Никто не знает, почему именно в Гренте так много магов: там редки люди без способностей. До войны существовала магическая образовательная сеть – школы, колледжи. Главное, высшее учебное заведение – Грентский магический университет – единственный в мире, каждый год выпускал несколько десятков высокообразованных сильных магов, которые работали по всему миру. Он разрушен, как и всё остальное более-менее значимое в государстве.
Сейчас, после войны, истерия: магов боятся, ненавидят, убивают только по подозрению. Гражданам, проживающим в Гренте, под страхом тюрьмы или, в особых случаях, смерти, запрещено использовать магию. Но сами маги, естественно, никуда не делись, просто стали скрываться. Подозреваю, львиная доля их сбежали в страны Мофалии, а может и в Яматаго – там не выдают «военных преступников». Магические услуги непомерно дороги и ненадежны – без соответствующего обучения сила нестабильна, а неполные знания попросту опасны.
Началом заката Грента стали непомерные амбиции лордов. Пока создание гибридов было скорее единичными случаями, это терпели. В доме Фаа использовали не взрослых людей или детей, а эмбрионы, проданные матерями, которых хотели от них избавиться, соблюдая строгую тайну. Химер выращивали в специальных инкубаторах. Эта технология не сохранилась.
Венсан прицыкнул, дернув щекой и покачал головой.
− Ты это осуждаешь? – спросила Циана.
− И это, и матерей, продающих своих нерожденных детей.
− Знаешь, - задумчиво протянула Циана, − Мне немного странно слышать это от вампира, питавшегося до недавнего времени кровью всех без разбора.
− Уела. Без сомнения, уела, - усмехнулся мужчина, − Но я все равно остаюсь при своём мнении. Женщина, продавшая своего ребенка, пусть и нерожденного, не достойна называться матерью, а создавать гибриды людей – преступление.
− Я становилась свидетельницей самых разных событий, - ответила женщина, - Не скажу, что приветствую все это, но и от осуждения воздержусь. Не зная причин легко осуждать следствия. Бабушка рассказывала, Фаа стремились создать совершенного человека, без слабостей, с гениальным разумом, способного выдерживать любые лишения, не подверженного болезням…В самом начале эксперимент провели на ком-то из семьи. О результатах ничего не известно, мы узнали о самом факте только потому, что отец бабушки состоял на службе в доме Фаа. К сожалению, этого оказалось не так легко достичь, а устойчивые гибриды стали побочным продуктом, на который неожиданно возник спрос.
По поводу матерей… Разреши задать тебе вопрос: как относились в Новом Гампасе к женщинам, забеременевшим вне брака? Или просто вступавшим в интимные отношения без свадьбы? Кто кроме того бандита, Дрозда, горевал по женщине-проститутке, которая стала первой в цепи жертв Дьюкессы в твоем родном городе?
− Я понял, о чем ты говоришь, - Венсан не отрывал взгляд от дороги. Они подъезжали к городским воротам, - Прислугу немедленно увольняли, стоило девушке забеременеть, а ведь это частенько случалось по вине хозяина. Девушке, уличенной в связи с женатым мужчиной, грозил только один путь – на панель. К проституткам относятся… по-разному, но назвать это словом «хорошо» не поворачивается язык. В Новом Гампасе аборты разрешены, однако молчаливо порицаемы.
− Вот, я о том же. У меня есть только одно определение – трагическая несправедливость, причиняющая боль и ломающая судьбы. К сожалению, этому не видно конца. Но я увлеклась… Семья бабушки переселилась в Вилею после гибели её отца. Она была слишком маленькой, когда это произошло. Помнила только, что её мама плакала без остановки, быстро собирая самые необходимые вещи. Остальное известно со слов прабабушки.
