Читать интересную книгу Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин

Поздно вечером Лоенгрин подал руку Эльзе и увел ее под понимающие смешки и вольные шуточки гостей, а за ними потянулась целая толпа тех приближенных, кто должен присутствовать при консумации и подтвердить, что да, брак совершен.

Лоенгрин в своей комнате освободился от доспехов и верхней одежды, сполоснулся в бадье с водой и, набросив на голое тело ночную рубаху, вошел в спальные покои.

Огромное брачное ложе с балдахином из белого шелка стоит ближе к дальней стене, а здесь две немолодые женщины со строгими лицами монахинь старательно готовят Эльзу к брачному ложу: тщательно вытирают ее тело чистыми тряпками, смоченными в воде с уксусом, распускают волосы, поднимают ей руки и смачивают волосяные заросли настоями из пахучих трав…

Он прошел мимо, стараясь не косить в ее сторону взглядом, обычай стар, все в нем предусмотрено и расписано до мелочей, у него есть возможность вот даже сейчас отказаться, если увидит в ее теле какие-то изъяны.

Хорошо, мелькнула мысль, что с его стороны только он один, а то сейчас здесь по закону должны появиться его отец и мать, обойти степенно и неторопливо вокруг его невесты, оглядеть ее очень внимательно, и если ничего не возразят, то ритуал будет продолжен, а если возразят, то прервать его можно, не обращая внимания на то, что священник повязал их руки шелковой лентой и вручил кольца..

Несмотря на то что брак заключен перед Господом, он будет считаться действительным только в случае консумации, а для ее подтверждения все эти люди будут присутствовать около ложа…

Он поморщился, что-то церковь усложнила ритуалы и продолжает усложнять их еще больше. Орден паладинов стоит на том, что в Библии уже есть все законы и заповеди, достаточно придерживаться их, а это вот все лишнее, неизвестно зачем и придуманное, разве что для усиления власти церкви и лично папы римского…

Он прошел к ложу и неслышно лег, сейчас нужно держаться торжественно, двигаться медленно, никаких быстрых жестов, громких голосов, ибо то, что сейчас произойдет, тоже относится к церковному таинству.

Сквозь полупрозрачный шелк он видел, как Эльзу обрядили в ночную рубашку с лучшими в мире брабантскими кружевами, очень медленно повели ее в сторону брачного ложа, придерживая за руки и поглаживая по плечам.

Лоенгрин покосился на стены, так и есть: распятия деревянные и серебряные, фигурки святых, все обращены лицами к ним. Он вздохнул и откинулся на подушки.

В далеких странах, как рассказывал отец, в спальне должны находиться не меньше двенадцати воинов в полном вооружении, что одним своим видом отпугивают демонов зла, они же внимательно следят, чтобы на ложе все происходило по освященным веками правилам. Хотя и здесь, где придерживаются старинных обычаев, такое еще происходит…

Эльзу подвели к краю ложа, женщина поправила для нее подушку и выждала, когда Эльза опустила на нее голову. Лоенгрин надеялся, что хотя бы вторая снимет с нее этот дурацкий чепчик, однако обе отступили на шаг и сложили руки на животе.

Сэр Перигейл, как видел Лоенгрин сквозь вуаль шелка, вошел и остался в трех шагах от ложа с другой стороны, ладонь на рукояти меча, что значит – все-таки охраняет новобрачных от сил зла.

Эльза выглядит, как будто находится во сне, взгляд прям, но Лоенгрину почудилось, что и там ничего не видит, слишком уж потрясена тем великим и особым, что случится с нею и превратит из беспечной девушки в настоящую женщину, что должна будет одеваться иначе, ходить иначе и держаться совсем по-другому.

На той стороне комнаты, это всего в семи шагах, стол под белой скатертью с зажженными свечами, тарелки, чаши, подносы, но хоть не еда, а мокрые тряпки, губка, всякие лекарственные снадобья.

Сэры Диттер Кристиансен, Коллинс Нортстедт и Харальд Оустейнсон стоят с той стороны стола, зато леди Пернила Оскарссон и леди Маделина уселись в кресла справа и слева, Лоенгрин видел их блестящие от любопытства глаза.

Сэр Перигейл зашел с другой стороны ложа, он старается смотреть поверх, у него недостало смелости отказаться участвовать в таком обряде, да и не считает правильным, но зато хватает деликатности не пялиться.

Эльза наконец легла, лицо бледное, глаза испуганно вытаращены, смотрит в потолок. Лоенгрин наклонился к ней, она поспешно раздвинула ноги.

Он шепнул ей на ухо:

– Не торопись…

Она ответила так же шепотом:

– Как же мне страшно…

– Это все они, – ответил он шепотом, – неправильно это. Мы должны быть одни.

