оказался градуирован в единицах Фаренгейта и не разобравшись, меня вначале удивило то, что в вагоне было не особенно жарко, а температура на градуснике перевалила за шесть десятков градусов. Впрочем, я достаточно быстро в этом разобрался. Оказалось, что термоментр имел и другую градуировку, нужно было его просто развернуть вокруг своей оси.
Как оказалось, можно было одновременно с отоплением и согревать воду для ванны. Там просто нужно было открыть пару кранов, и закрыть два других. Схема отопления и согрева воды оказалась в купе проводника. В нем вообще было очень много интересного. Похоже, этот человек, собирал у себя все, что только попадалось ему под руку. Одних путевых гаечных ключей, 41×42 длиной около метра, нашлось шесть штук. О списанной, но заботливо отстиранной, выглаженной и сложенной офицерской военной форме и говорить нечего. Ею был почти полностью забито все пространство, под потолком предназначенное для багажа. Различного инструмента, и непонятно для чего предназначенных запасных частей, было еще больше. Рундук под его лежанкой был заполнен так, что крышка находилась в слегка приподнятом состоянии. То есть он уже не мог закрыться. Но среди прочего, было и много полезных вещей. Например, я без особых проблем отремонтировал отопление в вагоне, где то заменив, а где-то залатав трубы с помощью резиновых латок и хомутов. Кроме того нашлась даже ручная водяная помпа, вполне позволившая качать воду из ручья. Правда пришлось углублять яму возле родника, более чем на метр, и очень долго дергать за рычаг помпы, но это было все же лучше, чем попытаться таскать воду на крышу вагона ведрами. Лестница прикрученная к стенке вагона хоть и была в наличии, но учитывая скользкую от измолрози крышу, это было еще тем испытанием, на гране риска. Единственное, что меня немного смущало, так это то, как поведет себя вода в баке зимой. Хотя учитывая, что температуру, так или иначе, придется поддерживать, думаю, что и там она не замерзнет. Ведь подобные вагоны эксплуатируют в любое время года, и как-то сохраняют воду в жидком состоянии, не боясь разморозить бак.
Закончив с отоплением, решил заняться заготовкой дров, благо, что здесь росло достаточное количество деревьев, да с инструментом, тоже не было особенных проблем. Вся последующая неделя, ушла именно на это, и вскоре весь тамбур, за исключением узенького прохода, был под самую крышу, забит напиленными и наколотыми дровами. Если бы мне, кто-то предложил нечто подобное провернуть в прошлой жизни, я наверное ни за что бы не взялся за это. А сейчас, занимался этим совершенно без принуждения, и даже с какой-то радостью, превратив заготовку дров, в своеобразное спортивное мероприятие. И даже после того, как тамбур был забит до отказа, продолжал пилить бревна на чурбаки и складывать их возле вагона, заранее представляя, что зима будет долгой, снежной и морозной. И потому лучше сделать это сейчас, очень уж не хотелось бы замерзнуть в самый неподходящий момент, или пилить их при тридцатиградусном морозе. Поэтому, как только появлялось относительно свободное время, я занимался заготовкой дров.
Помимо заготовки, мне приходилось подтапливать котел, а ближе к вечеру, готовить себе ужин. Заниматься этим весь день не было никакого желания, поэтому готовил еду ближе к вечеру, перед сном, на весь следующий день. Это давало сразу несколько преимуществ. Во-первых, не нужно было тратить времени на следующий день, занимаясь чем-то иным, а при необходимости просто разогревая еду. А, во-вторых, готовя себе ужин, я заодно и протапливал печь, обеспечивая себе комфортную температуру, на всю ночь. И можно было спокойно ложиться спать не боясь замерзнуть к утру, и не прерывать сон, чтобы подбросить дров для поднятия температуры в комнате.
В каморке денщика тоже обнаружилась небольшая плита, вернее сказать место, где можно было поставить и согреть чайник, или вместо него кастрюлю и я подумал, что готовить еду будет здесь гораздо проще, тем более, что основная кухня, оказалась в зоне, где не было отопления. Да и растапливать дополнительную печь, в то время, когда одна из них постоянно находится в работе, я посчитал излишней роскошью. Дрова приходится заготавливать именно мне, поэтому и хотелось хоть немного сэкономить. Был бы в наличии уголь, возможно я бы поступал иначе, но его увы, не было.
