В середине шоу Венди Лекси позвонила матери и узнала, что ее агент пытается связаться с ней. «Пипл», «Ю Эс Уикли», «ОК» и «Стар» — все хотели эксклюзивное интервью, а персонал «Ти Эм Зет» и «Нэшнл Инквайер» повсюду искали ее.
— Милая, ты в безопасности? — спросил мать. Лекси взглянула через плечо на Джеральдину и не смогла дать матери успокаивающего ответа. — Это все, что меня сейчас беспокоит.
Звук открывшейся задней двери привлек внимание Лекси к кухне. Шаги Шона послышались за секунду до того, как он прошел по квадратам глубокой тени и яркого солнечного света.
— Да, — сказала она матери, не прекращая думать об этом. — Я в безопасности. — По какой-то причине она чувствовала себя в безопасности с мужчиной, которого даже не знала. С мужчиной, которому, она была в этом совершенно уверена, не очень-то и нравилась. — Я позвоню тебе, когда завтра доберусь до дома. — И отключилась.
Шон остановился в дверях и закинул руки назад, ухватившись за свитшот. Когда он потянул одежду через голову, белая футболка под свитшотом поднялась, обнажая плоский живот и четкие мышцы пресса. Подол футболки остановился на середине груди, задержался там на несколько секунд, прежде чем скользнуть обратно к поясу спортивных штанов. Шон вытер свитшотом волосы, мокрые от пота и холодной измороси, висевшей в воздухе. Перевел взгляд с одной женщины на другую и спросил:
— Что происходит?
— А. — Лекси пришлось приложить усилия, чтобы отлепить язык, приставший к небу. — Ничего.
— Никто не звонил Венди, чтобы получить путешествие.
— Я буду наверху.
«Для чего?» — удивилась Лекси.
Ответ пришел вскоре с безошибочно узнаваемым лязганьем и клацаньем тренажера.
— Должно быть, он тягает железо каждый день, — сказала Лекси скорее себе, чем еще кому-то.
— Ему нужно быть в хорошей форме для работы.
— Какой работы? — Она отвела взгляд от дверного проема и посмотрела на Джеральдину. — Он никогда не говорил, чем зарабатывает на жизнь.
— О. — Глаза Джеральдины округлились. — Коммерческая рыбалка.
Это звучало не очень правдиво.
— Он сказал, что не рыбачит.
— О.
— Что? — спросила Лекси со смехом. — Это секрет?
— Ага, — кивнула Джеральдина. — Такой секрет, что мы не можем о нем говорить.
Что, конечно, пробудило любопытство Лекси.
— Он работает на правительство?
— Если я скажу тебе, то должна буду убить. — Джеральдина рассмеялась, как будто это было действительно смешно.
Очевидно, она на самом деле имела это в виду. Заглушая звук от телепередачи Венди, Джеральдина говорила обо всем, кроме Шона. Она целую вечность рассказывала о своих болезнях. С каждым сочувствующим «будьте здоровы!» или «мне так жаль», вылетавшим изо рта Лекси, Джеральдина детализировала и преувеличивала свои страдания.
«Меня накажут», — подумала Лекси.
Накажут за:
1. Побег с собственной свадьбы.
2. Трусливые прятки.
3. Плохие мысли.
3. а. Малярный скотч
4. Рот Джеральдины.
Наконец, в полдень, Лекси покинула свое место на софе и приготовила ланч: на скорую руку сделала сэндвичи с салатом из курицы плюс виноград, грецкий орех и клюква. И украсила блюдо розами из редиски. Джеральдина любила редиску, ненавидела мультизерновой хлеб, но все равно его ела.
Лекси не стала ждать очередной беседы с Джеральдиной. Вместо этого она положила несколько бумажных салфеток в нагрудный карман рубашки, которую Шон одолжил ей, наполнила тарелку и поднялась по лестнице рядом с задней дверью. Верхний этаж представлял собой одну большую комнату, заполненную тренажерами, и коридор с несколькими закрытыми дверями в конце. Шаги Лекси замедлились, и она едва не уронила блюдо, когда ее взгляд остановился на потном, полуобнаженном Шоне, делавшем скручивания на гимнастическом мяче. На голове у него была кепка «Эдмонтон Ойлерс», а сам он переоделся в красные спортивные шорты и ботинки для кроссфита. Но взгляд Лекси прилип вовсе не к обуви Шона. Она смотрела на его голую грудь и пленку пота, покрывавшую обнаженную кожу. Капелька влаги упала с темных волосков его подмышки на мяч. Обычно весь этот пот вызвал бы у Лекси отвращение. Но Шон не был обычным парнем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я приготовила ланч, — сказала она, пройдя перед ним к гимнастической скамье. Села и поставила тарелку рядом.
