— Да на дворе переночует, трухи от соломы пожует — более ничего нет.
Наутро старичок прощается.
— Дарую тебе на твое сиротство этого коня. Работай на нем сколь тебе надо.
Ну, бедняк с женой и всей ребятней ему в ноги повалились, а после запрягли коня и из лесу на нем бревен на новую избу навезли. Повеселей зажили с конем-то! И пашут на нем, и боронят, и внаем отдают. Через год снова тот самый древний старичок объявился.
— Узнаешь ли меня? — у коня спрашивает.
А тот печально головой кивает: еще как, мол, узнаю. Тогда старичок этот — а ведь это сам Господь был — погладил его по голове, и конь опять в человека перекинулся.
Отощал за год-то, куда брюхо делось, шея от хомута в мозолях, и вопит слезно:
— Господи! Не оставляй меня конем! Завсегда теперь всех убогих и старых привечать буду!
— Ладно, смотри у меня, — говорит Господь, — я проверить приду.
А ведь эдак он может к любому прийти, как думаешь?..
![]()
Как мужик Господа в гости ждал
![]()
Один богатый, набожный мужик Макар ежевечерне на коленях молил Господа прийти к нему, грешному, в гости. Как уж он не боялся просить и о чем говорить с Ним хотел, не знаю, но только однажды слышит в своей избе голос Господа:
— Жди меня на Пасху. Так и быть, приду к тебе.
Мужик-то забегал, заметался, всех слуг в шею погоняет, чтоб избу до блеску отскребли, а сам в город слетал, целый воз заморских яств припер.
На Пасху в новой рубахе за богатым столом сидит, красный весь от радости, ждет. Стучат. Он аж подпрыгнул, думает, Христос здесь, открывает, а там сосед, который в прошлом году его свинью кнутом отстегал, чтоб в огород к нему не лазила.
— Прости меня, — говорит, — Макарушка, за свинью-то. Что ж мы с тобой целый год из-за нее не ладим.
— А поди ты отселя! — озлился Макар. — Некогда мне с тобой целоваться! — И захлопнул дверь.
Время к обеду. Нет никого!
Вдруг скрипнула калитка, Макар — к оконцу, а по двору старуха-паломница с клюкой ковыляет.
— Подайте, люди добрые, что можете, убогой, — и до земли кланяется.
— А ну пошла прочь отседова! — разъярился Макар. — Не срами мне двор своими обносками!
Вот уж и вечер, Макар с горя выпил и уж ждать отчаялся, вдруг скребется кто-то. Отворяет, а там пес бездомный, весь в репьях, скулит от голода.
— Ну, вот я тебя сейчас, — шипит Макар и сковородником в него запустил.
Перед сном на молитве горестно Макар Христовой иконе говорит:
— Что же ты, Господи? Ждал тебя, ждал, а ты не пришел…
— Трижды приходил к тебе! — вдруг говорит Христос с небес.
— Да как же? — обомлел Макар. — Да ведь я целый день из избы не выходил, а не видел Тебя!
— В первый раз Я как сосед пришел, прощения у тебя просил. Ты же Меня выгнал. Во второй раз Я старухой-паломницей за милостыней пришел, а ты опять Меня выгнал. В третий раз тварь Божью, собаку, к тебе послал…
— А я ее — сковородником! — в ужасе шепчет Макар. — Так ты, Господи, по-всякому приходить можешь?..
И с тех пор Макар просветлел душой, никому ни в чем не отказывал и не обеднел от этого, потому что доброму Бог дает, а у скупого черт таскает.
![]()
Никола-поручик
![]()
В некоем царстве, в московском государстве жил, как водится, в бедности один мужик, а богатство его — жена и семеро ребят в придачу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Перебивались они с хлеба на воду, а там и хлеб кончился, и вода утекла. Что делать? Надо к богатею идти, взаймы просить.
— Да ведь не даст… — теребит бороду мужик. — Возьму-ка образ Николы Угодника как залог и поруку за долг.
Вот приходит мужик к богатею, который на темных делах богатство нажил, и просит: дай взаймы, мол, Христа ради.
