— Мы уже позавтракали, Нэн, а также и пообедали. Я здесь придерживаюсь правила есть один раз в день. И никакого приготовления не требуется. Упаковки НЗ саморазогревающиеся. Они становятся теплыми, пока их открываешь, так что дают нам дополнительный обогрев. Здесь нельзя тратить ничего впустую. Мы просто не можем позволить себе это.
Секунду Наннет выглядела так, словно собиралась нахмуриться, но внезапно слегка улыбнулась.
— Ладно, я не стану ничего готовить. Тогда я немного приберусь… нет, наверное, это относится к правилу: никакой суеты. Ну, по крайней мере, мне не придется думать о диете, а то дома я уже начала толстеть, — Она помолчала, критически посмотрела на Дольфа, затем засмеялась, — Ты похож на собаку, пытающуюся сообразить, что делать с дикобразом. Расслабься, Дольф. Я человек, так что все пойму… действительно, пойму.
— Хорошо, — с сомнением сказал Дольф.
Девушка по разным причинам была большей проблемой, нежели Марс, хотя бы потому, что о ней ему было известно гораздо меньше. Но поскольку ему не оставалось выбора, он оделся, вылез наружу и, чтобы отвлечься, стал думать, что найдет на месте крушения… и что обнаружит, когда вернется домой.
Дольф даже не заметил, что впервые назвал свой ящик «домом».
И действительно, когда он вернулся, то был совершенно не подготовлен к тому, что увидит. Наннет обнаружила неисправность в насосе, на которую Дольф не обратил внимания.
— И что за неисправность? — спросил он.
— Да ничего страшного, — спокойно ответила Наннет, — Ты просто забыл его смазать, только и всего.
— Но… чем же ты его смазала?
— Потерла оси о нос. Если уж следующие десять лет я должна ходить с немытым, сальным носом, то пусть это хоть на что-то пригодится. Садись и перестань зевать, Дольф. Лучше покажи, что ты нашел.
Чересчур нагло было надеяться, что радиолампа Наннет переживет катастрофу. Так оно и случилось. Но они обогатились удивительно большим количеством припасов и инструментов, к тому же второй человек изменил интерьер ящика Дольфа, поскольку теперь ящик оказался слишком тесным и переполненным. Обдумывая этот вопрос, Дольф принял решение, которое, к тому же, поможет ему запасти побольше растений — навес.
— Я думаю, лучше всего построить его рядом со шлюзом, — сказал Дольф.
— Но почему? Он же окажется у нас на дороге.
— Нет, не совсем, к тому же, он поможет нам с выходом. Возможно, ты заметила, что песчаные бури дуют всегда с запада на восток, так же, как и на Земле, а воздушный шлюз выходит на север. Если мы действительно проживем тут достаточно долго, то постепенно песок нанесет перед шлюзом дюну. Если же я поставлю навес с севера и сделаю вход в него с востока, то у нас будет некоторая защита от песка.
— Это имеет смысл, — тут же признала Наннет, — К тому же, мы станем отбрасывать более длинную тень.
— Что? Конечно, наверняка это так, но что нам с того?
— Песок несется почти горизонтально. Если дом станет в два раза длиннее, то вдоль него нанесет вдвое больше песка, а значит, за домом будет вдвое шире проулок.
— Ну, да, — кивнул Дольф, — Это может быть ценным для нас. А ты молодец, соображаешь.
— Спасибо.
— Фактически, если бы ты не соображала, то вообще не вляпалась бы во все это, — добавил Дольф, и самодовольное выражение тут же исчезло с ее лица, — Ладно, продолжаем. Когда избавимся от нужных вещей, то первым делом построим ветряк… А то, боюсь, как бы мы не просрочили время для перезарядки батарей.
Дольф не сумел бы построить навес герметичным, даже если бы у него хватило на это материала. И он вынужден был согласиться перенести в него больше половины имущества, чтобы разгрузить жилое помещение.
Генератор ветряка заработал хорошо, и, приободрившись, Дольф попробовал, наконец, производить кислород путем электролиза сока собранного лишайника. Это также сработало, подтвердив его теорию, что сок, в основном, стоял из воды. Но при этом они столкнулись с проблемой, о какой Дольф не подумал. От сока оставался коричневый, липкий осадок, который трудно было вычищать. А так же в будущем ему предстояло решить проблему питьевой воды, в которой тоже накапливалась эта смола.
