небольшого стойла. Там в грязи, в чём мать родила, среди лениво валяющихся свиней, в полный голос храпел мужчина.
— Ярик, — раздраженно пробормотала Дэйна.
— Он самый, — заключил Балдур.
— Я его тащить не буду, — заявила Мира, отходя на пару шагов назад.
— Две ночи говоришь здесь лежит? Даже в нужник не ходил и не просыпался воды попить, хлеба не просил? — удивился Балдур.
— Ну ходит он под себя, поэтому матушка и перетащила его к свиньям, воды и хлеба не просил. Целых два дня. Я уж канаву думал рыть или к волхву идти, но я еще не мужчина, меня не послушают.
— В следующий раз иди, — произнесла Мира, крутя головой по сторонам и что-то выискивая. — Отец раз на ристалище ушел, значит пока мужчина в доме ты, в следующий раз может попасться не такой сонный. Тебя убьет, а мамку… — она остановилась, когда увидела широко раскрытые глаза юноши.
— Хватит разговоров, поможешь нам юноша? Есть у вас ведро какое или… Балдур нет!
Дэйна резко отошла в сторону, но было уже поздно. Мужчина держал в руках кривое ведро из потемневших досок и торчащих в разные стороны кусков смолы. Холодная речная вода, окатила человека с ног до головы, и он резко сев, прокричал.
— Шлюха твоя мать!
— А вот за это я тебе позже выбью зуб.
Ярик скорчившись в отвращении протирал глаза от стекающей жидкости, и сморкнувшись в сторону посмотрел на тех, кто прервал его сон. На его лице засверкала довольная улыбка, и он, вскочив на ноги, побежал к мужчине широко раскинув руки.
— Балдур!
Резкий удар в челюсть заставил его вновь оказаться на земле. На удивление, он, будто не почувствовав поставленного удара мужчины, резко оправился и вновь был на ногах.
— В речку, Ярик. В речку, что на окраине деревни, и пока все местные щуки и окуни не всплывут, не смей вылезать оттуда. Нас с тобой в кабацкую не впустят в таком виде. Эй мальчик, есть кусок ткани какой ненужный, срамоту прикрыть?
Человек улыбнулся в окровавленной улыбке, и осмотрев потирающего кулак Балдура, закрывшую ладонью нос Миру и обозленную Дэйну ответил:
— Как же я рад всех вас видеть, всех нас, снова вместе, так куда направляемся?
— Ты в речку, потом встретишь нас у кабацкой, там всё и обсудим.
Глава 5
5
Дверь кабацкой заскрипела, и приветственно зазвенел колокольчик. Хозяин заведения краем глаза окинул новых посетителей, и заметив в них новые, незнакомые лица, на секунду прекратил протирать глиняную кружку серой тряпкой. Когда все трое оказались внутри, он сразу распознал в них гостей из полиса, и улыбнувшись в предвкушении наживы, окликнул молодую девушку, что мешала жаркое в огромном котле.
Внутри было пустовато, лишь несколько столиков были заняты, и то в основном детьми кабачника и служивыми ратниками, которые меланхолично облизывали сточенные до бела куриные кости. В воздухе пахло едой и хмелем, а если принюхаться, то можно было почуять смесь специй и свежесрезанных кустов можжевельника.
Балдур сразу заприметил столик в дальнем конце помещения у самого угла и направился к нему. Вряд ли кому есть дело до их путешествия, ведь все прекрасно знали, что сборщики лезут туда, куда любой бы в здравом уме и на спор не стал бы. Случались разбойничьи набеги на отряды, но они чаще всего происходили на обратном пути.
Балдур почувствовал на себе тяжелые взгляды сидевших неподалеку ратников. К тому моменту как они оказались у столика, молоденькая девушка в длинном сером кружевном платье и с завязанным под повойником ажурным платком уже дожидалась их у стола. Она жестом предложила гостям занять свои места.
Первым в дальний угол залез Балдур с Сырником, который внимательно осматривал узор на головном уборе девушки. Рядом с ним села Мира, позволив себе распустить пару завязочек на груди. Последней присела Дэйна, закрывая своим телом любую возможную угрозу. Девушка дождалась пока гости наконец усядутся, и подойдя к ним, поклонилась.
— Добро пожаловать господа. Что я могу вам предложить? Кровати у нас чистые, клопы выведены, яства домашние на любой вкус.
— Желаем мы многого, — ответила Мира. — Ты только скажи нам краса, Велпоскую валюту берете?
А как же не брать то! — оживилась девушка, сверкнув голубыми глазками. — Конечно берем, село у нас пограничное, часто принимаем господ из Велпоса. Только ежели вы путь дальше держите, глубже во владения царя нашего славного, то монетами местными обзавестись советую.
— В таком случае четыре комнаты. Отцу вели баньку затопить, только пожарче, чтобы кровь бурлила, да кости горели, — произнес Балдур. — Попробуем твоего жаркого, раз домашнее и уж больно аппетитно пахнет. Хлеб свежий?
— Свежее некуда, он еще в печи, но будет готов и глазом моргнуть не успеете, что-нибудь еще?
— Выпить.
— Есть на меду, на можжевельнике, на березовых бруньках, репе, хлебная да светоясная.
— Светоясная? — переспросила Дэйна.
— Ага, — ответила та. — Отец гонит. Клянется, что сам Хорс послал ему видения в почивальне. Рецепт никому не рассказывает. Бьет на ура, но на утро голова светлая и ясная, отсюда и название.
— Я заинтригован, но может в следующий раз, нам просто освежиться, — ответил человек.
— Тогда на меду?
— Пускай будет на меду.
— Аська! — раздался звонкий голос кабачника, — Хорош там возиться, обслужи господ и бегом обратно, я не нанимался кухарить.
На лице девушки появился легкий румянец, когда она услышала голос отца, и выкрикнув звонкое «Бегу», еще раз поклонилась. Балдур в след выкрикнул ей несколько дополнительных заказов, которые в основном состояли из солений и других закусок. Сырник, не спеша, слез с плеча стервятника и удобно уселся в изголовье стола.
— Ты уверен, что Ярик надежен? Он последнее время все больше и больше упивается до умопомрачения, — слова Дэйны прозвучали тревожной предпосылкой.
— Он в порядке, — поспешил успокоить её Балдур. — Пьет он от скуки, ты это и лучше меня знаешь, как только двинемся в путь, он придет в себя. Он нам нужен, да и я не забыл о вашем обещании, как только Ярик