— А мне удивительно, что твоя мать не сдала меня. — Лекси хотела спросить, не шпион ли Шон, а может, он работает на канадский эквивалент ЦРУ? — Все это вышло из-под контроля. — Она посмотрела, как он взял еще один сэндвич, и добавила: — Кажется, что все началось с малого, но с каждым днем снежный ком становится все больше. — Шон передал ей бутылку с коктейлем. — Спасибо. — Она сделала глоток спортивного напитка, который по вкусу напомнил ей «Гаторейд». — Не знаю, как я здесь оказалась и что с этим делать.
— Мне знакомо это чувство. — Шон проглотил кусок сэндвича, привлекая внимание Лекси к впадинке на горле. — Дерьмо может полететь ко всем чертям очень быстро. — Лекси подумала, не военный ли это жаргон, и боролась в желанием опустить взгляд ниже, пока слова «игровая дьявола» скользили у нее в голове, как змеиный язык. Она специально подняла глаза по лицу Шона к его пропотевшей кепке.
— Ты фанат «Ойлерс»?
— Мы жили в Эдмонтоне. — Он посмотрел на Лекси, затем указал на тарелку: — Уверена, что не хочешь есть?
— Да.
И взял еще один сэндвич.
— Трудно жить в Альберте и не болеть за «Ойлерс».
— Мой отец играл за «Ойлерс». Конечно, это было до моего рождения. — Встав, Лекси перешла от игровой дьявола к тренажеру с тросами, стоявшему в центре комнаты. Штыри на двойных грузоблоках были установлены на отметке триста. — Хоккейных игроков часто продают. Но мой отец играл в Сиэтле, пока не ушел на пенсию после десяти сезонов. Мама хочет, чтобы он перестал тренировать и ушел на пенсию совсем.
Шон взял салфетку со скамьи и вытер рот.
— Почему?
— Хоккейные команды часто в разъездах. — Не было ли и тут чего-то от дьявольской тренировки.
— Да?
— Да. — Лекси залезла в карман рубашки и вытащила гигиеническую помаду, чтобы увлажнить внезапно пересохшие губы. Она уже долгое время не являлась прихожанкой баптистской церкви, но была совершенно уверена, что ее предупреждали держаться подальше и от того и от другого. — Он становится ворчливым и устает от смены часовых поясов, и мама думает, что он слишком стар, чтобы жить в таком ритме. Она хочет, чтобы он оставался дома и помогал клеить обои, но я сомневаюсь, что такое когда-нибудь случится.
Уголок рта Шона приподнялся в уже знакомой кривой улыбке, за которой последовал неожиданный смешок.
— Каждый раз, когда отец возвращается домой из поездки, он все сильнее и сильнее жалуется на старые травмы. — Лекси понравился его смех. Он был глубоким и честным, и приятно скользил вниз по ее позвоночнику. — Но я лучше буду слушать его жалобы на старые травмы, чем ворчание по поводу некоторых игроков. — Она сняла колпачок с помады и мазнула ей по губам. Не было ли там чего-нибудь о дьявольских инструментах? — Эти монологи могут длиться очень долго.
— Из-за чего же он ворчит? — Шон встал и направился к Лекси.
— Из-за всего.
Он обхватил рукой тренажер и посмотрел ей в глаза. Он стоял так близко и был полуобнажен, и против своей воли Лекси откликнулась на феромоны, атакующие ее чувства. Она должна двигаться. Бежать прочь. — Если он считает, что парень намеренно поддается.
Змеиный язык прошептал: «Может, позже».
Шон поднял руку с тренажера и убрал прядь волос с виска Лекси.
— Что еще?
От легкого прикосновения толпа мурашек пробежала по ее шее и груди. Раньше он заставлял ее чувствовать себя в безопасности, а теперь заставлял ее трепетать. Может, все дело в стрессе. Вот только она чувствовала себя расслабленной. Может быть, у нее в голове поселился дьявол? Вот только этот голос был очень похож на ее собственный.
— Что еще? — Палец Шоне скользнул по ее щеке и подбородку.
Может быть, это стокгольмский синдром? Вот только ее никто не похищал.
— Что?
— Из-за чего еще ворчит твой отец?
— О. — Лекси глубоко вдохнула, выдохнула, надеясь прочистить голову, но это не сильно помогало, пока рука Шона касалась ее щеки. — Он очень сильно ворчит, если думает, что некоторые парни больше заботятся о своей прическе, чем о забивании голов.
