Читать интересную книгу Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Игорь Карде

— "Двадцатый", наверх, — приказал он Ильину. — Будете нас прикрывать. — "Двадцать второй", атакуем. Ведомые, смотрим в оба.

Внизу крутилось с десяток "мессеров" и несколько "Яков" . Наши истребители пытались прикрыть "Илов", но силы были явно неравны.

— Атака! — "мессер" появился в прицеле. Несколько секунд увеличивался, подгоняясь под грядущую трассу и вдруг, видимо почуяв опасность, перевернувшись через крыло, ушел вниз. Виктор от злости прокусил губу – надо было стрелять издалека, хоть и не сбил бы, но наверняка бы сумел повредить. Он оглянулся. Вся четверка послушно следовала за ним, а позади уже разматывался дымный шлейф горящего самолета. Ларин отличился?

Вверху уже шел бой. Пара Ильина схватилась с четверкой врагов и срочно нуждалась в помощи. Виктор повел своих в набор высоты.

— "Двадцатый", — закричал он, перебивая гомон эфира. — Отходи со снижением на семьдесят. На семьдесят снижайся, сейчас поможем. — "Двадцать второй", ты давай еще набирай. Рябый, оттянись при атаке.

"Мессера" вовремя увидели грозящую им опасность и, коптя форсируемыми моторами, вышли из боя. Внизу тоже царила идиллия: вражеские истребители, так упорно атаковавшие наших, куда-то подевались и атакованные "Яки" собирались в группу.

— Спасибо, "Репей", — мелодичный голос связистки-"Ольхи", начинал Виктору нравиться, — оставайтесь в квадрате. Подтверждаем падение одного фашиста.

"Ну точно, Ларин сбил", — обрадовался он. От приятного известия стало радостнее на душе…

Зато обратный путь обернулся сплошной нервотрепкой. Пара "мессеров"-охотников пристала к группе как банный лист, периодически атакуя и очень сильно действуя на нервы. Драться с ними не имело смысла: они висели чуть в стороне, с сильным превышением и действовали в практической безопасности. Да и бензина на драку тоже не было. Оставалось предупреждать об атаках заранее, да стараться ловить врагов на выходе. Отстали они лишь тогда, когда с аэродрома поднялась дежурная пара.

При посадке Виктор обратил внимание на столб дыма, поднимающийся метрах в трехстах от посадочного "Т". Оказалось, что сбили капитана Землякова. Такая же пара охотников атаковала возвращающуюся с задания группу, и сбили ведущего. Земляков упал вместе с самолетом…

Подвезли обед. Молодая девушка-официантка, в белом накрахмаленном халате принялась разносить еду. Летчики ели неохотно, капризничали. От жары, от нервного напряжения, кусок не лез в горло.

— Вчера мой техник в деревню ездил, — тихо сказал Гаджиев, — а там госпиталь какой-то. Раненых, говорит, столько, что уже помещений не хватает. На землю кладут.

Все замолчали, мрачно переваривая услышанное.

— Тут прошлой зимой, — зачем-то влез Виктор. — Такая же песня была, только чуть южнее. Я видел. Морская пехота прорывала, так там снег был черный от бушлатов. Как вспомню, до сих пор трясет…

Его слова заглушило ревом мотора – "Яки" первой эскадрильи, выстроившись за своим ведущим, гуськом выруливали на взлетную полосу. Сражение продолжалось, и конвейер, его обеспечивающий, работал на полную мощность.

Долгий день заканчивался, на землю опускалась ночная тень. В чистом, словно вымытом небе заблестели между облаками первые звезды. Аэродром затихал, погружаясь в сон. Виктор вышел из штабной палатки и с удовольствием потянулся, разминая спину. В висках покалывало болью, в глаза словно насыпали песка. Завтра ожидался очередной тяжелый день войны, нужно было бы выспаться, но все некогда. Как оказалось, быть комэском, это не только водить летчиков в бой, но еще и куча административной работы и всяческой писанины. И вроде бы оно все не сложно, но когда в должности всего полтора дня…

Раздалось деликатное покашливание. Приглядевшись, Виктор разглядел устроившегося в тени палатки Литвинова.

— Иди сюда, — приглашающе махнул рукой тот. — Покурим, пообщаемся. А то ты совсем в своих бумажках закопался.

— Знаешь, — Виктор уселся рядом, помял мундштук папиросы, — Чего-то я не ожидал, что столько писанины будет. Конца и края не видно…

— Ерунда, — Сашка легкомысленно махнул рукой. — Не бери в голову, — и неожиданно тихо спросил, — по Землякову поминки организовали. По граммульке. Ты пойдешь?

— Пойду, конечно. Хороший был мужик.

Они некоторое время молчали, потом Литвинов сказал.

— По писанине не беспокойся. Помогу. Вообще, по-хорошему, это тебе нужно адъютанта на всю эту ерунду запрячь. А то он у Егорова на голове сидел, а теперь попытается еще и ноги свесить. Завтра с утра его возлюби хорошенько, а вечером проверь и снова возлюби. Нашего нужно постоянно в страхе держать, тогда толк будет. Я на таких насмотрелся.

