Все, что произошло потом, оставило далеко позади самые страшные ночные кошмары Розалинды. Она продолжала сидеть на колене своего суженого, застыв в полнейшей неподвижности, — и причиной тому было не только оцепенение от гнусности происходящего, но и мертвая хватка руки, удерживающей ее.
Она не стала смотреть, как двух узников заставили встать на подставки, как накинули петли им на головы и поплотнее затянули удавки на шеях. Но по звукам, что раздавались у нее за спиной, она ясно представляла себе, что там творится — последние безнадежные усилия осужденных увернуться, а потом их жалостные причитания. Склонив голову, зажмурив глаза, Розалинда горячо молилась, взывая к небесному милосердию. Яростное объятие Черного Меча стало еще теснее, и Розалинда неожиданно ощутила спиной бешеный стук сердца в его груди, в то время как сам он напрягся в леденящем душу ожидании. Затем со зловещим скрипом подставки были выбиты из-под ног злополучных разбойников, и Розалинда услышала их короткие жуткие вскрики. Наступившая гробовая тишина длилась недолго.
Розалинда так никогда и не смогла вспомнить точно, кто первый — она или Черный Меч — вскочил от неожиданности, когда ураган резких звуков вновь пронесся над площадью. Толпа разразилась хриплыми одобрительными воплями, которые, однако, быстро уступили место зловещему спокойствию, длившемуся, пока в воздухе еще разносились сдавленные, прерывистые хрипы повешенных. И только тогда, когда из всех звуков осталось лишь ритмическое поскрипывание толстых веревок, скручивающихся и раскачивающихся под грузом обмякших тел, толпа заворочалась и загудела. Но от прежнего оживления не осталось и следа.
Розалинду била дрожь от пережитого потрясения. Но и мужчина, прижимавший ее к себе, судя по всему, был потрясен не меньше. «Благодарю тебя, госпожа Роза», — эти слова, казалось, вырвались у него из самого сердца, но прозвучали столь тихо, что Розалинда могла бы усомниться — были ли они вообще произнесены? Она не успела ответить, потому что мэр, благодушие которого ничуть не пострадало от зрелища казни, снова обратился к публике:
— Тех двоих мы повесили, а этих двоих сейчас поженим.
Без долгих проволочек Розалинду и Черного Меча поставили по обе стороны от кресла. Повинуясь нетерпеливым указующим жестам мэра, они соединили над креслом руки, чем вызвали очередной всплеск бурного веселья. Маленькой и холодной показалась Розалинде собственная рука, утонувшая в твердой руке жениха. Он крепко, хотя и не больно, сжимал ее руку, и, когда их объявили мужем и женой, Розалинда почувствовала, как он коротко и облегченно вздохнул. Но он не взглянул в ее сторону и не вымолвил ни слова.
Следующие два часа были для Розалинды сущим адом. Обрученных снова усадили в кресло, подняли его на руках и торжественно обнесли вокруг площади. Несколько раз их чуть не уронили. Не однажды Розалинде казалось, что она вот-вот выскользнет из стальных объятий и перепившаяся чернь тут же растопчет ее.
К тому времени когда кресло поставили на землю, Розалинду не держали ноги от страха и изнурения. Пережитые ужас, голод, два дня непрерывных мучений взяли свое: она уже не надеялась, что у нее хватит сил дотянуть до ночи. Когда ей на колени упало брошенное кем-то яблоко, она уставилась на этот свадебный подарок непонимающим взглядом.
— Если ты не хочешь, давай я его съем, — проговорил Черный Меч, протягивая руку к подпорченному плоду. Но тут Розалинда очнулась. Стремительным движением она схватила яблоко и принялась жадно есть его, словно умирала от голода. Завидев это, местные весельчаки немедленно изобрели новую игру. И минуты не прошло, как обрученную чету стали забрасывать всякой снедью: со всех сторон в них летели луковицы, груши, сырая морковь, бобовые стручки и зачерствевшие хлебные корки. Как ни пыталась Розалинда уклониться от непрошеных гостинцев, ей досталось. Веселье продолжалось до тех пор, пока какой-то мужлан не додумался запустить в Розалинду здоровенной репой, едва не попавшей ей в голову. Тогда с кресла, которое они еще занимали вдвоем, в ярости поднялся Черный Меч. Резко отодвинув жену в сторону, он свирепо воззрился на пьяного деревенщину, который предпочел поспешно ретироваться. Между тем Розалинда, не теряя времени, постаралась собрать в подол как можно больше съестных припасов.
— Нам пора уходить, — шепнула она своему благоприобретенному «супругу», наблюдавшему за ее трудами. — Нужно бежать.
— Что верно, то верно, — ответил тот, оглядываясь по сторонам. Приметив группу музыкантов, окруженных танцорами, он схватил Розалинду за руку и потянул за собой. — Брось ты эти объедки.
Танец не имел ничего общего с теми изысканными движениями, которым обучали знатную девицу ее учителя. Мужчины и женщины, все вперемешку, самозабвенно носились по кругу, притопывая и раскачиваясь, все громче распевая непристойные куплеты, пока звуки инструментов окончательно не потонули в шуме их голосов. Розалинду толкали, оттесняли куда-то в сторону, и в растерянности она чуть не упустила своего спутника. Не вцепись она в его широкий кожаный пояс, Черный Меч так бы и ушел, оставив ее на мели в прежнем одиночестве.
Но Розалинда твердо решила этого не допускать и даже почти воспряла духом, когда он задержался между двумя повозками и обернулся к ней. Однако то, что он сказал, ее отнюдь не порадовало.
— Теперь я должен с тобой распрощаться, — объявил он, решительно высвобождая пояс. Он взглянул ей в лицо, но тут же отвел глаза. — Тысяча благодарностей за то, что ты спасла мне жизнь!
С этими словами он повернулся и зашагал прочь.
— Ты не можешь вот так просто бросить меня! — воскликнула Розалинда, кидаясь за ним. Черный Меч неумолимо шел вперед, а она цеплялась за его пояс, за руку, за край изорваной туники. — Ты не можешь меня оставить! — кричала она, охваченная отчаянием.
Он круто обернулся, схватил Розалинду за руки и сурово отстранил от себя.
— Я не могу помочь тебе. По какой бы причине ты ни надумала спасти меня, я благодарен от всего сердца, но я обязан заняться кое-какими собственными делами. А в твоих делах ничем тебе помочь не могу, — с горечью закончил он.
— Но ты должен мне помочь! — вскричала Розалинда с мольбой, хотя его ожесточившееся лицо не оставляло надежды. — Я использовала единственный шанс вынуть твою голову из петли, а теперь ты обязан отплатить мне!
— Я уже сказал, что не могу помочь тебе, — коротко обронил Черный Меч. — Найди кого-нибудь еще.
— Но… но… — Слезы потоком хлынули из глаз Розалинды, потому что больше рассчитывать было не на что. Она содрогнулась при мысли о том, что все мытарства страшного дня она претерпела впустую. Движимая отчаянием, она вцепилась в его плечи. — Если бы не я, ты сейчас был бы мертв! Качался бы рядом с теми двумя беднягами! — Гнев Розалинды быстро угасал; в голосе вновь зазвучала робкая мольба. — Заклинаю тебя, помоги мне выбраться отсюда!