он шёл к оврагу,
Думал он, что там подремлет.
Звуки в темноте ночной
Сильней слышны: ухают совы;
Где-то лист шуршит сухой
На ветру, — слетает с кроны.
Ветви старые скрипят
На дубах, берёзах, клёнах.
И сучки порой трещат
Сломленные, — кто-то ходит…
А где-то в отдаленьи воют
Волки леденящим хором.
(Надобно мне вам сказать,
Что для нас, собак, волк — враг;
С ним, разбойником суровым,
Биться мы всегда готовы.
Сотни яростных атак
Совершают эти звери
На деревни; сеют страх
В тех, кто хрюкает и блеет.
И людей порой они
Тоже стаей убивали,-
Острые свои клыки
В глотки им вонзали.
Когда слышали мы вой
Их тоскливый, то в ответ
Лаять начинали сворой;
Выть у нас привычки нет).
А сейчас собакин взвыл
От тоски и лютой злобы.
Столько он заполучил
Тумаков от тех двуногих,
Которых он так полюбил
С детства раннего, щенком.
Эх, и как хватало сил
Выносить всё это зло?..
Страшно выл несчастный пёс
На луну, на лес, на жизнь.
Ждал он, чтобы чёрт принёс
Волков; тогда держись!
Храбро ринется он в битву,
Быть ему убитым.
Трое огромных волков
Направились в тёмный овраг,
Чтоб посмотреть, кто таков?
Кто воет? Друг, или враг?
Это был малый отряд,
А сзади осталась вся стая,-
В кустах они будут стоять,
Вестей от друзей ожидая.
И вот смотрят волки на пса,
А тот продолжает петь песню,
И в ней просит он небеса
Забрать его дух в поднебесье.
Тоскливо и страшно звучала
Мелодия скорби и гнева.
И вдруг стал другой запевала
Псу подпевать; справа, слева
Завыли в лесу волки серые…
Сплочённая стая идёт вновь в набег,
К жилищам двуногих ведёт их злой пёс.
Он знает, где ставят коней на ночлег,
Где держат свиней; чутко чувствует нос
Знакомые запахи. Помнит собакин
Все двери, заборы и ставни.
(Ум есть в собаке, такой, что с волками
В сравненье никто не поставит).
Подкрались к амбару; потом ближе к хлеву,
И подкоп под него подкопали.
Забрались оравой туда, и за дело! -
Трёх жирных козлят растерзали;
А за ними корову с телёнком.
Устроили праздник кровавый,
Насытили плотно утробы;
И в лес поскорее умчались, петляя.
Легко добывала добычу та стая,
Три месяца в страхе деревня была;
Такого крестьяне ещё не видали,
Так часто их скот воровать никогда
Свирепые волки не умудрялись.
"Нечистая сила сюда замешалась,
Прогневали Бога мы; это не звери…" -
Такие слова иногда раздавались
Среди населения староверов.
Всем миром решили, чтоб в ночь оставались
На карауле с ружьями люди,
Но даже при этом волкам удавалось
В хлевах и курятниках набедокурить.
Звери лесные людей не боялись.
Три месяца шла эта волчья война;
Налёты зверей, не смотря на потери,
Не прекращались. А когда старика
Загрызли они, (главу той деревни),
То люди решили уехать оттуда:
"Проклятое место! Здесь только худо
Будет преследовать нас; нет добра.
Спустил сатана с цепи силы зла!"
Вот что покойница-бабушка мне
Поведала, когда я был малым щенком.
А сейчас я ветрам эту сагу пропел,
Провыл… Знаю я, лес — мой дом.
Четыре всадника
"В мир примчались на конях
Всадники из тёмной бездны,
И стали сеять смерть и страх,
Глады, войны и болезни.
Землетрясенья, наводненья,
Ураганы и пожары,
И кровавые сраженья
До сих пор не утихают.
Что прикажете нам делать?!" -
Обратился к Иоанну
Злой архангел Михаил,
(Он был очень раздосадован).
"Вы те беды предрекли,
А расхлёбывать их нам!"
— Тише, тише, господа!
Не будем наше совещанье
Превращать в бедлам.
Давайте при себе оставим
Амбиции. Апостол Павел,
Выскажите ваше мненье.
"Надо строить больше храмов.
Всё земное населенье
Мы покрестим, — христианам
Не страшны болезни, тленье,
Голод, войны и цунами."
— Вы послушайте, что мелет
Этот Савл! В мире зверь,
А он строительство церквей
Предлагает! Ты ослеп
На своём пути в Дамаск!
До сих пор ты не прозрел,
На очах твоих повязка!
— Тише вы, отец Матфей.
Призываю всех к порядку!
О, господи, опять мигрень
Началась. Как ноет гадко…
Объявляю перерыв.
Михаил и Гавриил,
Собирайтесь; мы летим
К Господу. Пора доклад
Вседержителю представить;
Скоро здесь настанет ад,
А он, наверно, и не знает.
И отправились архангелы
Всей компанией прям в рай;
А по дороге рассуждали они:
"Скажите мне, зачем Иран
Так рьяно свою канцелярию
Захламляет кадрами?"