Глава дома Фаа созвал всех родственников в родовой замок – он находился в очень красивой местности, окруженный плодородными полями с одной стороны и лесом − с другой. Они готовили какой-то небывалый эксперимент, требовавший огромное количество сил. Отца бабушки тоже вызвали. В общем, что-то вышло из-под контроля, допустили какой-то просчет. Глубокой ночью местность на много луазов5 осветилась ярчайшим розовым сиянием. Когда оно погасло, на месте замка и округи в радиусе двадцати луазов осталась ровная площадка, покрытая ярко-розовым песком. Говорят, до сих пор там ничего не растет, а люди или животные, забредающие на территорию розовой пустыни, гибнут в течение недели от неизвестной болезни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Они вдвоем добрались по морю до Вилеи, где и обосновались. Средства у маленькой семьи были – Фаа платили не скупясь, позволив собрать некоторые сбережения. Прабабушка магией почти не владела – так, только огонёк зажечь, воду очистить, простейшие хозяйственные приемы, ей хорошо давались гадания на морских раковинах. Бабушка оказалась ещё слабее, однако обладала очень полезным навыком – быть в нужном месте в нужное время. Так она познакомилась с дедушкой: отправилась в лавку с тканями как раз в тот момент, когда туда зашел молодой хозяин (она этого ещё не знала), на пороге оступилась, сломала каблук. Галантный молодой человек (дедушка) помог ей, отремонтировал туфлю, угостил кваном в ближайшей кондитерской, в виде компенсации, а потом назначил свидание.
Он очень радовался рождению дочери, назвав первый свой корабль её именем – Изабелла. Маме исполнилось пятнадцать, когда дедушка пропал, сгинул в море.
Бабушка расспрашивала других моряков, которые в один голос рассказывали о небывалом шторме возле восточного побережья Мофалии, у Шатсотских островов. Скорее всего, дедушкин корабль затонул во время него. Бабушка не смогла должным образом управлять его делом, у неё не было дедушкиной хватки. Для обеспечения маленькой семьи – трех оставшихся женщин – она сделала самое умное, что могла: продала две их лавки компаньонам, а деньги положила в банк под проценты. Они жили тихо, без особой роскоши, но ни в чем не нуждаясь. Бабушка не стала во второй раз выходить замуж.
Маме исполнилось двадцать, когда она вышла за папу. Он был младшим сыном аптекаря – именно в его фамильном доме живем мы сейчас, используя помещение старой аптеки как парфюмерную лавку. Дедушка Аргус Ламброзо, основатель аптечного бизнеса, умер рано, завещав все имущество по старшинству дяде Сантуцио. Папа, Сандро, ушел в «примаки» в семью жены. В то время с Грентом шла оживленная торговля. У отца там оказалось много знакомых - его отправляли туда учиться в колледж. Там он и встретил маму – раньше всех детей, обнаруживающих даже слабые магические способности, обязательно отправляли в Грент учиться – в какой стране они бы ни родились: это было очень престижно… Так что у меня маги с обеих сторон.
Курьезное совпадение: познакомившись в магическом колледже, родители встретились в Вилее, обнаружив, что живут на соседних улицах!
Отец некоторое время работал вместе с братом, зарабатывая приготовлением магических эликсиров, но Сантуцио предложил ему уйти, из-за того, что он перетягивает покупателей на себя. Отец, взяв с собой меня, маму и бабушку – к тому времени прабабушка уже умерла, переехал в Грент, где открыл собственный бизнес: нечто среднее между аптекой и бакалейной лавкой. На самом деле мне до сих пор странно, почему дедушка Аргус выбрал управляющим аптекой дядю Сантуцио: старший из братьев никогда не обладал ни торговой хваткой, ни учтивостью, ни какими другими особыми талантами, но именно он слыл у родителей любимчиком.
Венсан ухмыльнулся:
− Я понял, что на родительскую любовь или нелюбовь вовсе не влияют такие вещи. Раз у нас откровенный разговор… Мама так и не сказала отцу, кем стал его сын – он до конца жизни считал, что я влюбился в недостойную особу и сбежал с нею не известно куда, бросив добропорядочную невесту прямо перед свадьбой. Мне действительно повезло, что мама пережила его на двенадцать лет: иногда, когда совсем припекало, я прятался в собственном доме. Такова материнская любовь – она принимала меня в любом состоянии, даже зная, что я кошмарное чудовище, а однажды, когда переживал ломку и не мог достать крови, предложила мне свою.