— Всякое случается.
— Но три человека в одну ночь! Кстати, один из них тоже был приближённым короля, но он умер! — де Мозет радостно засмеялся.
— Приближённым короля? — нахмурился Марк. — О ком ты?
— Об офицере для поручений Эммануэле Данкуре. Он умер прошлой тёмной ночью. Одновременно с ним умерли чиновник казначейства Круазен и барон де Сансон, а предшествующей ночью Береника Лаваль и грязный старый ростовщик папаша Госсе. Они все умерли! Можете проверить, это не сложно. Все эти имена на слуху и достаточно расспросить в соответствующих кругах, вы найдёте подтверждение моим словам. А потом приходите ко мне, и я за скромную плату сведу вас с тем, кто может оказать такую же услугу и вам.
— Вы слышали, господа? — спросил Марк, окинув взглядом друзей.
— Конечно, — улыбнулся Клеман и одной рукой обнял де Мозета за плечи, а второй приставил к его животу нож. — Тихо, мерзавец. Сейчас ты спокойно встанешь и пойдёшь с нами.
— Кто вы? — испуганно спросил де Мозет, взглянув на него, а потом резко оттолкнул и, вскочив, крикнул: — Помогите! Здесь шпики! Это полиция!
Тут же из-за соседних столов вскочили разбойники и бродяги, и вмиг окружившая их стол толпа ощетинилась ножами и дубинами, но при этом, она сомкнулась так тесно, что пытавшийся сбежать под шумок де Мозет оказался блокирован вместе со своими противниками. Клеман тут же схватил его за шиворот и, подтащив к себе, приставил нож к его горлу.
— Дурак ты, — шепнул он ему на ухо, — теперь ведь точно умрёшь…
Марк, Арно и Делаж уже стояли рядом с мечами в руках. Вид у них был обманчиво расслабленный, и они взглядами пробегали по лицам окруживших их разбойников, в поисках наиболее слабых, чтоб выбить таких первыми и устроить свалку. Но и те были достаточно опытными и не торопились бросаться на вторгнувшихся к ним чужаков, понимая, что задёшево они не отдадут свои жизни. Потом толпа расступилась, и вперёд вышел Пикар. Взглянув на Марка, он усмехнулся:
— Каторжник, говоришь? Ты недолго носил свои браслеты, друг мой. У тех, кто работал на рудниках, шрамы куда глубже…
— Такие как я, папаша, не носят долго подобные браслеты, — усмехнулся Марк. — К тому же этот спектакль предназначался другому зрителю, и вы были в нём лишь актёром, хотя сыграли неплохо. Дайте нам уйти и увести этого мерзавца.
— Иначе что? Ты же видишь, Ринальдини, или как там тебя, нас много, и вы всё равно не выйдете отсюда живыми.
— И кто готов пожертвовать жизнью, чтоб спасти эту свинью? — улыбнулся Клеман. — Ты прав, папаша Пикар. Нам не перебить вас всех, но тех, кто сейчас в первых рядах, мы с большой вероятностью перережем. Нам не впервой.
Арно усмехнулся:
— Подумать только! Оказывается, все эти отбросы так сплочены, что готовы рисковать жизнью из-за какого-то бывшего барона, который ещё пару лет назад даже не смотрел в их сторону, считая чем-то вроде крыс.
— Дело не в нём, а в том, что вы вторглись на чужую территорию, — возразил Пикар.
— Это Сен-Марко, город, вверенный нам королём, — ответил Марк. — Здесь для нас нет чужой территории.
Он спокойно смотрел в глаза Пикара, а тот без труда выдержал его взгляд. Но тут сквозь толпу, отчаянно работая локтями, протолкался невысокий парнишка в серой куртке с капюшоном. На его поясе висели ножны с охотничьим кинжалом, а длинные тёмные волосы были подхвачены на затылке красной атласной лентой. Потянув Пикара за рукав, он заставил его нагнуться, и, глядя на Марка, что-то зашептал ему на ухо. Тот слушал, и на его лице появилось сначала недоверие, а потом крайнее изумление.
— Ты уверен? — он резко обернулся к парню и тот поспешно закивал.
Пикар снова посмотрел на Марка, но теперь взгляд его стал мягче.
— Вы можете идти, господин барон. Добыча — ваша. Пропустите их! — скомандовал он, и тут же толпа рассыпалась по залу и все, как ни в чём ни бывало, уселись за свои столы.
