— Кажется — другой выход? Знакомые запахи... — Расни потянул носом.
За окном по стволу дерева в пять обхватов вились лианы, с резных глянцевых листьев скатывались капли.
Инга оторвалась от созерцания бурной растительности и завертела головой — куда пропал Доктор? Кажется, он с кем-то разговаривает?
— Наконец-то! — слышалось ворчание из дальнего коридора. — Подожди, кто там с тобой? Нет, стой, не бросай!
Инга подошла ближе: галлифреец запихивал что-то в карман. «Глупый физрук», — кажется, пробурчал он.
— Ну, тут проход! Давайте быстрее! — нетерпеливо окликнул их Расни.
Глухой жестяной голос сзади произнёс:
— Вы никуда не пойдёте.
Рыцарь появился бесшумно, ни лязга, ни звука шагов.
— На него не действует яд королевской кобры! — взвыл от ужаса Красный Кот. — Это демон!
— Демон, — передразнил Доктор. — А ты только догадался.
Потерявшая подруг Инга готова была сейчас загрызть любого, даже железные латы не спасут. Она крикнула в лицо врагу:
— Зачем вы убили девчонок?! Отвечай!
Рыцарь отступил на шаг:
— Они не умерли. Их забрало Древо.
В левой руке у него оказался светящийся челнок, правая тянула паутину из знакомой тубы. Миг — и сверкающие нити опутали Расни, он свалился; сумпитан был плотно примотан к владельцу.
— Это же челнок Меранаваны! — узнала Инга.
Её охватило жуткое ощущение, словно нос к носу столкнулась с зомби — не бутафорским, а самым реальным, который воняет гниющим мясом и роняет из глазницы червей. Откуда у тевтонца челнок? Почему он использует тубу Шелли?!
Нити уже затягивали проход, отрезая путь к бегству.
— Ты против, чтобы мы туда шли? — Доктор ухватил маленького, но тяжёлого охотника, поставил на ноги. Проём стремительно закрывался. — Какое такое Древо?
— Древо вокруг вас.
Враг мимоходом бросил петлю паутины на Доктора, стянув тому плечи, и снова занялся окном.
Вдруг рыцарь замер. Он подёргивался, стоя на месте, однако неведомая сила распяла его; кисти, с одной из которых была снята перчатка, застыли с растопыренными пальцами.
— Скорее! — выдохнул из-под забрала изменившийся, клекочущий голос. — Пока мы с Шелли его держим!
Доктор выпутался из петли, в ещё не затянутый паутиной край прохода выволок Расни. Инга прыгнула за ними...
...И приземлилась на муравейник. Муравьи оказались крупными, красными, кусачими. В уши бил птичий и ещё непонятно чей гвалт; едва стряхнув всех насекомых, она огляделась.
Кругом царили джунгли. Воздух, как в бане, был насыщен влагой и жаром, мох и плющ покрывали каждый свободный миллиметр. Куда делся деревянный коридор?
Инга подошла к освобождающему мальчика от паутины Доктору:
— Что случилось? Почему рыцарь застрял?
Галлифреец с досадой отбросил прилипшую нитку.
— Думаю, Древо поглотило девочек, но ещё не успело переварить. Рыцарь слишком поспешил использовать их умения, и вместе с умениями ему передалось сознание, поэтому Меранавана и Шелли ненадолго перехватили контроль над руками, позволив нам спастись.
— Переварить?! — У Инги ком в горле встал. — Они, значит, переваривают, потом используют... А какие гарантии, что мы снова не окажемся там?
— Никаких. Наверное, ещё окажемся. — Он вертел головой, заглядывал под каждый куст. — Понять бы, где сейчас оказались. И зачем именно здесь.
Отбилась от муравьёв — окружили комары, да какие разные: большие, мелкие, рыжие, чёрные... Ой, тут же джунгли! В голове пронеслось: «малярия». Инга выхватила конспект, свернула трубочкой и начала доблестно сражаться за свою жизнь.
Стоп, откуда он — весь же извела на факел? С другой стороны — а откуда паутинные мокасины?..
Подошёл как ни в чём не бывало Расни, сунул несколько мясистых тёмно-зелёных листиков:
— На, натрись. Кусать не будут.
Когда Инга обмазалась соком с ярким мятно-смолистым запахом, кровопийцы отстали.
