Читать интересную книгу Визитатор - Светлана Белова

Монастырская гостиница, с пристроенной к ней деревянной часовней, располагалась недалеко от главных ворот аббатства. Здесь останавливались паломники, странствующие монахи других орденов и просто путники, искавшие безопасный ночлег.

Обогнув гостиницу с торца, викарий оказался посреди маленького двора, раскисшего после ночного дождя. С трёх сторон его окружали строения: собственно, гостиница, часовня и кухня с крохотной трапезной для временных постояльцев странноприимного дома.

В тот момент, когда Матье де Нель вошел во двор, отец-госпиталий, стоя у открытых дверей гостиницы, распекал мальчика-послушника лет одиннадцати. Мальчишка слушал вполуха, шмыгал сопливым носом и больше интересовался тем, что происходит на соседнем хозяйственном дворе, чем внушениями старого монаха.

— Ох уж мне эти новиции, — пожаловался отец-госпиталий Матье де Нелю, после того как отпустил мальчика. — Ничего не умеют, но главное, и не хотят ничему учиться. Думают, пришли в обитель только псалмы петь. Я, конечно, понимаю, что брату прекантору это весьма лестно, но, позвольте, кто же будет чистоту блюсти? А наш наставник новициев, как вам нравится? — продолжал далее распаляться отец-госпиталий. — Я, оказывается, а не он, должен объяснять этому мальчишке, что жизнь аббатства — это не только церковные службы, но и повседневный тяжкий труд. А сопливец, знаете, что мне ответил? — сверкнул глазами из-под кустистых бровей брат Филипп. — «Я сюда пришёл не полы мести, а служить Господу». А мы здесь все Господу служим, и между прочим даже тем, что метём полы и навоз убираем. Вот так-то.

Викарий сочувственно выслушал излияния отца-госпиталия. Брат Филипп, выплеснув наболевшее, наконец, успокоился.

— Но вы ведь, господин визитатор, пришли поговорить о чём-то, как я понимаю.

— Вы правы, — подтвердил Матье де Нель. — Я действительно хотел бы узнать, сколько гостей было этой ночью в вашей гостинице, сколько уехало и сколько осталось?

— Хм, странный вопрос, — ответил госпиталий, внимательно глядя на викария из-под бровей. — Не понимаю, зачем это вам?

— Вы сначала ответьте на него, брат Филипп, а я вам после объясню причину моего интереса.

— Ну что ж, гостей у нас было всего трое, и на заре, несмотря на дождь, они ушли. Так что сейчас гостиница пустует — явление редкое, замечу вам. Именно поэтому я велел мальчишке-новицию хорошенько всё вычистить, да где там.

Викарий окинул взглядом два этажа гостиницы. Первый этаж явно предназначался для гостей попроще: окна здесь были затянуты промасленным холстом, и судя по его состоянию, довольно давно.

— Вы не возражаете, если мы зайдём внутрь? — спросил он отца-госпиталия.

В большой комнате первого этажа на земляном полу, густо усыпанном соломой, лежали тюфяки со сбитыми тонкими одеялами. В углу на низком табурете стояла щербатая глиняная миска, из которого ещё не успели вылить грязную воду. Викарий остановился посреди комнаты и повернулся к брату Филиппу.

— Вернёмся всё же к гостям. Как вам кажется, мог ли кто-либо из них выйти ночью незамеченным?

Отец-госпиталий округлил глаза, кустистые брови взлетели вверх — удивлялся брат Филипп совсем по-детски.

— Выйти ночью, да ещё и незамеченным? Ерунда. С какой стати?

— Прошу вас, ответьте на вопрос. Итак, мог или не мог? — настойчиво повторил викарий.

— Нет, — отрезал брат Филипп. — Я лично запираю двери на ключ, разгуливать ночью по аббатству никому не дозволяется. В случае же непредвиденной надобности, всякий гость может разбудить меня. Моя комната первая от дверей.

— Значит, никто не выходил, — подвёл итог Матье де Нель.

— Да они, если бы и захотели, то вряд ли смогли.

— Отчего же? — удивился викарий.

— Слепые оба были и с ними мальчонка-поводырь.

— Ну, изобразить слепого, невелик труд, — заметил викарий.

— Согласен. Но меня не так-то легко провести — глаз у меня на мошенников намётан. Я ведь не первый год за гостиницу отвечаю, всяких прохвостов повидал. Нет, господин викарий, это были настоящие слепые. Что же всё-таки случилось? — полюбопытствовал отец-госпиталий. — Полагаю, вы неспроста задаёте подобные вопросы.

Викарий помедлил с ответом.

— Видите ли, брат Филипп, у меня есть веские причины считать смерть пономаря этим утром умело подстроенным убийством.

К изумлению Матье де Неля отец-госпиталий воспринял новость не просто спокойно, а даже с каким-то мрачным удовлетворением. Он медленно покачал головой, как бы говоря, ну что ж, нечто подобное я и предполагал.

