Читать интересную книгу Роза - Мартин Смит

— Я тут недавно прочла одну очень интересную вещь, — произнесла Лидия Роуленд. — О том, что Сэмюэл Бейкер, исследователь Африки, купил свою жену на базаре рабов в Турции. Она венгерка — то есть, я хочу сказать, белая. Нет, вы только представьте себе подобное?!

— И что, все молодые леди вашего круга мечтают о подобных вещах, Лидия? — поинтересовался епископ Хэнни, предварительно отпив немного вина.

— Я хотела сказать, что это просто ужасно. Она говорит на четырех или пяти языках, путешествует с ним по Африке и охотится на львов.

— Ну, она ведь венгерка, вы же сами сказали.

— А он такой известный и столько всего успел сделать. Его даже королева принимала.

— Но жену его она не приняла, а это и есть самое главное, — заметила леди Роуленд.

— Те, кого принимают при дворе и кого отправляют в Африку, люди нередко очень разные. — проговорил Хэнни. — Например, можно было бы отправить туда чистопороднейшую лошадь, но это было бы пустой тратой сил и средств. Вся Центральная Африка по большей части — страна мух. Насекомые переносят там какую-то болезнь, которая за считанные недели убивает лошадей, даже самых лучших. Там нужны совершенно иные четвероногие — «просоленные», испытавшие на себе укусы мух и сумевшие выжить. Точно так же и с людьми. Королевское общество подбирает первопроходцев из числа самых доблестных и блестящих офицеров. Но когда они попадают в джунгли, то либо их убивает лихорадка, либо они пускают себе пулю в висок. А такому, как Блэар, можно отрезать ногу — и он потащится дальше на другой. Можно отрезать обе — и он поковыляет на обрубках. В этом и заключается его Божий дар: он способен переносить ниспосылаемые ему испытания и муки.

— Можно сменить тему? — спросила леди Роуленд. — Хватит уже об Африке. Мистер Эрншоу, что побудило вас приехать в Уиган?

— Польщен, что вы об этом спросили. — Эрншоу положил нож и вилку. — Я член парламентского комитета, занимающегося вопросами занятости на шахтах тех женщин, которых зовут «шахтерками». Они работают на поверхности, разбирают и сортируют поступающий снизу уголь. Мы уже третий парламентский комитет, пытающийся убрать этих женщин с шахт, но они упрямятся. Вот потому-то я и приехал переговорить с преподобным Чаббом и с мистером Феллоузом.

Последний на протяжении всего вечера пытался разобраться, для чего предназначены лежащие перед ним различные ножи и вилки. Только теперь он впервые заговорил, и голос его оказался скорее пригодным для больших митинговых залов.

— Это чисто экономический вопрос, Ваша Светлость, — обратился он к леди Роуленд. — Такую работу следует выполнять мужчине, притом за достойную плату, а женщины должны сидеть дома. Или, если им так уж хочется работать, то пусть идут на ткацкие фабрики, как все приличные девушки.

— Это прежде всего вопрос морали, — возразил преподобный Чабб. — Горькая правда заключается в том, что Уиган — наиболее опустившийся город во всей Англии. И причина тому не мужчины, хотя они и более грубый по природе своей народ. Причина — женщины Уигана, которые слишком сильно отличаются от всех других представительниц слабого пола где бы то ни было, за исключением разве что Африки или бассейна Амазонки. Эрншоу рассказывал мне, что он видел продающиеся в Лондоне открытки — грязные, отвратительные открытки, призванные потакать самым низменным вкусам; а изображены на них так называемые французские модели и шахтерки из Уигана. Дурная слава наших шахтерок делает их только еще более развязными.

— Но почему именно из Уигана? — спросила леди Роуленд. — Наверняка ведь на шахтах в Уэльсе и других местах тоже работают женщины?

— Да, но не в брюках, — ответил Чабб.

На лицах леди Роуленд и ее дочери отразилось отвращение; на какой-то момент они оказались будто зеркальным отражением друг друга.

— Они работают не в платьях?! — спросила девушка.

— В гнусном подобии платьев, которые закатывают вверх и закалывают сверху над брюками, — пояснил Феллоуз.

— Шахтерки утверждают, что делают это ради большей безопасности, — вступил в разговор Эрншоу, — однако на фабриках девушки работают в юбках, причем в условиях сильнейшей жары и в окружении всяких вращающихся частей. А значит, мы должны спросить себя, почему именно шахтерки намеренно стремятся лишить себя всех признаков своего пола. Я считаю, что с их стороны это осознанная провокация.

— И оскорбление для каждой приличной женщины, — поддержал его Феллоуз.