Что интересно, наружные двери товарного вагона, мне так и не удалось приоткрыть, хотя они разумеется находились на месте, но зато в него нашелся проход ведущий, через специально сделанную дверь, пройдя через тамбур-шлюз из штабного вагона, над сцепным устройством, непосредственно в товарный вагон. Сам товарный вагон оказался разделен на две части перегородкой. Кроме того, похоже, в то время, когда вагон еще служил его хозяину, здесь перед нею находился постоянный пост, потому что стоял небольшой стол, с лежащим на нем журналом посещений, и стул возле него. В этой же части товарного вагона находились и дополнительные запасы продуктов. Можно сказать целый склад провизии, видимо предназначавшийся именно, для адмирала, и его окружения. Здесь имелись несколько мешков с мукой, мешок с пиленым сахаром-рафинадом, пара ящиков с оливковым маслом, несколько ящиков со спиртными напитками, пара коробок с сигаретами и табаком, и несколько мешков с крупами и множеством каких-то других продуктов питания. Правда, последние вызывали некоторые опасения, ввиду того, что в той же муке и рисе, обнаружились какие-то насекомые. Но помня, что нечто подобное можно было встретить и в советские времена, и мать просто просеивала туже муку через мелкое сито, а рис вообще перед варкой всегда перебирала на предмет выявления мелких камешков и мусора, не особенно растроился по этому поводу. Во всяком случае, была возможность перебрать тот же рис или горох, а после термической обработки, то есть варки они должны сойти за милую душу. А если и попадется какой жучок, вполне можно отнести его тушку к мясу. Кроме всего вышесказанного, обнаружилось два больших ящика заполненых толстыми свечами. Я не могу сказать точно из какого именно материала они были отлиты, но по большому счету, мне было все равно. Главное, что они имелись в наличии, и это позволяло мне существенно увеличить мой световой день. До этого момента, приходилось сильно экономить, зажигая всего одну свечу, и перенося ее с места на место, и соответственно ложась спать гораздо раньше, только потому, что в потемках нечем было заняться. Сейчас же появилась возможность исправить это, и заняться самообразованием. У адмирала была неплохая библиотека, и я совсем не желал упускать возможность узнать что-то новенькое.
Та часть вагона которая предназначалась для хранения армейской казны, оказалась заперта на довольно прочную, но хотя бы деревянную дверь, которая после долгих уговоров все же уступила моей настойчивости и поддалась на уговоры моего ломика снятого с пожарного щита, в каморке истопника, и топора. Отсек действительно оказался заполнен драгоценным металлом, в виде серебряных, золотых и платиновых слитков. Вначале, я просто не поверил своим глазам, увидев подобное богатство, в некотором беспорядке находящееся в товарном вагоне.
Здесь моему взгляду предстали большие дубовые сундуки, стоящие вдоль одной из стен. Стоило приподнять крышку одного из них, как мне в глаза бросился целый штабель золотых слитков заполнявших его до самого верха. Рядом, на полу, находились кожаные мешки, перевязанные шнурами и запечатанные сургучом с круглой печатью, в виде двуглавого орла. На самих мешках была указана масса, обозначенная почему-то в пудах. Один из мешков оказался вскрытым, и запустив в него руку я мгновением позже, с удивлением разглядывал золотые монеты, не слишком правильной формы, с изображением Екатерины II. Судя по их виду, они представляли немалую ценность не только из-за материала, из которого были отлиты, но и из-за их исторической ценности. В других мешках, нашлись монеты с профилями большинства царей, когда-либо находящихся во главе Российской империи, сундуки со слитками и ювелирными изделиями, посудой, усыпанной драгоценными камнями и наверное с десяток мешков с ценными бумагами. Окинув взглядом вагон с некоторой усмешкой понял, что теоретически, я несметно богат, а практически остался тем же беглым зэка без определенного места жительства, что и был до этого дня. И потому не особенно пытаясь рассмотреть, что же из ценностей досталось мне, кроме уже