— Ну, должна же она на что-то годиться, — задумчиво проворчал он.
— Для еды, — предложила Наннет, которую постоянно мучил голод.
— Что-то мне не хочется ее пробовать, — покачал головой Дольф, — Если бы щели в навесе не были такими большими, можно было бы попытаться заклеить их.
— Так заткни их высушенным лишайником. Его же масса снаружи.
— Это не будет достаточно прочно. Но, возможно… Гм-м… Знаешь, держу пари, что если мы раскатаем его тонким слоем, а потом сверху покроем этой липкой дрянью, то получится неплохая бумага.
— Ты мой герой! — с насмешкой сказала Наннет, — Тогда мы сможем вести дневник.
Дольф сознавал, что присутствие Наннет подбадривает его, хотя с ее появлением увеличилось количество проблем.
— Но я имею в виду, этим можно будет законопатить щели. Мы можем насыпать в навесе песок, чтобы сделать гладкий пол, и раскатывать на нем бумагу. Нам ведь не важно, будет ли она однородной, главное, что мы можем покрыть ею стенки навеса во столько слоев, сколько будет необходимо. Тогда мы сможем герметизировать навес. Могу держать пари, на это потребуется не больше месяца.
— Прекрасная идея, — двусмысленно заметила Наннет, — Обои на Марсе! Отлично! Хочу обои с цветочками!
— Зачем?
— Поскольку я собираюсь там жить, то мне и выбирать.
— Глупости. Давай-ка начнем работать.
Однако, ее предположение, что смолу можно есть, засело у Дольфа где-то в подсознании. Теперь, с появлением на борту Наннет, они оказались перед необходимостью попробовать лишайники в качестве еды, чтобы узнать, съедобны ли они. Дольф решил провести один эксперимент, причем конфиденциально: не было смысла подвергать опасности их обоих. Но когда? По крайней мере, нужно подождать, пока они не закончат клеить обои. К тому времени Наннет должна набраться опыта выживания на Марсе и узнать о ловушках, с которыми Дольф встретился после прибытия сюда, чтобы иметь, по меньшей мере, хорошие шансы выжить в одиночку, если он… ну, в общем, шансы не хуже, чем они имели вдвоем.
Явная потребность сохранять этот план в тайне сделала его исполнение вдвое труднее. Так или иначе, ему не помогло то, что наклейка обоев прошла с шумным успехом, и Наннет веселилась, как щенок, видя перспективу обзавестись собственной комнатой. Дольф даже подумал, не слишком ли она веселится и не слишком ли оптимистично смотрит на жизнь на Марсе, чтобы с достаточной серьезностью отнестись к вопросам собственного выживания. Не лучше ли было бы подождать, пока…
Но Дольф тут же назвал эти рассуждения чистой воды оправданием и с ожесточением отмел их. Когда наступил назначенный срок, он не был готов приветствовать его с удовольствием, но настроен был решительно.
Наннет как раз была в соседней квартире, перетаскивая туда вещи — совершая чисто женский обряд переселений. Дольф взял пол унции сока лишайника, недавно выжатого под прессом и потому довольно холодного. Он подумал, что теперь знает, что чувствовал Сократ, взявший чашу с соком болиголова. Глубоко вздохнув, он сделал глоток с самой нефилософской гримасой.
Затем затаил дыхание и стал ждать…
Ждать пришлось недолго, и реакция его удивила. Хотя она была совершенно не та, которую ожидал Дольф. Постепенно, но со все увеличивающейся скоростью, по его телу начала разливаться волна полного довольства. Он больше не хотел есть, не хотел пить, ему не было холодно, и он даже не чувствовал усталости. Но было и еще кое-что, кроме перечисления отрицаний. Он чувствовал себя сильным, внимательным, готовым к чему угодно, как никогда в жизни.
Дольф даже подумал: а на что походит это чувство? Он как-то попробовал алкоголь, и опьянение не имело ничего общего с нынешним состоянием. С одной стороны, от алкоголя он просто почувствовал себя счастливым. А сейчас в его ощущениях не было такой ярко выраженной эмоциональной составляющей. С другой стороны, от алкоголя у него пошла кругом голова, а теперь… Чтобы проверить, Дольф прошелся взад-вперед по помещению — нет, никакого головокружения.