— Мне сегодня нужно будет съездить в Бордо. В мой любимы магазин приехали саженцы сирени. Давно хочу ее на участок. Поедешь со мной?
— Поеду, — в голову внезапно пришла интересная мысль. — Только не в магазин. Хочу в музей зайти. Глянуть кое-что, по местной живописи. Может вернусь в Москву, статью напишу. Мне надо для аспирантуры.
— А-а-а, — протянула подруга, которая не особо разбиралась в вопросах искусствоведения. — Можем вместе сходить.
— Да нет, я быстро. Тем более, ты их не очень любишь. Просто подбрось меня к музею.
— Ладно, — согласилась Лена. — Подброшу.
Мы приехали в город, договорились, где и когда встретимся, и разбежались. Подруга направилась за сиренью, а я — в прохладное музейное нутро.
Побродив немного по музею, решила, что смотрительница из зала, посвященного истории региона, вполне мне подходит, и направилась к ней, навесив на лицо самую дружелюбную улыбку.
— Добрый день. Могу я вас побеспокоить?
— Да, мадемуазель, — улыбнулась та. — У вас есть вопросы?
— Да. Я живу в городе Монтле на побережье. Вероятно, вы знаете, что там есть замок, Шато-де-Риссар.
— Разумеется.
— И я хочу узнать, есть ли у вас в музее что-нибудь, связанное с его историей.
— Да, Шато-де-Риссар — один из самых хорошо сохранившихся замков нашего региона. К сожалению, посторонних туда не пускают, но это понятно, ведь там живут его хозяева.
— Семья де Риссар, так?
— Совершенно верно. Их род ведет свою историю еще со времен Ричарда Львиное Сердце. В двенадцатом веке де Риссары построили замок на побережье и поселились в нем. Есть версия, что причиной этого стала немилость одного из королей, ведь этот район в то время был совсем не обжит и считался глухим захолустьем, больше подходящим для ссылки, чем для жизни аристократа. Однако род де Риссар закрепился здесь и больше не покидал этих мест. Сейчас де Риссары ведут достаточно спокойный и уединенный образ жизни, не вынося ее на обозрение окружающим. Участвуют в различных благотворительных проектах. Например, на их деньги несколько лет назад было отремонтировано детское отделение больницы в Аркашоне. Саму больницу, кстати, тоже строил один из Риссаров.
— А у вас есть экспонаты, связанные с ними?
— Идите за мной.
Женщина подвела меня к одному из стендов.
— Эта часть посвящена истории Аркашона и его окрестностей. Здесь нет никаких вещей из замка, кроме вот этих книг. Они переданы в коллекцию музея Анри де Риссаром в тысяча девятьсот пятьдесят втором году. Вы знаете, Аркашон был популярным курортом у представителей творческой интеллигенции. И книги были подарены семье в разное время непосредственно их авторами. Это Франсуа Мориак и Пьер Бенуа, де Эредиа, а вот сборник новелл Марселя Эме.
Я с умным видом покивала головой, хотя некоторые имена впервые слышала. А женщина продолжала:
— Кроме того, здесь есть набросок замка, принадлежащий кисти Анри Тулуз-Лотрека. Художник проводил зимы в Аркашоне. А вот фото. Оно сделано в тысяча девятьсот двадцать третьем году на церемонии открытия той самой больницы. И на нем можно увидеть одного из де Риссаров, графа Гийома.
Услышав среди писателей и художников фамилию Бриана, я встрепенулась и подалась вперед. На старой, немного расплывчатой черно-белой фотографии были запечатлены трое мужчин на фоне больничного крыльца. И хотя фото было некачественным, узнать графа де Риссара оказалось совсем не сложно.
— Как же они похожи, — пробормотала я.
— Похожи?
— Да. Бриан де Риссар и его прадед, надо полагать.
— О, — оживилась женщина. — Вы знакомы с Брианом де Риссаром?
— Немного, — смутилась я.
— Да, он действительно похож на своего предка. Все же порода, она чувствуется.
— А что известно о женщинах этой семьи?
— Крайне мало, — вздохнула смотрительница. — Портреты дам если и сохранились, то только в коллекции замка. А история не сохранила их имен.
— Жаль, — поскучнела я. — А скажите, может вы знаете какие-нибудь интересные истории или легенды, связанные с замком?
