Он поднимает лицо и рычит.
— Тебе нравится грубость, не так ли, Валентина? Хочешь, чтобы тебя трахнули как следует, да? Проси меня, и я сделаю так.
По мне пробегает дрожь, заставляя вибрировать всё тело. Ужас, возбуждение и ненависть смешиваются, создавая воронку, которая засасывает в себя, уничтожая.
— Карлос… трахни меня без пощады.
— Правильный ответ.
Его лицо озаряется, а глубокие глаза гипнотизируют меня. Эль Дьабло пробудился, объявив о моём конце. Карлос притягивает меня к себе, и я инстинктивно обвиваю ноги вокруг его бёдер. Он бросает меня на шезлонг, но не отпускает.
Не переставая смотреть мне в глаза, он раздвигает мои бёдра и поглаживает лоно. Свободной рукой Карлос хватает меня за волосы, и у меня сбивается дыхание, когда его рот захватывает мой.
— Это, — шепчет он мне на ухо, — я возьму так, как мне нравится, — продолжает, ущипнув мои складочки.
Я рывком приподнимаю бёдра, и он властно проникает в меня двумя пальцами.
— Хм, не могу дождаться, когда введу туда член. — говорит, погружаясь глубже, заставляя меня стонать. — Тебе не терпится, чтобы я был внутри тебя?
— Да, — признаюсь я.
В ответ Карлос покусывает мочку моего уха, шепча:
— Раздвинь ноги пошире.
Я дрожу, выполняя его приказ.
— Ты совершенна, — бормочет он, опуская взгляд на лоно.
Завороженный, он отстраняется, чтобы лучше рассмотреть меня.
Затем снова опускается и прижимается губами к моему паху, хватая ноги и пытаясь раздвинуть их шире.
Чем ближе он к своей цели, тем меньше я могу удерживать контроль.
Широко раскрыв меня, мужчина без устали проникает в меня языком, а руками безжалостно сжимает мое тело.
Карлос начинает сосать сильно, всё сильнее и сильнее, так что удовольствие и боль смешиваются.
Его рот пожирает меня, язык властно погружается в мою нежную плоть, а я могу только цепляться за него и сжимать всё крепче и крепче. В моём центре вспыхивает огонь, вторгаясь в каждую клетку. Из меня вырываются стоны, и Карлос глубже погружает язык. Наслаждение почти достигло своего пика, и я хочу заглушить его.
«Будь я проклята!»
Мышцы сокращаются, и он упорствует, облизывая меня грубо и неистово.
«Я вот-вот кончу».
С криком я отчаянно пытаюсь вырваться из его хватки.
— Остановись.
— Никогда! — яростно отвечает он, продолжая терзать меня.
Я пытаюсь вырваться, надавив на его плечи, но Карлос удерживает меня, с силой схватив за запястья. Непреклонный, он продолжает своё пиршество, а я корчусь, пытаясь сопротивляться.
«Он убивает мою душу».
— Давай покончим с этим. Отпусти себя и кончи для меня! Сейчас! — приказывает он, поднимаясь, чтобы резко перевернуть меня.
— Встань на четвереньки и держись, — приказывает он, осыпая звонким шлепком. Слышу, как рвётся обёртка презерватива, упираюсь в край шезлонга и закрываю глаза вздыхая.
«Сосредоточься, не поддавайся».
Его руки хватают мои ягодицы, крепко сжимают и раздвигают их.
Карлос входит сильным толчком и выдыхает.
Он зло. Внутри и снаружи.
— Наконец-то, — задыхается он.
Ритм сразу же становится стремительным, и мне приходится крепко держаться, так как сотрясается всё тело.
Удовольствие.
Боль.
Удовольствие.
Боль.
— Ты продолжаешь сжиматься, не смей! — рычит грозно, снова разворачивая меня и увлекая под себя. — Смотри мне в глаза, когда я тебя трахаю.
Я повинуюсь, а Карлос наваливается на меня и снова входит.
Царапаю его плечи и грудь, я на грани и в отчаянии. Не вижу выхода, кроме как уступить, но не хочу.
— Если ты причинишь мне боль, я причиню тебе в ответ, — говорит он, задыхаясь, погружаясь резкими и жестокими ударами. Ещё одно предупреждение, но мне всё равно. Я хочу причинить ему боль, хочу убить его так же, как день за днём он убивает меня.
Его губы пытаются поймать мои.
Я увёртываюсь.
Карлос сильно шлёпает меня по бёдрам. Кожа горит.