Из пышных зарослей выскочил коричневый зверь, похожий на свинью, c хоботком и кругленькими ушками, прогарцевал своими копытцами прямо по ногам Расни. Красный Кот чуть не схватил его за хвост, изумился:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тапир! Они пугливые обычно, а этот наглый. Должно быть, далеко от жилья. Хотя...
Вот откуда тут синие орхидеи, как из оранжерей Аптекарского огорода? Инга топнула ногой:
— Может, всё ненастоящее? Может, мы спим?
Доктор схватился за лиану и спрыгнул с ветки:
— Нет, не спим. Понимаешь, Инга, меня намного сложнее обмануть, чем человека, у меня гораздо больше каналов восприятия действительности: кроме обычных восьми чувств есть способность точно определять время, пространственные координаты, искажения в шести измерениях и кое-что ещё. Во сне многие из них отключаются, а сейчас этого нет.
Он дёрнул травинку, пожевал:
— Давай предположим: вокруг нас — иллюзия. Не исключаю такой возможности. Но тогда эта иллюзия настолько подробная, что для её создания потребовалось бы колоссальное количество энергии. Я делаю вывод, что мы в реальности.
— А если ты тоже мне снишься?
Галлифреец нахмурился, однако улыбка прорвалась:
— Тогда ничем не могу помочь.
Инга обиженно надулась было, потом хмыкнула: всегда он так. Надеешься, что всё объяснит, по полочкам разложит, а сам ещё больше запутывает.
— Эй, знакомая обломанная расамала! — раздался голос Расни в глубине зарослей. — Тропинка тоже. Места, где я вырос, мы в окрестностях Длинного Дома каянов!
Доктор раздвинул кусты, поманил Ингу; они вместе вышли к небольшой полянке. На толстенном корявом сучке стоял Расни и тянулся за продолговатым жёлтым плодом:
— Сорвал! Ничего себе, какой спелый. Так близко от поселения, не заметили, ротозеи! А вон ещё, и ещё, куча на соседних деревьях, бананы переспели... У нас же обычно и зелёного манго не найдёшь, всё пообдирают. Где мальчишки?
С верхней ветки свесилась рыжая обезьяна с кавказским носом и выхватила у Расни плод. Он погрозил ей вслед кулаком:
— Попадись мне! Дичь не стреляна, дары леса не собраны. Да они что там — вконец обленились?!
— Не получилось бы, как с Шелли, — пробормотал Доктор. — Возможно, твоего племени уже и нет.
Расни, не слушая его, носился между деревьев.
Глава 2.
Инга присела на упавший ствол, в груди было пусто. Кругом лазили яркие жуки, скакала всякая экзотическая живность, вились лианы, вместо обычного ясеня разлапили свои листья горшечные растения с подоконника, только раз в двадцать больше. Рай. Лучше — курорт.
Но тоска не отпускала, а звучала и звучала. Так тянется нота в вагоне метро, когда гармонист давно ушёл, а ты не поймёшь — то ли колёса поют, то ли ветер гудит. И почему раньше они не знали этой мелодии? Вспомнилось:
...Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром.
Пушкин, кажется. Или Фет? Сдавала же ЕГЭ по литературе...
Рядом, двумя пальцами отбросив яркую полосатую змею, сел Доктор.
— Ой, что это ко мне ползло? — всполошилась Инга. — Оно ядовитое?
— Крайт, после укуса человек может прожить минуты три. А какие прелестные создания тут в траве водятся!
Инга испуганно поджала под себя ноги.
— Всё же мы на Земле, да? Наконец-то я позвоню домой!
— Боюсь, сотовую связь ещё не изобрели. — Доктор сощурился. — И электричество — тоже; по ощущениям, век где-то шестнадцатый. Борнео пока не открыт пришельцами из Европы, на остров не завезли ни оспы, ни чумы, ни, самое страшное, — мышек.
Разочарованная Инга уронила телефон.
— Давай сюда. — Галлифреец открыл корпус, вставил свою симку, выуженную из бездонного кармана, — и вернул аппарат хозяйке:
— Звони.
Инга с недоверием приложила ухо: длинные гудки!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты гений! — воскликнула она, соскочила со ствола и убежала в джунгли.
— Эй, а змеи? — Крик вдогонку действия не возымел.
Инга переминалась с ноги на ногу, рискуя через три минуты закончить разговор.
— Алё, куда пропала? — ответил, наконец-то!