И все равно, говорил он себе, это был только поцелуй. У девушки нет причин держаться так, словно он какой-то мерзкий злодей из романа. Он же не собирался всерьез покушаться на ее добродетель. Если на то пошло, это она вела себя как дура, он их не выносил. Теперь единственная надежда, что более подходящей окажется миссис Нэш.
– Вы здесь, мисс Смит, – прогудела миссис Спурджен, увидев свою подопечную. – Заберите мою муфту. Она упала в снег и отсырела. Где Эванс?
– Нет! – закричала Абигайль, ибо Кэри чуть не сгрузил леди в кресло, занятое Пагглс.
Тот успел уклониться, но потерял равновесие и упал вместе с миссис Спурджен в другое кресло, уткнувшись носом ей в грудь. От нее так несло смесью пота и талька, что он сомневался избавить когда-нибудь свои ноздри от этого запаха.
– Это в самом деле напоминает мне брачную ночь, – хихикнула она.
Сняв руки миссис Спурджен со своей шеи, Кэри вскочил и чуть не сбил с ног мисс Смит, которая стояла за ним. К счастью, ей не дала упасть скамеечка для ног.
– Простите.
Он протянул ей руку, но Абигайль с такой неприязнью взглянула на него, что он покраснел, отдернул руку и отправился помогать миссис Нэш. Хорошенькая вдова еле тащила огромную клетку с попугаем.
– Какая великолепная птица, – небрежно произнес он, глядя вместо попугая на женщину, пока освобождал ее от клетки.
Миссис Нэш посмотрела на него из-под темных ресниц, и Кэри принял это за поощрение.
– Канарейка, если не ошибаюсь?
Миссис Нэш тихо засмеялась, и он был очарован кокетливым звуком.
– Ступай, принеси его жердочку, Эванс.
Казалось, приказ миссис Спурджен материализовал худощавую седую женщину. Като увидел служанку и пронзительно выкрикнул голосом хозяйки:
– Эванс! Где мой желтый парик?
Миссис Нэш и Кэри одновременно улыбнулись. Он заметил, что у молодой вдовы гладкая кожа и очаровательные ямочки. Она-то по крайней мере не возражала против легкого флирта.
На Абигайль бестактность птицы не произвела впечатления.
– Даже не думайте выпускать его из клетки! – закричала она, вскакивая со стула.
Като уставил на нее голубой ледяной глаз, и она испуганно подошла к старой няне.
– Клетка слишком мала для него, чтобы там жить, – ответила миссис Спурджен. – Это не волнистый попугайчик, мисс Смит. Он не любит сидеть в клетке, правда, Като?
– Волнистый попугайчик! – немедленно повторил он голосом хозяйки.
– Он весьма разговорчив, – одобрительно сказал Кэри, отметив забавное обстоятельство: чем ближе он подносил клетку, тем дальше отодвигалась мисс Смит. – У моего друга одно время был ара. Но тот не говорил ни слова по-английски, просто кричал целыми днями.
– Като необыкновенно умная птица, – с гордостью ответила миссис Спурджен, отмахнувшись от возражения Абигайль, словно герцогиня от мухи. – Вздор! Като на вас не нападал, мисс Смит. Он просто хотел с вами подружиться, он совершенно ручной.
– Он клюнул меня в ухо.
– Мистер Уэйборн, будьте любезны, взгляните на ухо мисс Смит, есть ли там хоть малейшая отметина?
Абигайль торопливо прикрыла уши ладонями.
– Миссис Спурджен, я категорически запрещаю выпускать птицу из клетки.
Тем не менее Като обрел свободу и любимую жердочку, распустив на ней свои красные и голубые перья. Абигайль вместе с Пагглс начали пятиться к выходу. Казалось, одна миссис Спурджен заметила их уход, поскольку миссис Нэш и Кэри были поглощены своим флиртом.
– Глупая девчонка, – сказала она, самодовольно глядя на красивого молодого хозяина, который торопливо развернулся от молодой вдовы к старой. – Почему мистер Лейтон думал, что она мне подойдет, ума не приложу. Я почувствовала несказанное облегчение, когда она пересела в багажную карету. Да еще эта старая глупая нянька! Я с трудом удержалась, чтобы не предложить мисс Смит паковать свои вещи.
Она кокетливо улыбнулась Кэри, но впечатление было полностью испорчено, поскольку Като поднял голову и довольно ясно произнес:
– Не мои искусственные зубы, дура!
Кэри чуть не захохотал.
– Это миссис Гримсток, – сказал он, увидев, к своему облегчению, экономку. – Она покажет вам ваши комнаты. Они наверху.
– Наверху? – Миссис Спурджен с таким видом прижала руки к груди, как будто он предложил ей поселиться в клетке попугая. – Боюсь, мои ноги слишком слабы, чтобы преодолевать лестницы, мистер Уэйборн. Если, конечно, вы не предполагаете относить меня по вечерам в кровать, – хихикнула она.
– Да, у нас есть несколько комнат внизу. – Кэри надеялся, что сказал это вполне хладнокровно. – Слуга уже перенес большую часть моих вещей в дом привратника.
– Ваши комнаты, сэр? – Забыв про слабость в ногах, миссис Спурджен вскочила, словно молодая газель. – Давайте посмотрим, как живет мужчина, Вера. Больше всего я люблю осматривать комнаты холостяка, там узнаёшь самые удивительные секреты.
– Уверяю вас, никаких секретов у меня нет, мадам, – чопорно заметил Кэри, ведя ее по коридору.
– Секреты есть у всех, мистер Уэйборн. О да! – воскликнула она, уже стоя в его комнате. – Очень удобная кровать. Мне она подойдет. А что у вас здесь, сэр? – Леди хищно уставилась на ящики письменного стола, которые стал освобождать Кэри. – Французские письма?
– В основном английские счета.
Он пытался сохранить видимость любезности, опасаясь, что замечания этой невыносимой женщины могут испортить его начинающиеся отношения с хорошенькой сиделкой, но миссис Нэш сочувственно улыбнулась ему. Очевидно, требуется больше чем французские письма, чтобы ее шокировать. Но ведь миссис Нэш вдова, а не глупая девственница, которая впадает в истерику от невинного поцелуя.
Миссис Спурджен осмотрела комнату, заглянула в его личный кабинет и гардеробную с медной ванной:
– Здесь может спать Эванс. Люблю, когда она под рукой.
– Бедная Эванс, – тихо пробормотал Кэри, чтобы слышала только миссис Нэш.
– А нет ли поблизости комнаты для Веры?
– Бедная Вера, – пробормотал Кэри.
Миссис Нэш взглянула на него темными блестящими глазами, в которых было явное приглашение, и он почувствовал растущее возбуждение. Кэри представил, как он, словно вор, крадется по собственному дому к ее постели. Если повезет, Вера будет столь же похотливой, как и он.
– Думаю, можно найти что-нибудь подходящее и для миссис Нэш, – любезно сказал он. – Правда, не совсем под рукой.
Миссис Спурджен настояла, чтобы ей сначала показали маленькую гостевую комнату.
– Она много больше, чем ваша комната в Лондоне, дорогая, – сказала она, – но ведь это поместье джентльмена. Мистер Лейтон не мог быть настолько жесток, чтобы отправить меня в отвратительный маленький Дауэр-Хаус.