— Рис говорит, что твой отец был…
— Задушен, — процедил Джек сквозь зубы. — Его светлость прав. Не пуля убила моего отца.
Кенна закрыла лицо руками, пытаясь остановить слезы.
— Но… как?.. Кто? Только не старого Тома! Он никому не мешал!
Подошедший к ней Рис легонько коснулся рукой ее плеча:
— Идем, Кенна. Позволь этим людям позаботиться о своем отце. Я пошлю кого-нибудь из Даннелли за шерифом.
Не обращая на него внимания, Кенна принялась ногой копать снег.
— Где же капкан?
— Кенна, остановись!
— Нет, черт побери! Прекрати сюсюкать надо мной. Где капкан? Том пришел сюда, чтобы найти браконьера, и я обязана это сделать ради него. Джек или младший Том смогут помочь мне.
Мужчины принялись осматривать снег, хотя ни один из них не надеялся на удачу. Через несколько минут они прекратили бесполезные поиски.
— Вряд ли мы его сейчас найдем, леди Кенна, — сказал молодой Том, прикладываясь к фляге и затем передавая ее брату. — Мы с Джеком еще раз посмотрим утром. Послушайте совета его светлости, возвращайтесь в Даннелли. Мы завтра вернем вашу коляску.
Кенна устало кивнула, решив не напоминать, что у Риса нет титула.
— Мне так жаль… — начала она, пытаясь подобрать нужные слова. — Я бы хотела…
Джек коснулся ее руки:
— Мы знаем, миледи. Мы найдем того браконьера, и, когда это случится, ему несдобровать.
Рис обнял Кенну и кивнул мужчинам:
— Я поговорю с вами завтра. Возможно, мы что-то проясним. — Он медленно повел Кенну прочь. — Хиггинс ждет на опушке.
Кенна позволила Рису усадить себя в седло перед ним. Ее сотрясал озноб, но не от ночного холода. Она закусила губу, чтобы не стучать зубами. Рис немного натянул поводья, и она наклонилась вперед, не желая касаться его. Кенна сомневалась, что когда-нибудь забудет то унижение, которому он подверг ее этим утром. Но едва они успели отъехать, как от напряженной позы у нее заболела спина.
— Что ты здесь делал?
Сухость ее тона не удивила Риса. Этого вопроса он и ждал, и боялся. Кенна, очевидно, уже сделала свои скоропалительные выводы. Он вздохнул, чувствуя, как заныло в груди:
— Викторина передумала, поэтому я отправился один.
— Здесь так много прекрасных мест для прогулок. Почему именно сюда?
— Я хотел избавиться от капкана. Он опасен.
— Не понимаю. — Кенна решила идти до конца. — Мы же его разрядили.
— Я не хотел, чтобы браконьер снова его поставил.
— У тебя готовы ответы на все вопросы, — возмутилась Кенна, заглядывая ему в глаза.
Рис смотрел прямо перед собой, отказываясь встречаться с ней взглядом.
— Но ты все равно не поверила мне. Зачем же тогда спрашивала?
— Поклянись, что ты не убивал Тома.
Рису показалось, что его ударили под дых. Он зажмурился, гоня прочь боль:
— Думай что хочешь, Кенна.
Образ Риса, склоняющегося над Томом, преследовал Кенну еще долго после того, как она удалилась в спальню. Обязанность найти Ника и Викторину и рассказать им о случившемся легла на Риса. Ей снова пришло в голову, что Рис отлично умеет все объяснять. Он, без сомнения, уверит шерифа, что случайно наткнулся на тело Тома, когда катался на лошади. И только она одна будет сомневаться в этом.
Сидя у зеркала и нетерпеливыми движениями расчесывая волосы. Кенна внимательно оглядывала себя. Интересно, откуда у нее взялась смелость обвинить Риса в убийстве Тома. За последние годы она определенно потеряла силу характера. Кто дал ей право разговаривать в таком тоне с Рисом и думать, что можно избежать наказания за необоснованные подозрения? Она признавала, что у нее нет доказательств вины Риса, и все же странно, что он оказался в лесу именно в это время. Кенна ни на секунду не поверила, что он приехал, чтобы убрать капкан. Скорее всего он по какой-то неведомой причине следил за ней.
И чем дольше она думала об этом, тем сильнее убеждалась, что Рис тенью движется за ней. Разве они не встретились утром на прогулке? Кенна медленно отложила расческу. Если бы в капкан попала ее собственная лошадь, а не лисица, поспешил бы Рис ей на помощь? Или стоял бы в стороне, ожидая, пока Пирамида затопчет ее? Кенна вздрогнула, представив себе, как Рис дотрагивается до ее тела, чтобы удостовериться, что она мертва. Волнуясь, Кенна машинально потуже затянула пояс, и это простое движение немного ослабило напряжение, хотя костяшки ее пальцев все еще казались белыми на фоне красного бархата халата. Она еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, вглядываясь в тени под глазами и бесцветные губы. Зачем Рису пытаться убить ее? Разве он не понял, что ее душа умерла в ту ночь, когда он убил Роберта Данна?
Кенне пришло в голову, что им стоит наконец поговорить начистоту. Ник и Викторина не поверят ей и начнут искать оправдания Рису. Но если она выскажет все ему самому, тогда, возможно, он выдаст себя. Нет, конечно, он сразу не признается в убийстве, но любое невольное движение может многое сказать о его чувствах. Кенна не представляла, что ей надо будет делать дальше и чего ждать от Риса. Ее губы тронула грустная улыбка, когда она вообразила, что подставляет ему свое горло, а он сжимает его.
В коридоре раздались легкие шаги Викторины. Она остановилась у двери в спальню Кенны, словно раздумывала, не войти ли. Шаги затихли, и Кенна обрадовалась этому. Викторина не поймет, что чувствует Кенна, думая о смерти старого Тома. По ее мнению, это безусловно грустное событие не должно так волновать девушку. Кто ей этот старик, в конце концов?
Кенна собрала все свои нервы в кулак и торопливо выскользнула из комнаты, боясь передумать. Она почти беззвучно шла босиком по коридору к спальне Риса. У двери она помедлила, прислушиваясь, нет ли в комнате слуги. Там было тихо, и Кенна с колотящимся сердцем быстро скользнула внутрь и закрыла за собой дверь.
И, только оказавшись в спальне Риса, она поняла всю сложность стоящей перед ней задачи. Если ее, не дай Бог, заметит кто-нибудь из слуг, Ник или Викторина, она будет безнадежно скомпрометирована. И не важно, что Риса тут еще нет.
Комната была погружена в полумрак, и лишь в камине тускло мерцали угли. Кенна огляделась, подыскивая место, где можно спрятаться, пока Рис не отпустит слугу. Единственным, что могло послужить хоть каким-то укрытием, была пустая бронзовая ванна за шелковой ширмой. Кенна забралась в ванну и стала ждать. Где-то в комнате громко тикали часы, и, чтобы скоротать время, Кенна считала минуты, пока у нее не начали слипаться глаза.
Как долго она спала, Кенна не представляла. Странно, как она вообще могла задремать, учитывая неудобства ванны, двусмысленность ее присутствия в комнате Риса и страх перед ним. Но прежде чем она пришла в себя, дверь рывком распахнулась, и в комнату вошел Рис, за которым следовал его слуга. Кенна наклонилась пониже, обхватив руками колени и опустив голову.