Ощутив, как нечто теплое и мохнатое прижалось к ее рту, Абигайль пришла в неистовство. Она вырвалась из шкафа, стряхивая с платья воображаемую хищную тварь.
– Мистер Уэйборн! Там летучая мышь… или крыса… в шкафу!
Лишь раза два в жизни Кэри встретились женщины, которые весьма безжалостно не хотели, чтоб он их целовал. Но все же ни одна из них не выражала свое нежелание, прибегнув к помощи мелких грызунов.
– Летучая мышь или крыса, – мрачно повторил он. – В шкафу, говорите?
Абигайль вскочила на кровать, лихорадочно ища укрытия.
– Я почувствовала, как она коснулась моего лица, и затем… о Боже! Она двигалась.
– Никакой летучей мыши там нет, – резко сказал Кэри, вконец раздосадованный.
– Нет, есть! – настаивала Абигайль. – В шкафу, и я не сойду с кровати, пока вы ее не найдете и не убьете!
Кэри начинал верить, что она не шутит, но это не принесло ему ни малейшего успокоения. Ни одна женщина не принимала его поцелуй за внимание млекопитающего. Он был уязвлен.
– Не двигайтесь, – раздраженно сказал он, выбираясь из шкафа. – Закройте глаза.
Абигайль повиновалась.
– Господи! Это… на мне? В волосах? – прошептала она.
– Спокойно!
Он влез на кровать и встал рядом с ней. Теперь она уже не отпрянула, и Кэри, осторожно взяв ее за плечи, сделал новую попытку. Абигайль распахнула глаза.
– Это была не летучая мышь, а я, глупышка, – сказал он. – Я поцеловал вас.
– Да? Это ужасное ощущение… Простите, сэр! Я не знала, что это были вы. Но вы говорили о летучих мышах в Дауэр-Хаусе. Я абсолютно не переношу летучих мышей.
– Я заметил легкое отвращение, – фыркнул он.
– Я думала, у меня сердце разорвется, так оно билось, – сказала Абигайль, слезая с кровати. – Я их просто ненавижу.
– Летучих мышей или поцелуи? Меня редко принимают за летучую мышь, кузина. Считаю, вы должны извиниться.
– Это… наверно, это ваша борода ввела меня в заблуждение, – объяснила Абигайль краснея. – Извините, мистер Уэйборн. Было темно, и я не ожидала…
Может, она и не права, но ей казалось, что извиниться должен он. Ведь никто не давал разрешения целовать ее. Никогда и никому в жизни она не давала разрешения ее целовать.
– Вы не ожидали, – насмехался он. – Разве не для этого вы приехали?
Абигайль недоуменно воззрилась на него.
– Что? – слабым голосом спросила она.
– Почему вы приехали в Хартфордшир? Чтобы снова меня увидеть, вот почему.
Абигайль чуть не задохнулась от его бессовестной самонадеянности.
– Я знаю, когда нравлюсь женщине. Вы целый день смотрели на меня, заикались, как дурочка, когда я стоял в двух футах от вас, а если ваше лицо краснело, то было как помидор.
В этот момент он нравился Абигайль так же, как попугай миссис Спурджен. У них и в самом деле было много общего. Что Като, что мистер Уэйборн внешне красивы и непростительно грубы.
– Я приехала сюда не за тем, чтобы увидеть вас, самонадеянный шут! – выпалила Абигайль. – У вас есть дом, вы хотели его сдать. Очевидно, вы нуждаетесь в деньгах, я пыталась вам помочь. Других намерений у меня не было. Я думала, вы благополучно женаты, и рассчитывала познакомиться с вашей женой. Но я совсем не рассчитывала на мучения в шкафу.
Кэри пожал плечами.
– Это был только поцелуй, – холодно заметил он. – Развлечение. Большинству девушек это нравится.
– Я не большинство девушек!
– Разумеется.
Абигайль, как ни странно, почувствовала себя отвергнутой. Подбородок у нее задрожал, и она быстро повернулась к окну, поняв, что сейчас заплачет.
– Кто, черт возьми, пустил эту собаку наверх? – пробормотал Кэри.
В следующий момент терьер с лаем ворвался в комнату, а вслед за ним и служанка с кувшином.
– Не позволяй гнусной шавке сюда бегать, Полли, – сурово произнес Кэри. – Она грызет штукатурку и прячет мозговые кости под всеми подушками.
– Да, сэр. Я пришла разжечь камин и сказать вам, сэр, что вторая карета застряла в снегу на подъездной дороге. Леди говорит, что она не может идти, сэр. Она хочет, чтобы ее принесли в кресле. В портшезе.
Что-то бормоча, Кэри вышел из комнаты.
– Я Полли, мисс, – сказала крепкая, голубоглазая и розовощекая девушка. – Я принесла горячую воду. – Поставив кувшин на умывальник, она закрыла дверцы пустого шкафа. – Что бы там ни было, мисс, не попадайтесь на старую уловку хозяина. Однажды такое случилось со мной. – Полли хихикнула. – Он завлек меня в шкаф, и, не успела я опомниться, как юбки были у меня на голове. Ему тогда было всего одиннадцать, и он, конечно, не знал, что со мной делать. Сейчас, думаю, была бы другая история, – прибавила она.
Абигайль умывалась, не слушая болтовню Полли. Она, как вполне разумная девушка, не льстила себя мыслью, что Кэри Уэйборн не устоял перед ее невероятной привлекательностью. Очевидно, приставать к молодым женщинам для него обычное дело. Лучше бы ей не приезжать сюда. Герой, цыганский принц, спасший ее на Пиккадилли, не был героем.
Есть ли тут вообще потайная дверь? Или это очередная выдумка, чтобы заманить ее в шкаф? После ухода служанки Абигайль опять шагнула внутрь, ощупала всю заднюю стенку шкафа, и когда нажала сверху, она вдруг отодвинулась.
С шипящим звуком.
Глава 5
– Это возвращает меня в прошлое, – скрипела на ухо Кэри миссис Спурджен. – Оказаться снова в объятиях красивого молодого человека… да еще в моем возрасте! Муж в брачную ночь внес меня через порог. Конечно, тогда я была невесомой девушкой. Легкой словно перышко.
– Вы до сих пор словно перышко, миссис Спурджен, – пробормотал Кэри, таща свою ношу через портик в дом.
Он предпочел бы нести миссис Нэш, которая была на сорок два фунта легче и намного привлекательнее. Войдя в дом, он попытался тут же поставить ее на ноги, однако миссис Спурджен вцепилась в него мертвой хваткой.
– Не бросайте меня, сэр! Я разбиваюсь как тончайший фарфор, когда меня бросают.
Пока Кэри на дрожащих ногах старался донести тяжелую леди до камина, вошла мисс Смит. Она выглядела заплаканной, и он почувствовал угрызения совести. Да, он вел себя отвратительно. Абигайль была первой женщиной, попавшейся ему за несколько месяцев, и он бросился на нее, как последний хам. Определенно, сельская жизнь в одиночестве вывела его из равновесия больше, чем он предполагал. Даже экономка была бы шокирована, если б знала, каким взглядом молодой хозяин смотрел на ее широкую корму. Он по природе не был монахом, это очевидно, и мисс Смит имела некоторое право считать, что с ней плохо обошлись.
И все равно, говорил он себе, это был только поцелуй. У девушки нет причин держаться так, словно он какой-то мерзкий злодей из романа. Он же не собирался всерьез покушаться на ее добродетель. Если на то пошло, это она вела себя как дура, он их не выносил. Теперь единственная надежда, что более подходящей окажется миссис Нэш.