Читать интересную книгу Безымянлаг - Андрей Олех

Работа зэку нравится, а через несколько дней он сляжет с воспалением легких или гриппом, чтобы больше не встать. На все это лучше смотреть с высоты, здесь, внизу, Зимонин не видит никакого будущего. Кого он обманывал? Какие счастливые семьи будут здесь жить? Кто поселится в безымянном районе? В лучшем случае – безнадежные тупицы вроде этого. Все остальные – рожденные для тюрьмы, работающие на заводе от срока до срока. Город для Снегирей – вот что построил Зимонин.

За этими мыслями ноги отнесли его в сторону от цели, и на крыше почти достроенного цеха двадцать четвертого завода сверкнула спасительная искра электросварки. Как раз собирался проверить. Инженер повернул в ее сторону. Взгляд его упал на стальной сарай, запертый ненадежным замком. От этих бочек – одна головная боль. Прав был Ахметов, когда говорил, что спрятать спирт в лагере непросто. Надо при случае перевезти их в место понадежней.

Зимонин свернул в цех и, не отвечая на приветствия вохров, игравших в карты, полез по шатким лесам вверх к стропилам. Не отвлекая от работы угрюмого сварщика с большими красными ушами, торчавшими из-под маски, он осмотрел швы на балках и остался ими доволен. Осторожно ступая, инженер продолжил свой путь и, обогнув кирпичную колонну, оказался среди скелета стропил, еще не застеленных кровлей.

В углу на досках, отгородившись от ветра куском рубероида, спал зэк. После недолгих сомнений Зимонин пихнул его ногой.

– Если будешь спать, норму не получишь, – без злобы сказал инженер.

– А что есть норма, товарищ инженер? – неожиданно спокойно спросил зэк, открыв глаза, и, не спеша поднявшись, встал рядом. Зимонину он показался знакомым. – Вы видели меня вчера в кабинете у врача.

– Да, – кивнул Зимонин, удивляясь тому, как легко зэк угадал его мысли, необычной манере разговора с начальством и чему-то еще, что инженер пока не смог уловить.

– Сегодня норма одна, а завтра совсем другая, – продолжал говорить заключенный, встав на самом краю крыши, держась за балку и вглядываясь в Безымянлаг внимательно и бесстрастно. – Вот взять рабский труд, вроде бы все решили договориться, что он ненормален, а не успеешь оглянуться – и ничего обычнее, кажется, вокруг и нет.

Тон седовласого зэка приглашал к беседе. Зимонин на миг ощутил себя не на крыше недостроенного цеха, а в уютной гостиной у ленинградских гостей, и, повинуясь внезапному порыву, встал с ним рядом, всматриваясь в привычную панораму бараков, уходивших вверх, в близкий черно-белый безлесный горизонт.

– И египетские пирамиды выстроены рабами, но восхищают человечество до сих пор, – высказал давнюю мысль инженер.

– Единый порыв трудового египетского народа, – улыбнулся зэк. – С этим трудно поспорить. Могу только заметить, что пирамиды устремлены вверх, в то время как все здесь, по моим наблюдениям, катится вниз.

– Неправда, – рассмеялся впервые за долгое время Зимонин удачной мысли и достал из кармана сверток.

Обнаружив завернутый в газету кусок сала, инженер смущенно выдавил:

– Это вам, возьмите.

– Не стану отказываться, спасибо огромное, – медленным кивком головы зэк принял подарок и переместил его в карман своей фуфайки.

– Вот что я хотел вам показать, – ткнул в расплывшееся жирное пятно на интервью с Ильюшиным Зимонин. – Здесь будут собирать самолеты, так что в каком-то смысле все вокруг устремлено вверх.

– Возможно, вы и правы. Лагерь забудут. Постараются, чтобы забыли, а заводы останутся. – Заключенный заглянул в лицо Зимонина и неожиданно спросил: – Так, по-вашему, цель оправдывает средства? Вы в этом уверены?

– Не знаю, – честно ответил Зимонин.

– Я думаю, оправдывает только для тех, кто уверен в своей правоте, – туманно изрек зэк.

– Не знаю, не знаю, – растерянно бормотал Зимонин, представив бригадира каменщиков с перерезанным горлом. – Наверное, вы правы, все здесь летит вниз, как в колодец…

– Со дна колодца и днем видны звезды, – со спокойной уверенностью сказал заключенный.

Пораженный внезапной фразой, Зимонин заглянул в темные глаза собеседника, ожидая увидеть в них иронию, но, не найдя там смеха, снял перчатку и крепко пожал его холодную сухую руку. Не сказав больше ни слова, он повернулся спиной и стал спускаться вниз, так и не увидев снисходительной ухмылки на лице зэка.

Ледяная корка хрустела под ногами главного инженера первого района, а ветер с силой дул ему в спину. Если доски на месте, что он будет делать? Сядет на них и будет сторожить? Если досок нет, что он будет делать? Звонить Берензону? Но тот ему все сказал вчера в машине.