— Теперь твой рот.
Если кто и желает покончить с жизнью, так это я.
«Ненавижу его».
Наши срывающиеся дыхания сливаются в пылком поцелуе, поцелуе, который причиняет больше боли, чем что-либо другое, потому что он желанный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты скована. Не хочешь кончить?
Он грубо входит.
Мне тяжело дышать.
— Сдавайся.
Я отказываюсь уступать. Пытаюсь подтянуть ноги, и Карлос проникает глубже, вызывая во мне животный инстинкт.
— Как бля, ты это делаешь? — удивлённо спрашивает он. — Как ты можешь это контролировать?
С ним я никогда не испытывала оргазм, и теперь я в ужасе, потому как что-то меняется. От удивления я широко раскрываю глаза, когда наслаждение становится невыносимым.
— О, твою мать! — восклицает он, когда сталкиваются наши тела.
Боль полностью исчезает, и на её месте остается только тупая потребность, требующая удовлетворения.
— Карлос.
Удерживая ритм, он продолжает вбиваться в меня.
«Я сдаюсь».
Наши голодные рты не желают отпускать друг друга. Я цепляюсь за него в отчаянии, волны удовольствия поглощают меня с каждым толчком.
— Я чувствую это, — говорит он хрипло, целуя меня в губы.
Дикарь отстраняет своё лицо от меня и снова опирается на руки, чтобы вбиваться ещё яростнее.
— Скажи, что хочешь кончить, умоляй меня. — Гардоса сжимает зубы, взгляд серьёзный.
— Да.
— Умоляй.
«Я сейчас сойду с ума».
Карлос увеличивает темп, и я с силой цепляюсь за его ягодицы, чтобы принять его ещё глубже.
— О да.
— Так, Ангел.
Всё неистово: наше дыхание, крики. Наши тела сгорают от удовольствия.
— Умоляй меня, — твердит Карлос, кусая моё плечо.
Я ощущаю его зубы в своей плоти, и по какой-то странной причине это только усиливает моё желание.
— Пожалуйста, не останавливайся, — умоляю я его.
Как обезумевшая, я вторю его движениям, а потом чувствую: удовольствие становится невыносимым.
Моё тело выходит из-под контроля. Погружаю руки в его волосы и крепко сжимают их. Наши взгляды сливаются в невиданном взрыве. Я кричу, когда неконтролируемый оргазм захватывает меня, впервые вырываясь на свободу. Карлос присоединяется ко мне, в свою очередь рыча. Его тело полностью прилипает к моему, а губы продолжают жадно меня целовать.
— Впечатляюще, — хрипло комментирует он.
Я молчу, потому что ненавижу себя сейчас.
Чувство вины возрождается, гнев нарастает.
Не хочу на него смотреть, мне нужно личное пространство.
Я прижимаю руки к его груди и отталкиваю.
Карлос смотрит на меня удивлённо и раздражённо.
— Мне нужно подготовиться к доставке, — говорю я, поднимая купальник и парео.
— Кто сделал это с тобой? — спросил он задумчиво.
«Ты, ублюдок. Это твоя вина, что я стала такой, какая есть».
— Не имеет значения, Карлос.
Вскакиваю рывком, но его рука останавливает меня, схватив за запястье. Я смотрю на него и вижу то, чего никогда раньше не видела — сострадание.
— Мне хорошо знакомы ненависть и боль, их невозможно заставить исчезнуть, но с ними можно жить, пытаясь найти лазейки.
«Почему ты мне это говоришь?»
Опешив, я делаю шаг назад, высвобождаюсь из его хватки и быстрым шагом возвращаюсь на виллу.
Я ужасный человек.
Без достоинства.
Без контроля.
Больная.
Добравшись до своей комнаты, я бегу в ванную. Образ, который мне показывает зеркало, проникает как кинжал прямо в сердце. Кем я стала?
«Монстр».
Я хватаю первое, что попадается в руки и швыряю в своё отражение.
«Этого недостаточно».
Слёзы катятся по лицу. В сильнейшей ярости я разбиваю зеркало кулаком. Моя рука в крови, но я не чувствую боли. Я горько плачу, осознавая, что только что произошло между мной и Карлосом. Я испытала удовольствие с мужчиной, которого ненавижу. Когда смотрю в его глаза, я теряю себя. Я больше не существую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Как я могла подумать, что всё это не имеет цены? Сколько ещё я смогу выдержать, прежде чем всё закончится?