш дар?
— Я имею в виду то, что говорю — огонь мое проклятие. Он — часть моего тела. Он внутри моей кожи. Все эти годы я живу с этой болью. У меня есть Акари, который помогает с ней справиться, но… — она сделала паузу и подняла глаза. — Вы ведь знаете об Акари, да?
— Да. Миникин рассказала мне. Ваш дух Акари помогает вам.
— Верно. Если бы не он, вся моя жизнь стала бы сплошной пыткой. Я благодарна Сарлвариану за помощь, но с радостью отдала бы свои способности взамен нормальной кожи. Вот почему это проклятие, сэр.
— Вы можете управлять огнем? — спросил Лукьен. — Из-за того, что он — часть вашей кожи?
— Огонь сделал меня такой, какова я есть, вот что говорит сарлвариан. Он мой Акари, и он помогает мне справляться с болью, а также управлять пламенем.
— По мне, это все же похоже на удивительный дар, — заметил Лукьен. — Вовсе не на проклятье. Уметь разжечь огонь силой мысли…
— Я не могу разжигать огонь, — возразила Мериел. — Просто управляю им. Но если есть хоть маленькая искорка, я способна превратить ее в бушующее пламя. Этой способностью всегда обладали заклинатели Акари. Самый могущественный Акари, Амараз — мастер огня. Амараз научил Сарлвариана управлять огнем, и он помогает мне.
— Вы покажете мне? — попросил Лукьен. — Мне хотелось бы посмотреть.
Мериел улыбнулась.
— Сэр Лукьен, я проделываю фокусы с огнем для собственного развлечения. Управляя огнем, я справляюсь со своей болью. Вот единственная польза от моего…
— Дара? — вмешался Лукьен с улыбкой.
— Пусть будет так.
— Когда я прибыл в Гримхольд, то увидел человека с шариком пламени в руках. Это были вы, верно?
Мериел кивнула.
— Это было так странно — и так красиво. Вот что вы такое, Мериел. Вы способны покорить воображение.
Впервые за время разговора она улыбнулась.
— Вы очаруете кого угодно, сэр. Я уже говорила, вы, должно быть, слепец.
— О нет, я отлично вижу. И видел немало удивительного здесь, в Гримхольде. И вы — среди прочих чудес. Не нужно считать себя проклятой, Мериел. Если и есть в Гримхольде кто-нибудь проклятый, так это я.
— Да, я заметила это в вас. Вы ходите один, словно призрак. Миникин рассказывала нам вашу историю. Мне очень жаль вас, сэр Лукьен. Вы столько потеряли в жизни.
Лукьен посмотрел на нее, удивленный, что слышит подобное от женщины, которая сама лишилась всего. В отличие от остальных Нечеловеков, Мериел все еще не приняла своих увечий. И она же его жалеет!
— Мне пора идти, — резко заявил Лукьен. — У меня куча дел.
Мериел быстро схватила его за руку.
— Подождите, — произнесла она, мягко усаживая рядом с собой. — Позвольте, я кое-что покажу вам.
Лукьен присел на корточки.
— Мериел, вы вовсе не обязаны ничего мне показывать. Мне не стоило вас заставлять.
— Да нет же, я сама этого хочу. Хочу сделать для вас кое-что.
Она извлекла прутик из тлеющей кучи. На краю прутика горела крошечная красная точечка. Она подула на нее, сосредоточилась, и вдруг из прутика вырвалось мощное пламя. Оно не побежало по прутику, а пылало прямо в воздухе, вокруг него. Как зачарованный, Лукьен придвинулся поближе, с восторгом глядя, как женщина поднимает пламя вверх при помощи второй руки. Мериел двигала пальцами, и огонь танцевал вокруг них, меняя цвет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});