Зимонин дошел до забора тридцать пятого завода раньше, чем решил, как поступить. Не сбавляя темпа, прошагал достроенный цех, свернул ко второму и точно, как вчера, остановился, давая себе время вдохнуть и оценить обстановку.

Каменщики, но уже без бригадира, снова грузили доски под пристальным взглядом трех вохров. На этот раз другие. Инженер не торопясь подошел к охране.

– Кто велел грузить доски? – как можно спокойнее начал Зимонин.

– Все ровно, гражданин начальник, – спрыгивая из кабины, вальяжно растягивал Снегирь. – Не рвите горло, вот бумага из снабжения, вот накладная, вот путевой лист от учетно-распределительного.

Снегирь протянул Зимонину документы и, ухмыляясь, пустил тонкую струйку слюны сквозь зубы – капли, упав на землю, мгновенно замерзли. Все в документах было правильно, даже стояло вчерашнее число.

– Почему на погрузке используются каменщики? – не желал сдаваться инженер.

– Сейчас, гражданин начальник. – Харя Снегиря расплылась в напряженной улыбке, он вспоминал нужные слова, подсказанные кем-то поумней. – Короче, срочность, гражданин начальник, в этом случае можно… Как его, бля… Использовать труд ближайшей рабочей силы, во как.

Слова медленно сочились из зэка, как гной из раны. Двинуть бы его по зубам! Зимонин сдержался, отдал документы, почти повернулся, чтобы уйти, но гнев сдавил горло, лицо запылало, глаза жгли слезы. Инженер встал вплотную к заключенному так близко, что почувствовал запах его грязи.

– Слушай внимательно, выродок, я ни досок, ни бригадира тебе не прощу, – тихо, так, чтоб было слышно только Снегирю, прохрипел Зимонин. – Но если у меня пропадет спирт с двадцать четвертого завода, хоть одна бочка из стального сарая наполовину опустеет или выветрится, я тебя лично под расстрел подведу.

– Какой спирт, гражданин начальник? – без всякого блатного кривляния вырвалось у ошарашенного Снегиря.

– Лучше тебе не знать, – так же тихо проговорил Зимонин и ушел.

Вохры про спирт не слышали, бригада про спирт не слышала, никто не слышал, убеждал себя инженер. Только Снегирь. Здесь за бутылку все сделают, за ящик в ад пойдут. А за бочку? Посмотрим. Теперь об этом не надо думать, надо вести себя нормально. Что бы сделал нормальный инженер? Зашел бы в первый цех, сделал звонок в снабжение при свидетелях.

Зимонин свернул в достроенный цех, поздоровался с дежурным и попросил телефон. Дрожь не унималась, руки замерзли, но инженер не дал им времени оттаять. Не чувствуя, как тепло иголками проникает в пальцы, он начал набирать номер снабжения. Диск аппарата долго не подчинялся, наконец ему ответил манерный мужской голос:

– Снабжение слушает.

– Беспокоит Александр Зимонин, главный инженер первого района. Вы давали накладную на сосновые доски во втором цеху тридцать пятого завода?

– Да, ага, – бесконечно отвечали на том конце провода, какие бы вопросы ни задавал Зимонин.

– Вы понимаете, что доски нужны для строительства?! – не выдержав, закричал в провода инженер.

– Да, Берензон мне говорил об этом, – вежливо и бесстрастно ответил голос.

Зимонин повесил трубку. Вернуться на ТЭЦ, запереться и не отвечать на звонки. Может, лечь спать, если получится. Не думать о Снегире. Не думать о бочке. Никто не узнает. Может быть, ничего из этого не выйдет.

Инженер шел в забытьи, как при сильной температуре, и, не срезав путь до ТЭЦ, оказался перед воротами четырнадцатого завода. Бригада зэков под умелым руководством и внимательным наблюдением специалистов по установке разгружала станки. На Зимонина никто внимания не обращал, работа кипела, он был здесь лишним. Сначала инженеру стало немного обидно, но холод пробрался к ногам, подталкивая к теплой комнате.

– Знал, где тебя найти!

– Игорь, ты что здесь делаешь? – удивился Зимонин, вывернувшему из-за забора врачу. Из-за черной щетины, красных глаз и распахнутого пальто вид у Шеина был пугающий. – Застегнись, замерзнешь.

– Я ненадолго. Хотел рассказать тебе, какая я тварь. Потом уеду. Меня труповозка дожидается, завернул к тебе на ТЭЦ, хотел с тобой поговорить, тебя там нет, охранник сказал, ты, наверное, на четырнадцатом заводе со станками возишься, я приехал. И вот тебя встретил.

– Что ты хотел рассказать? – направил разговор Зимонин, гадая, откуда охраннику Жене известно о его местонахождении и почему Шеин напился до обеда. – Мне, кстати, вчера Берензон коньяк подарил…