— Легенды? — задумчиво пробормотала женщина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да. Что-то необычное или странное.
— Ну если только маяк Маргариты…
— Маяк Маргариты? — интуиция сделала стойку, услышав знакомое имя.
— Да. Известно, что вплоть до начала восемнадцатого века на побережье не было крупных поселений. Только несколько деревень, населенных рыбаками и смолокурами. Там, где сейчас расположен Аркашон, были пристани, к которым иногда причаливали корабли, чтобы пополнить запасы провизии и пресной воды. А места там сложные, мели и туманы даже сейчас доставляют проблемы морякам. И одна из графинь, Маргарита де Риссар, в году примерно тысяча семьсот шестьдесят пятом решила построить на побережье маяк. Не лично, разумеется, но на свои средства. Маяк был возведен и несколько лет исправно служил морякам. А потом взорвался.
— Взорвался? — изумилась я.
— Да, — немного виновато улыбнулась смотрительница. — Хотя это не обязательно был взрыв. Может быть там случился простой пожар, но маяк перестал работать, и почему-то его не стали восстанавливать. Возможно это связано с тем, что графиня скончалась в достаточно молодом возрасте.
— Интересно, где он находился? — пробормотала я.
— Думаю, вам лучше узнать это у кого-то из жителей Монтле. Говорят, развалины маяка до сих пор прячутся в прибрежных лесах.
— Я узнаю, спасибо вам.
— И вам спасибо. Приятно видеть интерес к истории нашего края.
Попрощалась со смотрительницей и поспешила на выход. Ленка меня, наверное, уже заждалась.
Выйдя на крыльцо музея, я осмотрелась. Подруги нигде не было. Что ж, она сейчас, наверное, по уши в цветах и земле. Ну ладно, подожду.
Глянув на часы, прислонилась к одной из колонн у входа и стала думать. Что за мутная история произошла с маяком? Как можно было взорвать его? Хотя я не специалист по маякам, но логика подсказывает, что там должен быть какой-нибудь резервуар с топливом для фонаря. Оно и взорвалось? А может там устроили тайник со взрывчаткой пираты или контрабандисты?
Воображение сразу нарисовала картину: темная штормовая ночь, пронизанная ощущением опасности и тревоги. Свирепые волны бьются о скалы. На горизонте под прикрытие ночи прячется парусник с черным флагом на мачте. Мужчина в маске и с пистолетом крадется к маяку, но там поджидает засада. Завязывается неравный бой, шальная пуля попадает в бочку с порохом, и взрыв сотрясает окрестности…
Зажмурилась и потрясла головой. Что-то меня совсем не в ту сторону понесло. Какие пираты? Нет, я допускаю, что они вполне могли здесь плавать когда-то, но в снах ничего такого не было. А мне нужно разобраться именно с ними.
Рассеянно водя взглядом по дороге в поисках Лены, я вдруг заметила знакомую машину и подобралась. Темно-серый рено стоял на моей стороне метрах в тридцати, под большим деревом. Кто сидит в нем, видно не было, но я прямо кожей чувствовала, что на меня смотрят. Кто? Те же самые люди?
Эта машина — как жужжание комара над ухом, не смертельно, но очень неприятно и начинает раздражать. Почему-то она постоянно попадается на глаза, как будто ездит за мной специально. Это что, слежка? Глупость какая. Я не жена олигарха, не суперзвезда, за которой гоняются папарацци. Но что-то с этим рено не так, печенкой чую. Надо бы рассмотреть их поближе, ненавязчиво прогуляться мимо, запомнить номер. Не станут же они меня хватать средь бела дня.
Громкий гудок машины совсем рядом чуть ли ни заставил подпрыгнуть. Я развернулась и увидела подругу, машущую мне от дороги. Да, если сейчас пойду в противоположную от нее сторону, Лена точно не поймет. Ну ладно, значит, не судьба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глянув на подозрительный рено последний раз, сбежала по ступеням и села в прохладный салон.
— Ну как, все нашла, что хотела?
— Да-да, — рассеянно отозвалась я. — Слушай, ты вон ту машину случайно не узнаешь? Серую?
— Где? — Ленка бросила назад мимолетный взгляд, но сразу обратила все свое внимание на дорогу. — Не знаю, у нас таких полно.