Отплатить за собственные муки неиссякаемыми страданиями всем, кто жил без страха под солнцем, и в этом найти удовлетворение для своих холодных сердец.
Хаотичное движение разномастной толпы остановил звук быстрой и легкой поступи.
— Прошу прощения. Я задержался. — Стройная, по-кошачьи грациозная фигура возникла из ниоткуда, посеяв хаос в крайних рядах колышущихся полупрозрачных фигур. Словно хищная рыба, ворвавшаяся в стайку мальков.
Мужчина в черном, улыбаясь, направился в центр зала. Он не обращал никакого внимания ни на усиливающийся позади шепот, ни на расступающиеся серые тени. Единственный человек среди толпы пугающих и безликих существ.
— О, великолепный Bellator Ferro! — Из толпы, перебирая кривыми лапами, выкатилось нечто донельзя отвратительное, больше всего напоминающее кабана с необъятной клыкастой пастью, напялившего на себя крокодилью шкуру. — Позвольте мне первым выразить свое почтение лучшему из нас…
Стальные глаза мужчины холодно блеснули:
— Приветствую, Сauda9, — но он и не подумал останавливаться.
Драконосвин, нисколько не смутившись, сложил свои тонкие лапки на необъятном грязно-зеленом пузе и посеменил позади.
— Простите, может, это и не наше дело, но мы так удивлены вашим выбором. Это так странно, что вы предпочли облик человека другим, более… м-м-м… уместным.
— Я полностью согласен. Это НЕ ваше дело.
— Но ввиду некоторых оскорбительных и неправдоподобных сплетен… — не унимался драконохряк, — поговаривают, что рядом с вашим жилищем нашли обезглавленных охотников, целую стаю… Это просто неслыханно! Многие считают, что именно вы… — хряк на секунду замолчал, подбирая слова.
Тем временем тихий шепот, витавший над залом, усиливался, перерастая в многоголосый гвалт.
— Они мерзкие твари. — Хряк всплеснул тонкими лапками. — Но убийство кого-либо из Её своры строго запрещено. Ходят слухи, что у них забрали добычу — человеческое существо. Конечно, о предпочтениях не спорят, и вы не обделены ни силой, ни вниманием Великой… Но что скажет Совет? Не слишком ли своеобразна такая связь?.. Все были просто поражены.
— Я тоже был поражен. — Лицо мужчины приобрело жестокое выражение. Но он и не подумал замедлить шаг.
— И все же, — свин изнывал от любопытства. — Конечно, я бы и сам не прочь, каждая чистая душа — большая редкость в наше время… Может быть, вы рассчитываете таким образом спасти свою?
— Вы мне льстите, нельзя спасти то, чего нет и никогда не было.
— То есть вы подтверждаете, что?..
Мужчина в черном резко обернулся. Не ожидавший такого свинокрок чуть не налетел на него. Но под обжигающим холодом взглядом отскочил как ужаленный. Витающий под высокими сводами гомон внезапно оборвался. В полной тишине звук тихого, пугающе спокойного голоса услышали все:
— Как вы уже заметили, я не обделен силой. К тому же я не терплю сплетников. Полагаю, что вы еще не осведомлены о фатальности некоторых поступков. Всегда существует опасность, что я не узнаю вас в темноте. Вы же не собираетесь так скоро покинуть этот мир?
— О неистовый! Разумеется, нет! Но мне казалось, что вы не считаете меня своим врагом? — Свинокрок, отступая, выпучил и без того круглые глаза.
— Не считаю, — согласился Ферро. — Иначе мы бы сейчас не разговаривали.
V. Кошмары. Граница. Крепость
Веронике приснился сон. Он был необычным и не напоминал бессвязные обрывки видений, фраз, ощущений… Яркий. Слишком яркий и правдоподобный для обычного сна, точно такой, как и прошлый. Но начинался он совсем по-другому.
Девушке снилось лето: солнечный, светлый и жаркий полдень. Ей привиделся уютный городской сквер во дворе многоэтажного дома. Того самого, в котором семья Вероники жила до переезда за город, тот же зеленый сквер, в котором она играла. Умиротворяющая картинка из далекого полузабытого детства.
Девушка подставила лицо солнцу, наслаждалась безмятежностью теплого летнего дня и запахом готовящегося обеда, доносившимся из открытого окна. Скоро мама позовет ее домой. Вероника, улыбаясь, задрала голову вверх — вот их окна с голубыми рамами на третьем этаже. Она успела позабыть, как здесь было хорошо… В детстве всегда так: льет ли дождь или светит солнце, на душе всегда радость. Такие воспоминания всегда дарят тепло.
Несмотря на замечательную погоду, сквер и улица казались необычно безлюдными. Лишь навстречу Веронике неторопливо, сгорбившись под тяжестью двух больших хозяйственных сумок, шла маленькая старушка. Она остановилась, тяжело опустив свою ношу. Одна из сумок упала набок. Старушка охнула и, всплеснув руками, принялась собирать фрукты, высыпавшиеся по тратуару.
Ярко-оранжевый апельсин, большой и круглый, покатился прямо к ногам девушки. Она подобрала его, подошла к старушке и, поздоровавшись, предложила свою помощь. Та согласилась не раздумывая. И вскоре, когда все покупки вернулись на свое место, Вероника, еле передвигаясь под тяжестью двух неподъемных баулов, поплелась вдоль по улице.
Девушка молча тащила сумки, а старушка, даже не смотревшая на свою помощницу, завела обычный для таких случаев разговор о том, что, мол, молодежь пошла не та, совсем старость не уважают. Собственным внукам до бабки и дела нет, и как ей повезло встретить такую добрую и воспитанную девушку.
Вероника слушала вполуха. И когда это было необходимо, пожимала плечами, согласно кивала и удрученно вздыхала. Старушка, вполне удовлетворенная беседой, продолжала свой бесконечный монолог. Нельзя сказать, что девушка жалела о предложенной ею помощи, но тяжесть сумок и бесконечные жалобы начинали раздражать.
Наконец они подошли к дальнему подъезду. Вероника придержала дверь и предложила донести сумки на нужный этаж, мечтая о том, что совсем скоро будет свободна.
После ослепительного полуденного солнца незнакомый дом встретил их прохладной полутьмой. Девушка несколько секунд стояла ослепленная, пока ее глаза привыкали к скупому свету, проникавшему сквозь маленькие запыленные окна.
Оглядевшись, она с удивлением отметила некоторую странность: одна лестница вела наверх, другая же убегала вниз. Нижняя площадка совсем не имела дверей. Еще несколько ступеней за ней были освещены, стальные же тонули в темноте.
Но больше всего Веронику насторожило то, что бабуля, недолго думая, начала спускаться. И со словами, что, мол, уже почти пришли, совершила головокружительный прыжок с места вниз. Преодолев сразу десяток ступеней, она, как ни в чем не бывало, приземлилась на нижнюю лестничную площадку и ласково поманила девушку за собой.
Вероника не успела толком ничего сообразить и даже как следует испугаться, а ноги уже несли ее назад. Наверх, из мрака и холода, в светлый и безопасный мир, тот, что ждал ее за тяжелой железной дверью.
Из брошенных сумок рассыпались по бетонному полу бережно сложенные продукты: несколько многострадальных апельсинов, подпрыгивая, катились вниз по ступенькам лестницы. Девушка этого не видела, она не могла обернуться. Ужас, подхлестывая ее, гнал все быстрее, а дверь, как назло, не находилась.
Вероника бежала слишком быстро и, когда страх немного