– Но они должны знать точно, – прошептала она, – иначе мы все еще не муж и жена.

Он стиснул челюсти, вообще-то консумация, как говорил его мудрый отец, была придумана потому, что монархи нередко заключали браки между своими малолетними детьми, которым до вступления в возраст оставалось еще лет десять, а то и больше, так что церковный брак, пусть и заключенный по всем правилам, все равно еще не полноценный брак, если не подкреплен консумацией.

Со стороны стола донесся негромкий мужской голос:

– Ну что, они уже?

На него зашикали, одна из женщин прошептала сердито:

– Нет еще, тихо!.. А то пропустим!

– Да что они тянут, – прошептал мужчина, – я бы уже…

– Тихо, – донесся женский голос, – еще успеешь за стол…

Лоенгрин наклонился к Эльзе и нежно поцеловал в ее полураскрытый в испуге рот.

– Ладно, – шепнул он, – только бы они убрались…

Эльза закрыла глаза и задержала дыхание. Она чувствовала, как Лоенгрин поднимает подол ее рубахи, стало ужасно стыдно, она сильнее зажмурилась и стиснула кулачки.

За столом никто не шевелился, затем от ложа донесся слабый вскрик, и сразу наблюдавший за происходящим сэр Перигейл отвернулся и деревянными шагами пошел к столу.

– Все, – произнес он коротко, – брак консумирован.

Женщины задвигались, на лицах появились улыбки. Пернила Оскарссон поспешила к новобрачным и с веселой игривостью, похохатывая, попросила Эльзу передвинуться ближе к Лоенгрину, теперь уже мужу.

Эльза послушно прильнула к рыцарю Лебедя, а Пернила вытащила из-под нее свернутую вчетверо простыню, с ликованием бросилась к столу.

– Все, – сказала она с облегчением, – вот доказательство! Брак подтвержден!

Послышались смешки, все с торопливостью начали пятиться к двери, впереди на вытянутых руках гордо несли испачканную кровью простыню.

Дикари, подумал Лоенгрин с досадой, нет такого в Библии, нет. Но ему такое суеверие не переломить, это можно разве что изнутри самой церкви…

– Эльза, – сказал он нежно, – все ушли пировать. Теперь мы наконец-то одни, не считая ангелов.

Она прошептала, не открывая глаз:

– Мой господин, вы довольны мной?

Он рассмеялся свободно и раскованно.

– Счастье ты мое! Я буду доволен, только если ты будешь довольна и счастлива.

Глава 12

Утром Эльза поразила служанок веселым щебетом, никогда она не выглядела такой счастливой, довольной и радостной. Челядь радовалась тоже, кто тихонько, кто бурно: когда хозяин доволен, то все довольны.

Завтрак им подали в ее малую комнату, за длинным столом только они двое, не считая молчаливых слуг, что приносят еду и питье, тут же исчезают.

Эльза прощебетала:

– Весь замок в вашем распоряжении, сэр Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Он высок и огромен, как видите, но мой отец признавал, что он весьма грубоват. Строили для войны, и потому он весь – крепость, которую трудно, а то и невозможно захватить.

Лоенгрин расхохотался.

– Вам кажется, что мне до сих пор няньки утирают нос?

– Ой, я что-то не то сказала?

– Мне нравится замок, – объяснил он. – Его суровая простота радует глаз. Я не очень люблю ту вычурность, что обязательно приходит с достатком.

Она вскрикнула счастливо:

– Ой, а я боялась, что вам здесь будет неуютно!

– Эльза, – ответил он нежно, – мне с тобой уютно везде. Такое везение, у меня самая лучшая в мире жена!

После завтрака он взялся разбирать седельную сумку, Эльза охнула, широко распахнув глаза и раскрыв хорошенький ротик, когда Лоенгрин вытащил оттуда толстую книгу.

– Что это? – воскликнула она. – Зачем это вам, мой господин?

– Не мне, – ответил он весело, – тебе, милое существо.

– Мне?

– Да, милая.

– Но мне-то зачем?.. Да и вообще… вы что, мой господин… грамотный?

Он шутливо поклонился.

– Имею честь им быть.

Она в испуге оглянулась.

– Ой, как стыдно… Вы в самом деле умеете читать и писать, словно не рыцарь, а какой-то там монах?

Он посерьезнел, глаза потемнели, а кожа на скулах натянулась.

– Милая, нет позора в том, чтобы уметь читать и писать.

– Но… как же… – пролепетала она, – никто из рыцарей не умеет! Даже король! У знатных сеньоров есть люди, которые читают им, а также составляют под их диктовку письма!

Он кивнул.

– Я не хочу, чтобы мои письма читали. Вовсе не потому, что там нечто постыдное, но, например, могут быть военные секреты…