Получив в усиление бригаду с 21 танком, дивизион «катюш» и напутствия «первого маршала», группа Калинина перешла в наступление, достигнув танками станции Туманово, но к вечеру была отброшена на исходные позиции.
На левом фланге Можайского укрепленного района вблизи города Верея с 11 по 13 октября вела оборонительные действия 20-я танковая бригада полковника Т.С. Орленко, обеспечивая развертывание на этом рубеже войск 33-й армии.
Вдоль шоссе на участке Медынь – Юхнов, находясь в оперативном подчинении 43-й армии, действовала 17-я танковая бригада, отражая атаки 12-го армейского корпуса.
Войска, оборонявшиеся в районе Орла, были сведены в 50-ю армию. К этому времени относится переброска войск с Дальнего Востока и из Средней Азии. Штабы 16, 31, 33 и 49-й армий были передислоцированы на восток с задачей провести формирование новых армий из резерва. До 13 октября удалось сформировать 16-ю армию под командованием Рокоссовского в районе Волоколамска, 43-ю армию под командованием генерал-лейтенанта С.Д. Акимова – в районе Малоярославца, 5-ю армию Лелюшенко – на можайском направлении, новую 49-ю армию под командованием генерал-лейтенанта И.Г. Захаркина – на калужском. 17 октября генерал Ефремов возглавил заново сформированную 33-ю армию; от первоначального состава в ней оставалась 5-я дивизия народного ополчения, переименованная в 113-ю стрелковую.
Все эти соединения были объединены в новый Западный фронт под командованием отозванного из Ленинграда генерала армии Жукова, который получил задачу всеми имеющимися в его распоряжении силами, опираясь на можайский оборонительный рубеж, остановить наступление немецких войск.
Всего на фронте в 230 км от Московского моря до Калуги насчитывалось лишь 90 тысяч человек. Эти силы не могли создать прочную оборону во всей полосе. Поэтому Жуков сосредоточил усилия вновь сформированных четырех армий для прикрытия важнейших направлений, ведущих к Москве. Их действия поддерживали выделенные Ставкой 9, 17, 18, 19 и 20-я танковые бригады. Во второй половине октября на центральное направление прибыли еще 5, 22, 24, 25 и 28-я танковые бригады.
13 октября в частях Западного фронта зачитали первый приказ нового командующего:
«Командование фашистских войск, обещавшее в одну неделю взять Ленинград, провалилось с этим наступлением, погубив десятки тысяч своих солдат. Наши войска заставили фашистов прекратить предпринятое наступление.
Теперь, чтобы оправдать этот провал, фашисты предприняли новую авантюру – наступление на Москву. В это наступление фашисты бросили все свои резервы, в том числе малообученный и всякий случайный сброд, пьяниц и дегенератов. Наступил момент, когда мы должны не только дать отпор фашистской авантюре, но и уничтожить брошенные в эту авантюру резервы.
В этот момент все, как один, от красноармейца до высшего командира, должны доблестно и беззаветно бороться за свою Родину, за Москву!
Трусость и паника в этих условиях равносильны предательству и измене Родине. В связи с этим приказываю:
Трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливать на месте.
Военному трибуналу и прокурору фронта обеспечить выполнение настоящего приказа.
Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, будьте мужественны и стойки.
НИ ШАГУ НАЗАД! ВПЕРЕД ЗА РОДИНУ!»
Насчет последних резервов, брошенных немцами в наступление, Жуков не ошибся, хотя насчет необученного пополнения и уголовного сброда загнул. Это в Красной Армии вовсю уже полгода «искупали кровью» вину бывшие заключенные, а необученные пополнения Жуков, как и другие советские генералы, многократно бросал в бой не только под Москвой, но и под Берлином, который непременно хотели взять к Дню солидарности всех трудящихся.
Но сама идея насчет германских инвалидов товарищу А.С. Щербакову, шефу Советского Информбюро, понравилась, ее творчески развили и преподнесли народу:
«Среди захваченных в последнее время в плен фашистских солдат встречается много людей с физическими недостатками, как-то: отсутствием с раннего детства одного глаза (наверно, в снайперы набирали?), сильной близорукостью, при которой человек без очков совершенно не видит, с хромотой в результате неоднократных операций по случаю гниения ноги и с другими подобными физическими недостатками. Пленные заявляют, что сейчас в германскую армию взяты поголовно все лица от 17 до 50 лет, не исключая людей с такими физическими недостатками, с которыми раньше в армию не брали».
