я танцевать буду, когда даже шага сделать не могу в этом пепловом платье? ― шипела я, рассматривая себя в зеркало, после того как искупалась и натянула наряд.
Какая девочка не мечтает ощутить себя принцессой? Пышное платье, распущенные, длинные волосы, диадема, драгоценности и прекрасный принц.
Не буду лукавить, и я о таком грезила в детстве, но детство давно закончилось, в сказки я теперь не верю, хотя живу уже год в мире, где магия — это не пустое слово и даже не технический прогресс.
В реалиях оказалось, что платье неудобное и непрактичное, диадема норовит свалиться при любом резком повороте головы, а принц… Про принца лучше помолчу. О нём вообще лучше лишний раз не думать — и так слишком близко подобрался. Хотя мне импонирует его нежелание выглядеть щеголем. Он всегда коротко стрижен: видно, что волосы непослушные, но ему на это плевать.
Небольшая щетина на лице, делает его и так немягкие черты лица ещё острее. Взгляд всегда прямой и колючий. Да он вообще больше похож на вояку закоренелого, нежели на будущего правителя, выросшего во дворце и спящего на таких вот кроватях.
― О чём задумалась? ― вклинилась в мои размышления Ара.
― О том, что детские сказки, на самом деле, — это кошмар взрослой жизни, ― честно призналась, приглаживая складку на лифе.
― Да ладно тебе, выглядишь — огонь! Жаль только, что никто этого не увидит. — Красный тебе очень идёт!
― А мне вот не жаль! Хватит и того, что Орм знает, как я выгляжу. Ох, Ара не вылилось бы нам это всё в кучу пепла!
― Не выльется! Ты, главное, помягче с ним будь: пусть пернатый размякнет! Сама же слышала, они в ответе за избранницу. Тем более огонёк его к тебе тянет: сама же видишь, как он от тебя глаз оторвать не может. А если не видишь, то поверь мне на слово, смотрит да так, что мурашки по коже бегают!
― Опять тебя не в ту сторону понесло.
― Да почему не в ту? Может, это лучший способ остаться в живых! Стань его избранницей: пусть думает, что женится второй раз, огонь тебя примет. Он уже в тебе. Когда время придёт, вернётся его огонёк сам к нему. Никто и знать не будет, что что — то не так было. Да и поздно уже будет!
С такой точки зрения мы ещё ни разу не рассматривали способ моего выживания. В принципе это очень даже возможно, но есть одно но.
― Я не люблю его, ― озвучила главное препятствие. ― И не желаю, чтобы чувства были навязаны. Это притяжение. Будет ли он его чувствовать, не будь во мне его огня? Я хочу любить и хочу быть уверена, что меня любят, а не вот это всё, навязанное огнём, ― покрутила кистью руки, где пряталась печать, перед своим носом. ― Мне кажется, это не такая уж и высокая плата за спасение целого мира. Возможно, это звучит эгоистично, но я не готова отдавать свою жизнь за мир, где у меня, по сути, ничего нет и не было.
― Нет, Ри, это не звучит эгоистично, это вполне себе по — человечески: каждый хочет познать любовь. Поверь, и я желаю того же для себя. И ты права: это не такая уж и большая плата. Отхватить кусочек счастья ты имеешь полное право, ― поддержала меня подруга, грустно улыбнувшись.
Я не раз слышала от Ары, что такие, как она, не знают, что такое любовь. Её род винят в угасании этого мира, проклинают и ненавидят, даже не пытаясь увидеть, какая ведьма, человек. Но, несмотря на это, Ара — отзывчивая, добрая девушка, очень любознательная и весёлая. Вся ненависть мира не смогла убить в ней человека, и это восхищает!
― Знаешь, я почему — то уверена, что ты обязательно встретишь того, кому будет плевать на твой дар, ― улыбнулась ей в ответ, делая неуклюжий шаг, путаясь в объёмных юбках. ― Ты этого заслуживаешь, как никто другой!
Моя Ведьмочка кивнула, соглашаясь.
― А давай я прокляну это платье — будет легче пушинки, ― воспрянула вдруг подруга, заговорщически подмигнув.
― Я не против, только не буквально, иначе оно улетит куда — нибудь от лёгкого дуновения ветра, и стану я главным развлечением этого вечера, ― поставила основное условие во избежание конфуза.
Ведьма чуть призадумалась, остановив свой взгляд на юбке платья.
― Да что б ты в этом платье усталости не знала, не путалась, не запиналась, да тяжести его не ощущала, ― зловеще произнесла Ара. Меня всегда поражало, как она может совершенно безобидные слова изречь так, что мурашки начинали бегать по всему телу. Каждый звук, произнесённый ею в этот момент, был пропитан силой. ― Готово, принимай работу, ― скрестив руки на груди, Ара встала в ожидающей позе.
Я сделала ещё один шаг и тут же расплылась в счастливой улыбке.
― Великолепно, ― подпрыгнула на месте и потянулась к подруге в благодарных объятьях. Я словно вновь надела свой костюм: юбки стали невесомыми, слушались каждого моего движения, не мешали ходить, а главное, — не путались. Можно было даже не приподнимать подол во время ходьбы. ― Ты — лучшая!
― Я знаю, ― без лишней скромности приняла похвалу подруга. ― Идём, там твой феникс уже заждался.
― Он не мой.
― Даже спорить не буду.
― Тсс… ― шикнула на ведьму, берясь за ручку двери.
Мирэ нас не встречал, он сидел в одном из кресел спиной к нам, глядя в окно, за которым уже вовсю играл закат в огненные салки с тенями.
Как только дверь открылась, и мы вышли, Светлейший встал и, повернувшись, посмотрел оценивающим взглядом на меня. При этом совершенно не было понятно, нравится ему или нет мой вид. Только радужка глаз вновь сверкнула алым пламенем.
Попробовала отзеркалить его взгляд и также оценивающе прошлась по его образу. Выглядел он очень даже неплохо: утренний синий костюм сменил на более торжественный, цвета грозовых облаков с золотой вышивкой. Волосы чуть уложил, но те всё равно норовили принять свою небрежную форму. Щетина с лица исчезла, отчего он выглядел теперь моложе. Интересно, а сколько ему лет? Никогда не задавалась этим вопросом, но сейчас стало очень даже интересно.
Наша игра в гляделки длилась минуты три и, может, продлилась бы ещё, если бы дверь из комнаты Ары не открылась, и из неё не