А богатей на него, будто лев, заревел:
— Да ты что, прощелыга этакий! Ну можно ль тебе верить?! Что с тебя взять-то можно будет, если не отдашь?!
— Будь милостив, выручи, — кланяется мужик, — не дай помереть. Заработаю — с лихвой отдам!
— «Отдам»! Знаю я вас, от давальщиков!
— Право слово, отдам, — крестится мужик, — вот тебе Никола порукою.
Богатей исподлобья, недоверчиво глядит на икону, а мужик спрашивает у Николы с почтением:
— Будешь ли мне, Божии угодник, порукою в долге?
— Буду, буду! — вдруг басом сказал кто-то.
Богатей аж сел с перепугу, он ведь не знал, что это жена мужика за окном басила, но двадцать рублей отсчитал, а икону на божницу поставил.
— Через месяц чтоб весь долг здесь был!
Мужик с женой на радостях побежали на базар, накупили всего, кое-как дотащили. Целый месяц беззаботно ели-пили, а назавтра долг возвращать надо.
Затосковал мужик, взять больше негде, кроме как у чертей. Поохал, повздыхал и пошел в полночь на болото. Влез на кочку и кричит:
— Эй, бес! Тут ли ты?!
— Чего надо?! — забулькало из болота.
— Душу свою продать хочу.
Вылез из болота черт, синий, зеленый, дурной.
— А что взамен хочешь? — щурится.
— Двадцать рублей.
— Ну загну-ул! Мы такие деньжищи только богохульникам отваливаем, а у тебя Никола в избе висит. Вдруг тебя Ангелы после смерти у нас отспорят, и плакали тогда наши денежки. Иди ты отсюда! Всем давать — самим зубами щелкать.
Воротился мужик ни с чем. С одной стороны рад, что душу не продал, а с другой что? Долговая яма позорная.
— Пойду отсрочку попрошу.
Приходит, в ноги богатею повалился.
— Погоди, родимый! Дай еще недельку сроку!
— Чего ждать-то?! — рычит богатей. — Умел брать — умей и отдавать!
— Да рад бы, да нечем!
— А раз нечем, с поручика твоего спрошу! — топнул ногой богатей.
Сдернул с полки икону Николы, бросил ее на лавку и давай стегать кнутом, приговаривать:
— Отдай деньги! Деньги отдай! Отдай деньги! Деньги отдай!
![]()
Мужик в ужасе попятился.
— Ты что же, безбожник окаянный, делаешь-то?! — вопит. А богатей и его вдоль спины приласкал.
Мужик как угорелый на улицу выскочил, чуть не сшиб дедка седого с ног.
— Куда несешься, милый?! — улыбнулся дед. — Пожар, что ли?
— Хуже!! — кричит мужик. — Николу, поручика моего, порют из-за меня! Эх, кабы мне кто двадцать рублей ссудил, я бы век на него старался, лишь бы родненького Николу вызволить!
— Да вот, возьми, — вынимает деньги старик, — тебе сейчас нужнее.
И-и! Как мужик обрадовался! Вернул богатею деньги, а тот уж взопрел весь от порки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— A-а, — говорит, — не зря я его вздул, будет теперь знать.
А мужик в обнимку с иконой на улицу, где его старичок поджидает.
— Спасибо, дедусь, вызволил я своего Николушку! Теперь тебе служить буду. Говори, что делать надо.
— Нынче ночью спрячься во дворе церкви и жди, что будет. А как увидишь, делай, что сможешь, — загадкой сказал старик и пошел прочь.
Пришел мужик ночью к церкви, встал в темноте за деревом, стоит ждет, сам не знает чего. Вдруг слышит: окно тихонько заскрипело, открылось, и вылезает из церкви человек с большой алтарной иконой в руках.
— Ах, ирод! — охнул мужик. — Церкви грабить! — Да как прыгнет диким тигром на разбойника и давай его кулачищами валтузить.
— Помогите-е-е!! — орет тать во всю моченьку. — Убьет дура-а-ак!
На крик люди сбежались, осветили фонарем вора, а это тот самый богатей! Он, видишь ли, бесами алчными подученный, решил дорогого Николу в окладе из церкви спереть. Если, мол, из бедного образа столько денег вышиб, то из богатого мешок выбью.