— Спасибо.

— Да не за что, — усмехнулся Литвинов. — Я же теперь твой заместитель или забыл? Только у меня просьба. Очень для меня важная, — Сашка замолчал, словно собираясь духом, а потом выпалил. — Возьми меня завтра в бой!

— Да ты сдурел, — Виктор едва не задохнулся от возмущения. — Там мясорубка! Вчера Егорова сбили, сегодня Землякова… не самые слабые летчики были…

— А я – бывший комиссар, — зло зашипел Литвинов. — А теперь твой зам по политической части. А еще я – коммунист, а значит, обязан летать. Обязан подавать пример, обязан быть в мясорубке, а иначе, зачем я нужен? Я просто так, за красивые глаза, летный паек жрать не желаю.

— Забыл, как в ямах сидели?

— Я! С Шубиным! Договорился! — с расстановкой сказал Сашка. — Он сказал, что разрешает, если ты согласишься.

— А твое начальство?

— А мое начальство, — тихо засмеялся Литвинов. — Меня потом на руках носить будет.

Виктор задумался. С одной стороны было просто замечательно получить в эскадрилью еще одного опытного летчика, с солидным, еще довоенным налетом. Да и в сорок первом Сашка успел много полетать. С другой стороны, опыт у него уже немного устаревший, да и нога эта деревянная…

— Ладно, — нехотя выдавил он. — Пойдешь ведомым. Посмотрим.

— Как ведомым? — Литвинов даже подскочил от праведного гнева. — Да я еще в сорок первом летал! У меня сбитых двое!

— А у меня шестнадцать, — отрезал Виктор. — И я тут, вроде как командир. Полетаешь с Ильиным, посмотришь, пообвыкнешь. Потом видно будет.

— Ладно, — Сашка повеселел. — Спасибо.

Разбудил его ревом прогреваемых моторов. Было очень рано, рассвет только еще расталкивал звезды, высветляя небо. Ощущение было как будто и не спал, и он, раздевшись по пояс, долго фыркал под рукомойником. Холодная вода немного освежила, боль в висках ослабла.

— Вот ты где, — Майя шутливо шлепнула его полотенцем, — а я ночами жду, кто же согреет?

Виктор поморщился. Крайние дни были очень тяжелыми, отнимали много сил и идти ночевать к Майе, в липкую духоту тесной землянки, он просто не захотел.

— Что слышно? — спросил он вместо оправданий.

— Вспоминают Егорова с Земляковым, — быстро оглянувшись по сторонам, ответила Майя. — Гадают, когда прибудет новый комэск. Танька, твоя бывшая, — она ехидно улыбнулась. — Написала рапорт, чтобы ее отправили в школу снайперов. Прутков от злости вчера чуть не лопнул. Вокруг Шубина бегал как собачка. Чего ей неймется?

— Это разве Шубин решает? — Виктор задумчиво почесал отросшую щетину, но бриться было откровенно влом. — Ладно, хрен с ним…

Он уступил ей умывальник и, не удержавшись, хлопнул девушку по попе. Майя захихикала.

"Ишь как стелется, — с неожиданной неприязнью подумал Виктор, — как узнала про назначение, так сразу же прибежала передком вертеть. И плевать, что я ВРИО и скоро, скорее всего, приедет варяг. Лишь бы успеть что-нибудь урвать себе. Нахрена мне такое счастье?" Вопрос был риторический и Саблин прекрасно знал на него ответ. С ней было удобно, хотя и довольно разорительно.

Начался новый день! Над летным полем стоял несмолкающий рев авиамоторов. Одна группа истребителей взлетала, другая тут же садилась, самолеты быстро обслуживали: заправляли топливом, пополняли боезапас, проводили ремонт, и очередная эскадрилья снова уходила на задание. Полковой аэродром работал, словно заводской конвейер. Конвейер происходил и под тентом. Летчики, которым предстояло лететь, уходили на стоянки небольшими группами. Возвращались вразброд, по одному. Уставшие, почерневшие, находящие под впечатлением воздушной мясорубки…

— Где бензин? — кричал в телефонную трубку Прутков. — Мы получили всего три тонны. Немедленно обеспечьте. Вы срываете выполнение…

— Шесть машин не вышли из ремонта? — чуть ли не стонал из другого угла Шубин. — Шесть? Николаич, ты знаешь, сколько нам, тута, нужно сделать самолето-вылетов? Твои черти там совсем уже ничего не могут?

— Шестой день аврала, — Шаховцев флегматично пожал плечами. — Люди устали, техника устала. Машины у нас в своем большинстве уже не новые, начинают сыпаться. Необходимо либо снизить интенсивность эксплуатации, либо выделить один день на приведение матчасти в порядок. По-другому никак. Если бы из дивизии передали обещанные "Яки" , то тогда конечно…