10 октября «люди с серьезными физическими недостатками» силами 3-й танковой группы и 9-й армии возобновили наступление на калининском направлении против войск правого крыла Западного фронта и 31-й армии Резервного фронта. Через два дня из района юго-западнее Ржева они пробились вдоль Волги на северо-восток и вышли к Калинину. В городе советских войск не было, вся местная милиция и несколько сот работников НКВД сбежали. Никакой эвакуации ценностей не производилось. Наспех собранное ополчение численностью около 1000 человек также разбежалось при первых выстрелах противника. Хотя от Ржева до Калинина были заранее подготовлены довольно серьезные оборонительные сооружения, которые делали сотни тысяч рабочих в течение нескольких месяцев, в них не оказалось ни одного бойца.
13 октября генералом Хоменко к городу были переброшены 5-я и 265-я стрелковые дивизии, которые с ходу вступили в бой с 1-й танковой дивизией Экингера. После двухдневных боев Калинин и невредимый мост через Волгу были оставлены советскими войсками.
Попытка 41-го мотокорпуса развить наступление на Торжок во фланг и тыл Северо-Западного фронта была сорвана оперативной группой генерала Н.Ф. Ватутина. В группу входили две стрелковые и две кавалерийские дивизии, 8-я танковая бригада полковника П.А. Ротмистрова и 46-й мотоциклетный полк. Главные силы бригады – около 60 танков и мотоциклетный полк, – совершив 240-километровый марш в течение полутора суток, к 14 часам 15 октября вышли на подступы к Калинину, а через два с половиной часа перешли в наступление с целью разгрома противника в северо-западной части города. Ожесточенные бои длились три дня. За Калинин сражалась также и 21-я танковая бригада под командованием полковника Б.М. Скворцова, которая 17 сентября нанесла удар по противнику с юга.
В следующие четыре дня, с 19 по 22 сентября, 8-я танковая бригада, действуя из засад, которые были организованы вдоль шоссе Калинин – Торжок, во взаимодействии с частями 185-й стрелковой дивизии вела бои с прорвавшейся немецкой группировкой северо-западнее Калинина. Танковые бригады на калининском направлении хоть и не выполнили задачу по освобождению города, но сорвали немецкое наступление на северо-восток в направлении на Торжок. 3-я танковая группа, которую теперь возглавлял генерал Рейнгардт, понесла большие потери. Так, в 6-й танковой дивизии, располагавшей 10 октября свыше 200 танками, 16 октября осталось всего 60 готовых к использованию боевых машин, а всего в танковой группе – 259 танков.
17 октября для прикрытия столицы с северо-запада Ставка на базе войск 22, 29, 30 и 31-й армий создала Калининский фронт во главе с генералом Коневым. Нависая с севера над группой армий «Центр», войска фронта вынудили германское командование выделить крупные силы для прикрытия левого фланга, что привело к ослаблению наступавшей на Москву главной группировки.
13–18 октября ожесточенные бои разгорелись на московском направлении. Попытка немцев прорваться с запада через Волоколамск не увенчалась успехом. Здесь впервые советскими войсками была применена система глубоко эшелонированной противотанковой обороны. Она состояла из противотанковых пунктов и районов, построенных на танкоопасных направлениях на глубину 20–25 км. Для борьбы с танками привлекались все артиллерийские системы, в том числе зенитные орудия и реактивные минометы, были созданы подвижные отряды саперов с минами и подрывными зарядами. Огонь артиллерии массировался на наиболее опасных направлениях, что позволило на время задержать танки противника.
Заметное место в арсенале Красной Армии заняли в этот период зажигательные средства. Прежде всего, это легендарные бутылки с «коктейлем Молотова». Несмотря на чрезвычайную простоту устройства и небезопасность в эксплуатации, они, в условиях дефицита средств, оказались довольно эффективным противотанковым оружием. На вооружении РККА состояли два вида зажигательных бутылок: с самовоспламеняющейся жидкостью КС, разработанной еще до войны, представлявшей собой сплав фосфора и серы, и с горючими смесями № 1 и № 3 – автомобильный бензин с отверждающим порошком. Причем бутылки с горючей смесью КС применяли не только как оружие ближнего боя. На танкоопасных направлениях под Москвой, помимо минных полей, устраивались «бутылочные поля». Для борьбы с атакующей пехотой противника устраивали из зажигательных бутылок огневые заграждения – так называемые «миноогнефугасы» – ямы, отрытые перед передним краем, в которые укладывали по 20 зажигательных бутылок и небольшие заряды ВВ. Подорванный взрывателем натяжного или нажимного действия, огнефугас давал столб огня высотой до 8 метров, поражая горящей жидкостью площадь около 300 квадратных метров.