Когда Лекси снова посмотрела на Шона, он сидел на мяче, широко расставив колени, и глядя на нее безо всякого выражения. И вот тогда она заметила на нем наушники.
— Я приготовила ланч, — повторила Лекси. И постаралась не пялиться, когда он встал и направился к ней.
Все эти мышцы и кубики пресса. Капля пота сбежала по его груди, намочив «блядскую» дорожку, окружавшую пупок и исчезавшую под поясом шорт.
— Спасибо. — Шон взял полотенце с тренажера, вытер лицо и грудь. — Ты можешь идти вниз, если хочешь.
По какой-то причине это прозвучало так, будто он хотел избавиться от Лекси, но она была не готова уйти.
— Все в порядке.
Шон остановился перед ней, и глаза Лекси оказались на уровне его «блядской» дорожки, которая указывала на юг. Она почувствовала, как щеки у нее потеплели, пока взгляд поднимался по плоскому животу и четко очерченным грудным мышцам. Скользнув мимо квадратного подбородка, Лекси посмотрела в глубокие зеленые глаза, сверлившие ее в ответ. Она чувствовала себя извращенкой, но куда еще ей было смотреть?
— Мне нужно лишь несколько секунд прийти в себя, прежде чем я спущусь обратно, — сказала она. — Нужно немного отдохнуть от выслушивания деталей почти смертельных заболеваний твоей матери.
Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке, когда Шон бросил полотенце и сел на другой конец скамьи. Взял половину сэндвича и откусил два больших куска.
— Голодная? — Он улыбнулся, не переставая жевать, и указал на другие сэндвичи.
— Нет, спасибо. — Лекси перекусила, пока готовила, но в целом голода не чувствовала, выслушав все о проблемах Джеральдины с кишечником. — Описание кожных повреждений и кровянистого стула твоей матери заставили меня потерять аппетит.
Улыбка Шона пропала, и он потянулся за большой бутылкой спортивного питания, стоявшей на полу. Шон немного прищурился, как будто Лекси оскорбила его мать.
— Не то чтобы она не была милой женщиной.
Шон почти опустошил бутылку, прежде чем опустил ее:
— Она ипохондрик.
Даже на расстоянии нескольких метров Лекси чувствовала жар, волнами исходивший от него. Он окружал и давил на нее. Подавлял ее чувства, как реактивный двигатель в лицо, и ей это нравилось.
— В детстве я тоже была ипохондриком, — сказала она, разрушая натянутое молчание. Вытащила из нагрудного кармана салфетки и положила рядом с тарелкой. — Моей зависимостью были лейкопластыри, и я обожала обезболивающие, которые мама держала наготове для меня. Так было, пока мне не исполнилось десять, и я не обнаружила, что обезболивающие на самом деле просто белые конфетки «Смартис». — Шон взял еще один сэндвич и коктейль из упаковки, стоявшей на полу у его ног. — Я знаю, ты, вероятно, думаешь, что я должна была сообразить, что медицинские «Смартис» на самом деле просто обычные «Смартис». Но я не понимала этого, пока мне не исполнилось десять. — Она посмотрела на ослепительно белый потолок. — Не знаю, почему это заняло так много времени.
Шон открыл бутылку и выпил половину.
— Белые конфетки «Смартис» на вкус как апельсиновый крем. — Лекси опустила взгляд на лицо Шона. — А желтые как ананас. — Она посмотрела ему в лицо. — Большинство думают, что все «Смартис» одинаковые на вкус.
— Я знаю свои «Смартис».
Лекси подняла брови.
— Ты выстраивал их по цвету?
— Конечно.
— Мы знатоки «Смартис». — Лекси рассмеялась, покачав головой. — В одной комнате.
Шон улыбнулся и снял бейсболку с головы. Прядь влажных волос выбилась из его шевелюры и завивалась на лбу в форме буквы С, касаясь брови.
— Каковы шансы? — Он откинул прядь со лба и некоторое время пристраивал кепку, чтобы она сидела на голове как надо. — Я пробежался по городу, твои фотографии во всех газетах. Удивительно, что никто еще не выследил тебя.