Снова послышался гомон голосов, смех девиц и стук костей о столешницы. Пикар развернулся и ушёл, не проронив больше ни слова. Друзья вывели упирающегося и хнычущего де Мозета из зала, и, уже выходя последним и держа руку на рукоятке меча, Марк обернулся и взглянул на того юношу в серой куртке, который всё так же стоял у их стола и, не отрываясь, смотрел на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они без приключений добрались до гостиницы побратима Арно и, забрав лошадей, связали своего пленника и накинули ему на голову мешок. В таком виде они и доставили его в королевский замок и сдали стражникам, которые отвели его в каземат.
— Это было весёлое приключение, — мечтательно проговорил Клеман, садясь на коня. — Я снова вспомнил самые счастливые дни своей жизни.
— Да уж, — усмехнулся Делаж, — не зарежут, так подстрелят. Нам не хватало тебя, Марк.
— Самое смешное, что вы служите в королевском дворце, как и он, — заметил Арно.
— Этот дворец слишком велик, — усмехнулся Клеман. — От нашего южного крыла до его северного скакать целый год.
— Хватит, — рассмеялся Марк, уловив в его словах лёгкий укор. — Сейчас мы снова вместе и удачно провернули опасное дело, чем заслужили добрый ужин. Куда поедем, господа?
— В «Королевское копьё»? — спросил Делаж, обернувшись к Клеману.
— Это на другом конце города!
— И что? Мы же верхом! Улицы пусты. Промчимся призраками по ночным улицам, поднимая ветер! Часто ли нам выпадает шанс так развлечься!
— Поехали, господа! Барон платит! — крикнул Арно и пришпорил коня.
— Платит тот, кто придёт последним! — возразил Марк и помчался следом.
— Приказ командира — закон! — рассмеялся Клеман и они с Делажем понеслись за ним.
2
— Какого чёрта, Марк? Что это за ночные скачки по главной улице города? Ты с ума сошёл? — с порога крикнул Рене де Грамон, ворвавшись утром в кабинет барона де Сегюра.
Тот сидел за своим столом, откинувшись на спинку кресла и положив ноги в начищенных ботфортах на разложенные на столе бумаги. Вид у него был расслабленный и довольный. Он провёл хорошую ночь в кругу друзей и успел добраться до дворца и поспать несколько часов в одной из камер темницы, не утруждая себя поисками свободной спальни во дворце. Утром его разбудил Эдам, и он смог, наконец, снять с себя старую грязную одежду и отмыться от запаха пота и дешёвых кабаков, которым, казалось, пропитался насквозь. Он снова надел свой придворный наряд, повесил на шею филигранную цепь и унизал руки перстнями.
К тому времени, как к нему явился барон де Грамон, он уже вернулся в свой кабинет, но заниматься делами ему по-прежнему не хотелось, и он мечтательно перебирал в памяти подробности прошедшей ночи, а также навеянные ею приятные воспоминания о былых приключениях.
Задумчиво взглянув на разъярённого Рене, он с сожалением вздохнул и, наконец, сняв ноги со стола, принял более подобающее его сану положение.
— Откуда ты знаешь о скачках, Рене? — поинтересовался он. — Вроде никто не попал нам под копыта. Или я что-то пропустил?
— В магистрат поступили жалобы. Три.
— С магистратом я всё улажу. Что-нибудь ещё?
— И что это за вылазка в разбойничий притон без охраны? Ты думаешь, ты заговорённый? Или для твоего сердца ещё не выкован кинжал? Идти в такое место за преступником, взяв с собой трёх приятелей…
— Друзей, Рене, боевых друзей! Каждый из которых стоит десятка стражников. И чего ты хотел? Чтоб я явился туда с отрядом?
— А почему нет?
— Потому что ещё до того, как я спустился бы в их подвал, они уже знали бы об облаве и разбежались, как тараканы. Я уверен, что к нему примыкает целая сеть подземных ходов. Как бы я стал искать там де Мозета? А здесь он явился ко мне сам и выболтал достаточно, чтоб у меня появились основания для его ареста. Арно специально выбрал стол рядом с ним, я разыграл спектакль, а Клеман видел, как загорелись его глаза при виде золотой побрякушки…
— Побрякушки? — возмутился де Грамон. — Подарок короля ты называешь побрякушкой?
— Она дорога моему сердцу, — успокоил его Марк. — Но мне нужно было что-то, чтоб разжечь его жадность. Кстати, — он нахмурился, — может, он хотел просто надуть меня и прибрать к рукам пряжку, а выхода на колдуна у него нет?