Шон убрал руку.
— Отец думает, что их волосы не должны торчать из-под шлема, — объяснила Лекси, делая шаг назад. — Когда я разговаривала с ним вчера, он был не очень-то доволен новым снайпером команды. Полагаю, этому парню требуется много времени, чтобы привести в порядок свою шевелюру. — Легкий трепет начал утихать, и Лекси сказала со вздохом облегчения: — Папа говорит, он хлюпик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кто? — Темная бровь приподнялась. — Это что еще такое?
— Хлюпик — это… это… — Лекси попыталась придумать слово, непохожее на то, что использовал один парень из команды.
— Слабак?
Да, вот оно.
— Твой отец считает этого парня слабаком?
Возможно, Лекси не стоило заходить так далеко.
На лбу Шона появилась глубокая морщина, и он прошел через комнату к вешалке, на которой висела его белая футболка.
— Из-за его волос?
— Может, есть и другие причины. — Лекси почувствовала легкое облегчение, когда он натянул футболку через голову. — Может, парень не стоит своей большой зарплаты? Или не командный игрок и неуважительно ведет себя с ветеранами. Отец говорит, что он выпендрежник и ездит по льду на своей клюшке.
— Может, твой отец не знает, о чем говорит.
Это прозвучало странно враждебно.
— Ты фанат «Чинуков»? — Но в этом не было ничего, с чем она не сталкивалась раньше. Хоккейные фанаты могли быть яростно лояльны к своим любимым игрокам.
— Присяжные все еще не вынесли решения на этот счет. — Нахмурившись, Шон подошел к скамейке и взял свой спортивный напиток.
— Ты злишься на меня?
— На тебя? — Он покачал головой и бросил ей бутылку. — Хотя твой отец не прав.
Лекси поймала бутылку одной рукой и направилась к Шону.
— Мой отец хорошо умеет судить о характере людей. У этого парня, вероятно, есть и другие проблемы.
— Вероятно. — Шон скользнул взглядом по ее лицу и приподнял уголки рта в легкой улыбке. — Вероятно, у него есть проблемы, а один из этих снежных комов, о которых ты говорила, создает ему еще большую проблему.
— Какую?
Он коснулся пальцами ее лица, и Лекси пришлось бороться с желанием вжаться щекой в его ладонь.
— Вот эту. — Шон наклонился и сказал ей прямо в губы: — Тебя.
У Лекси возникло подозрение, что они говорили уже не о хоккеисте. Она скользнула руками вверх по футболке Шона и поднялась на носочки. Под ее ладонями даже сквозь ткань кожа Шона казалась горячей, а сердце глухо стучало в груди.
— Я не твоя проблема. — Лекси коснулась кончиком языка его верхней губы, и Шон со свистом выдохнул.
Засмеялся и скользнул рукой к затылку Лекси, запутываясь пальцами в ее волосах, прежде чем сказать:
— Ты — хаос.
Он заставил Лекси откинуть голову и легко втянул ее верхнюю губу в рот. И Лекси это почувствовала. Поцелуй был полной противоположностью горячему потоку, струившемуся у нее в груди, который распространял по всему телу огонь и приносил хаос. Лекси сделала шаг назад, прежде чем поддалась ему. Еще немного беспорядка в жизни — последнее, что ей было нужно. Даже если этот беспорядок был украшен твердыми мышцами и сексуальными зелеными глазами.
***
Шон остановил «субару» около «Харбор Инн» и проводил Лекси в ее номер. Они шли через островки света, пока холодный океанский бриз шевелил волосы Лекси и бросал их ей в лицо.
— Полагаю, увидимся завтра утром, — сказала Лекси, по какой-то причине чувствуя небольшую панику. Что, конечно же, было глупо. Она знала Шона только два дня. — Ясным и ранним. — Остановилась перед номером семь и посмотрела Шону в лицо. Она его не знала. И после завтрашнего дня, вероятно, никогда больше не увидит. — Очень хочу вернуться домой, но не во все это сумасшествие с «Давай поженимся!».
Их освещал свет от лампочки над дверью. Ресницы Шона отбрасывали легкую тень на его лицо, когда он смотрел на Лекси.
— Ты крепкая. Пережила встречу с моей матерью. — Он коснулся кончиками пальцев ее шеи, потянув за концы воротника куртки Джимми. — Я думаю, ты, возможно, даже понравилась ей.