Петр Михайлович тяжко вздохнул:
— Да, удручающую картину нарисовали вы, Степан Осипович…
Макаров усмехнулся:
— А разве вы, Петр Михайлович, были не в курсе этих дел? Ведь именно Морской технический комитет, которым вы сейчас руководите, разрабатывал кораблестроительную программу с многообещающим названием «Для нужд Дальнего Востока» и контролировал ее выполнение.
— Одно дело — строить корабли, а совсем другое — их использовать. Или вы, Степан Осипович, не видите в этом существенных различий? — хитровато спросил адмирал, как бы мстя тому за упреки в адрес дорогого ему комитета. — А уж что касается сухопутных дел, то я, как вы, надеюсь, понимаете, имею о них лишь самое общее представление.
— Еще раз убеждаюсь в сокрушительном воздействии вашей железной логики на оппонентов, — смущенно произнес Макаров, признавая тем самым свое поражение. — Тем не менее я весьма признателен вам, а в вашем лице и Морскому техническому комитету, за бесценную помощь, оказанную мне в строительстве ледокола «Ермак». И не просто ледокола, а линейного ледокола, способного преодолевать мощные арктические льды, как показали его испытания в Баренцевом море, в которых я принимал непосредственное участие. И если бы не парусно-паровое мышление адмиралов, руководящих нашим флотом, то не было бы никакой необходимости искать так называемый незамерзающий порт за пределами территории Российской империи для базирования морских сил Дальнего Востока. Ведь наличие во Владивостоке даже менее мощного ледокола, чем «Ермак», обеспечило бы в нем круглогодичную навигацию.
А теперь даже нет возможности вывести из Порт-Артура эскадру в море через единственный мелководный проход в любое время суток. И приходится ждать полной воды, когда могут быть выведены броненосцы и крейсера, имеющие большую осадку, — и он безнадежно махнул рукой. — Поэтому и пришлось держать эскадру на внешнем рейде, где она стала легкой добычей японских миноносцев. Не смогли наши горе-адмиралы даже учесть опыт Русско-турецкой войны, в которой, как известно, впервые были применены даже не современные быстроходные миноносцы, а лишь небольшие минные катера.
— Вы, как мне кажется, слишком категоричны, Степан Осипович, — заметил Петр Михайлович. — Во-первых, поиск незамерзающего порта был лишь благовидным предлогом для проникновения России в Маньчжурию. А во-вторых, эскадра и так все время, как правило, находилась на стоянке на внешнем рейде Порт-Артура.
— Вполне возможно, что вы и правы, Петр Михайлович. Однако теперь эскадра практически блокирована японским флотом в тесных внутренних бассейнах гавани Порт-Артура под охраной береговых батарей. Кроме того, мелководный проход в нее может быть вообще перекрыт японскими брандерами[70], окончательно закупорив эскадру на внутреннем рейде. Таким образом, мы находимся под угрозой потери не только Порт-Артура с находящимися в его гавани кораблями, но и всей Маньчжурии.
Что же касается второй части ваших возражений, то адмирал Алексеев как наместник государя на Дальнем Востоке не мог не знать о разрыве накануне этих трагических событий дипломатических отношений между Россией и Японией, и как следствие этого, спешного убытия, можно сказать, даже бегства японских подданных с Квантунского полуострова. Однако не принял никаких мер по усилению защиты кораблей эскадры. Ведь даже противоминные сети не были спущены с кораблей…
— Существенное замечание, — задумчиво произнес тот, а затем широко улыбнулся: — Для того вы, Степан Осипович, и направляетесь государем на Дальний Восток, чтобы снять все эти угрозы. Поэтому вам, как говорится, и карты в руки! А посему разрешите от всей души пожелать успехов в вашем ратном труде. Тем более что сейчас уже прорабатывается вопрос о возможности формирования еще одной Тихоокеанской эскадры для посылки ее на Дальний Восток.
— Большое спасибо вам за добрые пожелания, а также за весьма ценную и ободряющую меня информацию.
И они крепко обнялись перед расставанием. Теперь, как оказалось, уже навсегда…
* * *
Стоял ясный морозный день, но солнце уже клонилось к горизонту, освещая своими косыми лучами Порт-Артур. С моря тянул слабый ветерок, переметая по мостовым остатки снега.
К зданию Морского собрания стекалась респектабельная публика, состоявшая в основном из офицеров эскадры и гарнизона Порт-Артура. В ней среди военных мундиров выделялись по-праздничному одетые дамы. У всех было приподнятое настроение — отмечалось прибытие нового командующего флотом Тихого океана вице-адмирала Макарова, с которым связывались надежды на изменения к лучшему.
