взгляды на полувеликаншу. Её грудь вздымалась от гнева, глаза были наполнены яростью, а на шее вздулась одинокая вена зеленоватого оттенка.
— Прекратили, кому сказано! Что вы тут устроили? А-ну вылезай из кустов, да-да, ты!
— А ну ты, что рожей не вышел, быстро отпустил Петручу! — выкрикнул один из них.
— Заткнись полоумный, на кой ты всем моё имя разболтал?
Судя по всему, именно так и звали юного разбойника, что во второй раз решил напасть на Балдура, оказавшись под его пятой.
Не успела Мира и проговорить, как под дикие и довольно высокие вопли из-за деревьев выбежал мальчуган с надетым поверх горящим кустом. Он резко сбросил его с себя, оставшись совсем нагим, и смотря на то, как сгорает его костюм, гневно закричал сквозь слезы. В тот момент Мира, облегченно выдохнула и мысленно похвалила себя, за то, что ограничилась лишь короткой искрой.
— Вы кто такие? — спросила наконец Мира, периодически угрожающе щелкая молнией по лежащему под ногами камню.
— Мы банда лесных бродяг! — гордо заявил переговорщик, выпятив грудь.
— Я те в шапку насру! Хватит рассказывать им кто мы такие и как звать! — вновь запротестовал мальчишка под пятой человека.
Переговорщик замолчал и утер испачканный в саже нос. Он топтался на месте словно выискивая слова, которые не выдадут больше информации врагу. Балдур слегка улыбнулся и терпеливо выжидал ответной реакции.
— Ну тогда, просто отпускай нашего вожака, а то, я тебе глотку перережу, токмо поторопись у тебя пять мигов, я начинаю считать! Раз! Два! Три...
Он замолчал, вопросительно смотря на стоявших рядом мальчишек. Те в ответ недоумевающе покачали головой в разные стороны.
— Четыре, — холодно продолжила Мира. — И пять не будет, иначе вы бы уже атаковали, значит всё это для того, чтобы отвлечь внимание от истинной цели. Нас вам не одолеть, как ни крути. Слышала я о подобных вам мародерах, обдираете полисовских туристов. Препарируете их кошельки и обратно в лес, — Словно в подтверждение своим словам, она подняла лежащий на земле меч. Ржавый, с множеством зазубрен, он больше назывался оружием, нежели действительно им являлся.
— Ничего мы не препа… препа… ничего не прерируем! Давайте освободяйте Петручу, а то я применю колдунство и заставлю блох загрызть всех вас до смерти.
Мальчишка, выставив перед собой руку, сжал в кулак, направляя худощавенький мизинец на Балдура. Он попытался скопировать жест, который использовали местные ведьмы да волхвы для устрашения простолюдинов, однако выглядело это всё до безумия забавно. В какой-то момент Балдур решил подыграть пареньку, что с ног до головы был обвешан прутиками с листьями, и изобразил обеспокоенную гримасу.
— Колдовство? — голос Дэйны стал еще громче. — Если я на обратном пути увижу, а еще лучше узнаю, что вы паскуды мелкие разбойничайте дальше, я покажу вам колдовство.
Под эти слова Дэйна обнажила свой клинок, и он в яркий и солнечный жаркий день, на глазах оброс острым как бритва льдом. Щит воительницы, словно живой, выплевывал обратно острие стрел, и даже на таком расстоянии, говоривший почувствовал исходящий от него холод. Множество разбойников побросали в стороны свои ржавые орудия и бегом направились прочь.
— Эй, вы куда? Вернитесь пердилы! — кричал мальчишка, всё еще оттопырив свой мизинец, злобно провожая взглядом мародеров.
Не все нашли в себе силы и смелость для побега, несколько разбойников стояли на месте как вкопанные, едва заметно переступая с ноги на ногу, ощущая как по ним течёт теплая жидкость.
— Драпайте! Что встали? — закричал пленник. — Я вас потом найду как с этими справлюсь, драпайте кому сказано! Спасайтесь.
Они попеременно посмотрели в сторону лесополосы, а ноги слегка задергались, но никто так и не сдвинулся с места. Маленькие ручки сжимали самодельные мечи, кирки, у кого-то даже была совковая лопата, украденная видимо с чьего-то огорода.
— Слушай, ты! Вы! — заикаясь продолжил переговорщик, постепенно переходя на плач. — Пустите, Петручу, а? Мы без него не уйдем, даже если придется устроить сечь.
Дэйна убрала меч в ножны, а щит поставила на землю. Разбойники облегченно выдохнули, но оставались на своих местах.
— Для начала вы вернете всё что награбили, начиная вон с той лопаты, а затем расскажете почему в мародеры ушли? — заговорила холодным голосом Дэйна.
— А не плевать ли? — удивился Балдур. — Давай их отпустим, да пускай бегут восвояси. Трёпку мы им знатную устроили, может и передумают идти дальше большой дорогой. Ты и сама знаешь, сколько таких вольных отрядов в Бролиске, и у каждого своя история.
— Это дети, и, судя по всему, они в лесах уже не первый месяц. Нужно узнать почему они такими стали, прежде чем отпускать, — Дэйна не смотрела на стервятника, но в её голосе всё было понятно, и Балдур осознав, резко пожалел о сказанном. Сырник недовольно цокнул, реагируя на слова человека.
— Послушай, я не это хотел…
— Может и так, но убивать уже могут, видела своими глазами. Так что не спеши с выводами, Сборщик. Я согласна с Дэйной, нужно узнать кто такие и откуда, а затем мы решим, что делать дальше. Не забывай ты на нашем попечении до конца миссии.
— Так ты сборщик? Ты, что рожей кривоват, — опустил свою руку переговорщик. — Так мы же коллеги! Мы тоже собираем, поэтому, это самое, пущай уже Петручу, по-коллегски прошу, а? Мы в лес, а вы дальше, собиральничать там и всё такое.
— Всё такое будет, когда ответите на наши вопросы, — осталась непреклонна Мира, которая в отличие от Дэйны держала оружие на изготовку. — Первый, давно промышляете? Второй, сколько вас в целом? Третий, как вы до сих пор живы на большаке. И последний: кто из вас малолетних мразот мне в лицо плюнул во время битвы?
Послышался приглушенный смех среди строя. Мира тут же нашла источник, она кончиком клинка подцепила небольшой камешек, и подбросив в воздух, резко ударила по нему. Он со свистом отправился в полет и угодил прямиком в грудь виновному. Мальчишка упал на колени, и издав пронзительный мат, застонал.
Переговорщик покорчился, смотря как его товарищ ругается себе под нос.
— Не скажу я вам! Ничего не скажу! Мы Лесные бродяги, а не сифилитики какие, как другие мародеры. У нас есть кодекс и правила, пустите Петручу, а?
Мира демонстративно подковырнула кончиком клинка еще один камешек и холодно ответила: