— Пойдемте? — предложил Анатолий Игоревич, легонько касаясь моего плеча. — Пусть спящая красавица просто отдохнет.
Он взглянул на маму с особенной теплотой, и я поймала себя на дурацкой мысли, что они были бы отличной парой. Анатолий Игоревич был, наверное, на два-три года младше моего отца — как раз отличный возраст, маме бы подошло. Высокий, подтянутый, хоть и волосы уже седые, должно быть, из-за нервной работы. А моя мама ещё такая красивая…
— А у вас есть жена? — вдруг ляпнула я, не успев прикусить язык. Не следовало даже заговаривать об этом. Мало ли, какая у человека жизненная история? Ему не.
— Нет, — ответил мужчина прежде, чем я окончательно успела смутиться. — Моя супруга умерла пятнадцать лет назад. Авария, скорая просто не успела приехать. Я остался с двумя детьми, дочке тогда было десять, сыну — на четыре года больше. Сейчас уже совсем взрослые, у каждого своя семья, так что, я совсем один. Женат на своей работе, можно сказать.
Он говорил со странной светлой печалью — должно быть, давно уже отпустил свою умершую жену, но не вспоминать о ней всё равно не мог. Я его прекрасно понимала; с такой же светлой грустью вспоминала, например, о бабушке и дедушке. Время лечит раны и.
Звонок мобильного заставил меня вздрогнуть. Первым желанием было нажать на "отбой" и продолжить беседу с врачом, но вместо этого я потянулась к телефону — на экране светилось имя отца.
— Да, — взяла трубку я, зная, что игнорировать папеньку опасно. — Нет, я с подружкой… Что? Как — приедет через полчаса? — наверное, я побледнела, потому что Анатолий Игоревич подозрительно взглянул на меня, наклонился поближе. — Поняла, буду. — я нажала на "отбой" и взглянула на медика. — Простите. Срочные дела.
Всего лишь кому-то очень захотелось устроить-таки чертов семейный ужин.
Я никогда не доезжала до дома настолько быстро — и никогда не обращала внимания на то, насколько далеко папенька спрятался от всего нормального мира. "Богатая улица" — несколько огромных домов, вроде нашего, немалые дворы и полное отсутствие нормальных людей, — выглядела, как обычно, опустевшей, но я, выбираясь из машины, чувствовала, что за мною наблюдают только из-за того, что я посмела приехать на не самом лучшем авто, да и таксист, кажется, не подумал обо мне ничего хорошего.
И на протянутую купюру посмотрел с крайним недовольством. Ждал, что я дам ему пятисотку и предложу не возвращать мне сдачи?
Тратить время на таксиста, впрочем, я не могла, так что он и так получил по двойному тарифу. Я выскочила на улицу и, стараясь выглядеть максимально спокойной и при этом сосредоточенной, направилась к воротам.
Открыли мне, разумеется, почти сразу, Федор явно получил приказ ждать, пока я приеду. Я уверенно зашла внутрь и, расправив плечи, направилась ко входу в дом.
На пороге уже топтался отец. Выглядел он сердитым, взъерошенным и безгранично недовольным.
— Как ты могла забыть! — зашипел он. — Шляться невесть где, когда.
— Ты не предупредил, что Олег будет, — оборвала я его. — Вообще не сказал ни слова. Я что, должна сидеть, прикованная к дому, ждать, пока вы заключите какую-нибудь сделку или договоритесь встретиться?
Мрачный, злой взгляд отца заставил меня умолкнуть.
— Стася, — проронил он, — услышь меня. Это очень серьёзно. И ты будешь делать то, что я тебе скажу.
А то что? Вышвырнешь из дома?
Я бы сказала это вслух, если б имела возможность, но напомнила себе — это не в моих интересах. Мне надо вылечить маму. Это первоочередная задача.
Денег обещал дать Олег.
А значит, я должна обеспечить ему полноценный доступ в дом. В любой момент, когда ему это будет угодно.
— Хорошо, — улыбнулась я через силу. — Можно было просто предупредить. Сейчас я приведу себя в порядок и приду к вам. Пять минут, хорошо?
— Не дольше, — ледяным голосом произнес отец. — Я подожду тебя здесь.
— А…
— Мы в саду. — опередил мой вопрос папенька. — Но никаких кроссовок, Стася.
Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ну вот чем он думает? Кто ему сказал, что мужчинам нравится, когда девушка издевается над своими ногами и в траву лезет на каблуках? Это по меньшей мере смешно! Да, у нас, конечно, там всюду мощеные дорожки, и мне точно не предстоит проваливаться в болото, но можно выбрать хоть что-то более-менее подходящее, а не те обязательные туфли, на которые мне укажет отец!
Конечно, он бы предпочел, чтобы я натянула на себя платье с каким-нибудь вырезом пооткровеннее, но я решила ограничиться легкой футболкой и облегающими джинсами, подчеркивающие мои длинные стройные ноги. Пусть Викки там соком поперхнется от зависти! Или она у нас всё ещё употребляет алкоголь, не придумала для моего папочки новую сказку о том, что она беременна и не может даже стоять рядом со спиртным?
Ни за что не поверю в эти россказни.
Уже наклонившись, чтобы застегнуть ремешки на босоножках, я вдруг поняла: да ведь отец оставил Викки и Олега наедине! Он что, совсем с ума сошел? Хочет, чтобы дело скандалом закончилось? Ну как можно оказаться таким слепым?
Я велела себе не беспокоиться по этому поводу, но, к сожалению, это было невозможно. Как не переживать, если от исхода этого дела напрямую зависела судьба моей матери?
Кусая губы, я бросилась к выходу, даже не посмотрев в зеркало. Внешний вид сейчас не настолько важен, а отцу придется простить, что я почти не пользуюсь косметикой. Может, задвинуть ему теорию о том, что Олег с ума сходит от естественной красоты?
Папа и вправду ждал меня внизу. Смерил взглядом, от которого сердце ушло в пятки, а потом достаточно добродушно улыбнулся.
— Ну вот, другое дело. Хотя в платье.
— Не думаю, что на улице было бы уместным, — усмехнулась я. — Ну, пойдем скорее? Что ж ты, оставляешь Олега на Викки. Они не слишком поладили.
— Мне показалось, наоборот, — пожал плечами отец. — Хотя Виктория напряжена. Всё ещё плохо себя чувствует.
Ну конечно. С чего б она чувствовала себя хорошо, если наш гость — её бывший муж?
Но вслух я об этом даже не заикнулась, просто ускорила шаг, обгоняя отца, и первой свернула за угол дома, к беседке, где папа порой устраивал ужины под открытым небом — как раз вовремя, чтобы не дать отцу заметить склонившуюся над спокойно устроившимся на скамье Олегом Викки.
Я не имела права ревновать. Вот только ни одна попытка мысленно напомнить себе об этом так и не увенчалась успехом. Мое сердце болезненно колотилось в груди, и я стояла, зная, что меня всё ещё не видят, а эта интимная картина развернулась прямо у меня перед глазами, и кусала губы, пытаясь преодолеть кипевшие в груди досаду и обиду.
Неужели всё так просто? Ещё секунда, ещё несколько сантиметров, и Олег её поцелует. Эту… Эту женщину, которая и гроша ломаного не стоит. А я останусь без всего. Без денег для матери, без поддержки отца, потому что он явно будет возмущен, и получат все, без…
Смешно сказать, без чувств.
Благодарность, смешанная с симпатией, с сильным притяжением уже успела дать свои ростки. Только не сказать, что это может хорошо для меня закончится.
Викки наклонилась ещё ближе, я — задержала дыхание, лихорадочно соображая, как хотя бы задержать отца, не позволить ему увидеть. Или так и подразумевалось, что он посмотрит? И.
И в ту же самую секунду, когда я осознала, что так ничего не смогу сделать, Олег с легкостью уклонился от Викки, отодвинулся в сторону и поднялся со скамьи. Моя распрекрасная мачеха ударилась ладонями о дерево и повернулась к нему, должно быть, пытаясь испепелить взглядом, ещё и сказала что — то, но я не разобрала слов.
— Ну, чего ты стоишь? — отец легонько подтолкнул меня в спину, и я сделала шаг вперед, выходя из своего временного укрытия. — Посмотрите-ка, кого я привел.
Олег, вышедший уже было из беседки, обернулся и расплылся в улыбке, достаточно искренней, насколько я могла оценить. Сердце моё просто ушло в пятки.
Может быть, не всё ещё потеряно? Есть шанс.