— И подрыв самого института семьи, — добавил Эрншоу. — Наша комиссия собрала мнения специалистов-медиков, включая такого эксперта, как доктор Эктон, автор книги «Функции и расстройства органов деторождения». Вы мне позволите? — Эрншоу дождался разрешающего кивка леди Роуленд. — Доктор Эктон, который является самым крупным авторитетом в этой области, считает, что молодые люди, к сожалению, часто формируют свои представления о женской чувственности на основании знакомства с самыми низкими и вульгарными женщинами, а отсюда получают ложное впечатление, будто бы сексуальные ощущения женщины столь же сильны, как и их собственные; и когда эти молодые люди вступают в союз с приличной женщиной, подобные ошибочные воззрения не ведут ни к чему иному, кроме как к разбитым сердцам.

Лидия Роуленд потупила глаза, задержала дыхание и слегка покраснела — как будто на тонком фарфоре вдруг образовалось легкое пятнышко. Блэар искренне восхитился ее способностями: если человек умеет так точно управлять цветом своих щек, никакой язык ему уже не нужен.

— Хочу быть объективным, — продолжал Эрншоу, — но, похоже, действительно существует некая научно установленная взаимосвязь между одеждой и поведением: по данным статистики, именно среди шахтерок самое высокое в стране число незаконнорожденных детей.

— Каждый вечер видишь, как они голыми шатаются по пивным, — проворчал Чабб.

— Шахтерки? — переспросил его Блэар.

— Да, — подтвердил Чабб.

— Совершенно голыми?

— С обнаженными руками, — ответил Чабб.

— А-а, — произнес Блэар.

Подали баранье седло со свеклой и горчицей. Стул в конце стола по-прежнему оставался пустым.

— Лично я, помимо обнаженных рук, видел драку между шахтерами. Смертоубийственную драку, — произнес Блэар.

— Здесь это называется «поурчать», — пояснил Хэнни. — Одному Богу ведомо, почему ее так назвали. Традиционный местный спорт. Шахтеры его любят. Варварство, правда?

— Дает разрядку напряжению, — пояснил Феллоуз.

— Они и на женах избавляются от напряжения, — сказал Хэнни. — Снять клоги с пьяного шахтера не менее рискованно, чем разрядить взведенное ружье.

— Какой ужас, — проговорила Лидия Роуленд.

— Есть парочка-другая шахтерок, которые тоже неплохо умеют пользоваться клогами, — вмешался Феллоуз.

— Хорошая может получиться семейная сцена, верно? — пошутил Хэнни.

— А как Мэйпоул относился к шахтеркам? — спросил Блэар.

Над столом повисла тишина.

— Мэйпоул? — переспросил Эрншоу.

Преподобный Чабб рассказал ему об исчезновении викария местной церкви.

— Мы продолжаем верить, что рано или поздно выясним судьбу Джона. А пока епископ пригласил мистера Блэара провести неофициальное расследование.

— Чтобы он нашел Джона? — обратилась к матери Лидия Роуленд.

— Послал заблудшую овцу искать праведника, — высказался Эрншоу.

— А Шарлотта об этом знает? — спросила леди Роуленд у Хэнни.

Чабб резко, движением всего тела бросил вилку, и она загремела по столу с переданной ей этим жестом священника яростью:

— Истина состоит в том, что Джон Мэйпоул был весьма наивен во всем, что касалось шахтерок. Один тот факт, что здесь появляется на свет больше незаконнорожденных детей, чем даже в Ирландии, уже делает Уиган в моральном отношении клоакой. Эти женщины переступили все рамки приличия, они не поддаются никакому социальному контролю. Например, одна из моих обязанностей — распределять церковную помощь между обращающимися за ней матерями-одиночками, но не осыпать их деньгами, чтобы тем самым не поощрять животного поведения. Я бы мог преподать шахтеркам неплохой урок, не давая им денег, но, поскольку они вообще не обращаются за помощью, всякий урок становится невозможен и бессмыслен.

Когда вспышка Чабба иссякла, за столом на время наступила полная тишина.

— Как вы думаете, откроют все-таки в Африке озеро в честь принцессы Беатрисы? — прервала наконец общее молчание Лидия Роуленд, обратившись к Блэару.

— Принцессы Беатрисы?

— Да. Есть же там озера и водопады, названные в честь всех других членов королевской семьи. Самой королевы и Альберта, конечно. Александра, принц Уэльский, Алиса, Альфред, Елена, Луиза, Артур, даже бедняжка Леопольд — для каждого из них, по-моему, что-то открыли и назвали их именами. Для каждого, кроме малютки Беатрисы. Она должна чувствовать себя совершенно позабытой. Как вам кажется, там еще осталось что-нибудь стоящее, что можно было бы открыть и назвать ее именем? Наверное, мир становится гораздо ближе, если на карте есть озеро или что-то еще, названное твоим именем.