— Вы, кажется, не очень удивились тому, что я сказал. А вот настоятель ваш — тот не на шутку распереживался.

— Ах, господин викарий, — брат Филипп небрежно махнул рукой, — я пришёл в это аббатство отроком и за сорок с лишком лет, проведённых в его стенах, всякого повидал. Поэтому если бы вы даже мне сказали, что кто-то из братии объявил себя принцем крови, я бы и тогда не удивился. А аббат — что, ему положено волноваться, ведь Его Преосвященство в первую очередь с отца-настоятеля спросит, а убийство дело нешуточное. Тут без генерального капитула не обойтись. Но если вы думаете, что это кто-то из гостей, то ошибаетесь. Ищите среди братии — вот мой вам совет.

Викарий нахмурился, за неожиданной откровенностью отца-госпиталия наверняка что-то скрывалось, поэтому он задал вопрос, который более всего интересовал его в данный момент.

— Скажите, что за человек был покойный брат Жан?

Отец-госпиталий ответил сразу, не задумываясь, будто давно готовился к этому вопросу.

— Дрянной человечишка был, — сказал он, выплескивая грязную воду из миски в открытое окно.

— Даже так? Не слишком ли вы категоричны?

— Я понимаю, что о покойниках плохо не говорят, но вам, как я понимаю, правда нужна, наверное, хотите к убийце подобраться? Только лучше будет, если вы оставите всё как есть, пусть все думают, что он сам сорвался. Не стоил того наш пономарь, чтоб так о его смерти беспокоиться.

Матье де Нель ничего не ответил. Он подошёл к окну, став рядом с отцом-госпиталием. Рассеянный свет пасмурного дня с трудом пробивался сквозь грязный холст, пропитанный маслом. Викарий толкнул створку окна. По серому небу с криком летела стая каких-то птиц. Во дворе гостиницы бродили куры, сердито склёвывая дождевых червей. Прошёл монах с корзиной яиц, за ним весело виляя хвостом, бежала собака — настоящая идиллия.

И всё же, кто-то подрезал верёвку и раньше времени отправил брата Жана к праотцам, да ещё во время визитации. Последнее обстоятельство особенно задевало. Жакоб, конечно, приукрасил, говоря о слухах, ползущих по аббатству, но устроить убийство во время визитации — это, бесспорно, вызов ему, викарию. Что ж, он его принимает — де Нели всегда славились отвагой, а его Господь к тому же щедро наделил острым умом.

Викарий повернул голову — брат Филипп стоял в терпеливом ожидании, прислонясь к стене.

— Из всего сказанного вами, я делаю следующие выводы: во-первых, покойника вы не любили. Во-вторых, вы, если и не знаете точно, то, во всяком случае, догадываетесь, кто мог убить пономаря. Так, может, поделитесь своими соображениями, отец-госпиталий?

— Вы ошибаетесь, — едва слышно ответил брат Филипп, глядя в пол. — Я никого не подозреваю, но даже если бы и подозревал, то не стал бы ничего говорить.

— Хорошо, — отступил викарий. — Но о самом-то пономаре вы не откажетесь мне рассказать?

— Рассказал бы, кабы было чего рассказывать. А то, что я о нём думал, вы уже знаете — с гнильцой был пономарь наш, вот и всё.

Однако викарию настойчивости было не занимать.

— Он, как мне говорили, пришёл в обитель лет семь назад?

— Что-то около того, — подтвердил отец-госпиталий.

— Может, вы знаете о нём что-то, что могло бы пролить свет на случившееся этим утром? — продолжал наседать викарий.

— Снова вы за своё, — посетовал брат Филипп, качая головой. — Ох, и умеет же вы в душу влезть, господин викарий. Ну, хорошо расскажу я вам одну историю. Только давайте выйдем во двор — душно здесь.

Отец-госпиталий остановился на пороге и прислонился спиной к облупившейся двери монастырской гостиницы.

— Прошлой зимой случилось в нашей обители одно неприятное происшествие: из ризницы пропали позолоченные канделябры. Вещи были дорогие, и ризничий уговорил отца-настоятеля осмотреть все кельи. Тот поколебался, но, в конце концов, дал согласие. Впрочем, до осмотра дело так и не дошло, ибо пономарь наш донёс аббату, что видел один из канделябров, припрятанным у брата Рауля. И действительно, когда настоятель, приор и ризничий отправились в келью к брату Раулю, то под кроватью нашли пропавший канделябр. Капитул осудил виновного на недельное заточение в карцере. Правда, брат Рауль клялся и божился, что ничего он не крал, что это кто-то со злым умыслом подбросил ему канделябр. Но, поскольку доказать он ничего не мог, то отправился в карцер. А зимой в карцере, сами знаете, каково.