После краткого выступления нового командующего, призвавшего моряков к активным действиям против японского флота, гости были приглашены в довольно обширный танцевальный зал. Капельмейстер взмахнул палочкой, и по залу поплыли звуки духового оркестра.
Андрей Петрович, задержавшись в буфете, вошел в зал, когда пары уже кружились под чарующие звуки вальса. И тут справа от входа увидел девушку, которая, видимо, тоже недавно вошла в зал. «Иначе наши флотские ловеласы не упустили бы возможности овладеть таким сокровищем», — подумал он про себя и решительно подошел к ней, легким наклоном головы пригласив ее на танец. Девушка подняла на него глаза, и он был прямо сражен голубизной ее глаз.
Увидев перед собой статного флотского офицера, девушка непроизвольно смутилась и растерялась при виде его погон с двумя «просветами» и тремя большими звездами на них — ведь ей было всего-навсего девятнадцать лет… Тем не менее, быстро справившись с волнением, подала ему руку.
Почувствовав под правой рукой упругость девичьего тела, Андрей Петрович сладостно ощутил уже забытое за время пребывания в Порт-Артуре пьянящее душу чувство влечения к противоположному полу. «Расправил перышки, старый холостяк! — хохотнул он про себя. — Потянуло на подвиги…»
Они самозабвенно закружились в вихре вальса. Забылись тревоги и переживания последних дней. Казалось, что они были одни в этом прекрасном и светлом мире, наполненным музыкой.
— Меня зовут Андрей, — улучив подходящий момент, шепнул он ей на ухо.
— А меня Марией, — так же тихо ответила она и, смутившись, уточнила: — Вам можно называть меня просто Машей.
— Ввиду моего возраста? — подозрительно спросил Андрей, опасаясь возникновения возможного отчуждения между ними по этой причине.
— Что вы говорите, Андрей! Ведь вы же мой кавалер, хотя бы и на один танец, не так ли?
Тот признательно кивнул головой, совершенно четко уяснив для себя, что девушка была бы вовсе не против продолжить этот чудный вечер в танцевальном зале именно с ним.
Знакомство состоялось.
После окончания танца Андрей под руку отвел Марию в сторону, однако не ушел, а встал рядом с ней. Во-первых, ему было чрезвычайно приятно находиться рядом с девушкой со столь лучистыми голубыми глазами, а во-вторых, он откровенно боялся, что кто-нибудь из более молодых офицеров успеет опередить его и пригласить ее на очередной танец.
В это время проходивший мимо Макаров в сопровождении своего флаг-офицера[71] лейтенанта Дукельского остановился возле них. Все, присутствовавшие в зале и с интересом следившие за новым командующим, притихли. А капельмейстер так и застыл на балконе перед оркестром с поднятой палочкой в руке, уже готовый объявить следующий танец.
— Здравствуйте, Андрей Петрович! — приветливо поздоровался вице-адмирал с капитаном 2-го ранга, искоса посмотрев на его даму, в которой сразу же признал одну из сестер милосердия, ехавших в Порт-Артур вместе с ним в его специальном поезде. Это ведь именно по его заявке общественный Комитет по усилению флота на добровольные пожертвования — война вызвала массовое патриотическое движение населения империи — направил их сюда после досрочного выпуска из медицинского училища по случаю начала войны с Японией. «А ведь неплохая пара!» — удовлетворенно отметил он про себя. Разности в их возрасте он не придавал абсолютно никакого значения, ибо это было обычным явлением в среде флотских офицеров. Тем более что чаша сия не минула не только его самого, но и родителей Андрея.
— Здравия желаю, ваше превосходительство! — вытянувшись в струнку, ответил тот.
Макаров улыбнулся:
— Вы удивляете меня, Андрей Петрович! Ведь еще в те времена, когда вы были только гардемарином, я просил вас обращаться ко мне по имени и отчеству. А теперь вы, слава богу, уже капитан 2-го ранга!
— Так ведь тогда и вы, Степан Осипович, были еще только командиром корвета, капитаном 1-го ранга, а сейчас уже вице-адмирал и командуете не только эскадрой, но и всем флотом Тихого океана.
— Но я уже был командующим Средиземноморской эскадрой, в состав которой, кстати, входил и миноносец «Свеаборг», которым командовали вы, когда в 85-м году она была направлена на Дальний Восток. Или вы уже запамятовали об этом, Андрей Петрович?