В ответ на мой вопрос незнакомец поднял брови.
— Кто я? Я мог бы задать вам тот же вопрос, мадам, но с гораздо большим основанием.
Его глаза медленно исследовали мою особу с ног до головы; наглым оценивающим взглядом он рассматривал мое цветастое легкое ситцевое платье и с особым вниманием — мои ноги. Я не вполне поняла смысл этого взгляда, но тем не менее занервничала ужасно, отступила на шаг или два и ударилась спиной о дерево довольно чувствительно.
Мужчина отвел от меня глаза и тем самым словно бы освободил меня от принуждения, и я вздохнула полной грудью, хотя до той минуты не осознавала, что невольно задерживаю дыхание.
Он повернулся, чтобы поднять свой мундир, брошенный на нижнюю ветку молодого дуба. Отряхнул мундир от приставших листьев и начал его натягивать.
Я опять задышала через раз, потому что он снова, посмотрел на меня. Мундир у него был ярко-алый, в обтяжку и без отворотов, застегнутый наглухо. На: рукавах отвороты из буйволовой кожи шириной по меньшей мере в шесть дюймов, на одном из эполетов мерцало небольшое кольцо из золотого шнура. Драгунская форма, причем офицерская. Тут меня осенило: он, конечно же, тоже актер, из той компании, с которой я столкнулась на другом конце дубовой рощи. Однако короткий меч — он им как раз опоясывался — был на вид куда более реальным, нежели те, какие мне довелось повидать у актеров.
Я покрепче прижалась спиной к стволу дерева и почувствовала себя увереннее. Руки скрестила на груди в оборонительной позиции.
— Да кто же вы, черт побери, такой на самом деле? — Этот мой вопрос прозвучал столь вызывающе и грубо, что я сама испугалась.
Он меня будто и не слышал, продолжая застегивать мундир. Закончив это занятие, он повернулся ко мне. Сардонически поклонился, прижав руку к сердцу.
— Я, мадам, Джонатан Рэндолл, эсквайр, капитан его величества восьмого драгунского полка. К вашим услугам, мадам.
Я сорвалась с места и кинулась бежать. Жарко и шумно дыша, я продиралась сквозь заросли дуба и ольхи, не обращая внимания на куманику, крапиву, поваленные стволы — одним словом, ни на какие препятствия у себя на пути. Я слышала крик где-то позади но была слишком напутана, чтобы точно определить его направление.
Я бежала слепо; ветки царапали мне лицо и руки, я то и дело спотыкалась или подворачивала ногу, оступившись в ямку. В голове не было места для сколько-нибудь разумной мысли, я хотела лишь одного — убежать от этого человека.
Что-то тяжелое ударило меня в спину, я с размаху упала ничком на землю, растянувшись во весь рост, упала так страшно, что это почти лишило меня сознания. Грубые руки повернули меня на спину, и капитан Джонатан Рэндолл встал возле меня на колени. Он дышал тяжело и во время погони потерял свой меч. Растрепанный и грязный, он к тому же был весьма раздражен.
— Какого дьявола вы кинулись убегать от меня? — спросил он.
Прядь густых темных волос упала на лоб через бровь, и это сделало его невероятно похожим на Фрэнка.
Он наклонился и схватил меня за руки. Все еще задыхаясь, я попыталась освободиться, но добилась только того, что он повалился на меня. Он потерял равновесие и всей своей тяжестью придавил меня к земле. Несколько удивленный, он, однако, перестал злиться.
— Ах вот оно что! — произнес он со смешком. — Был бы рад оказать тебе эту любезность, цыпочка, но ты выбрала весьма неудачный момент.
Мои бедра были плотно придавлены к земле, в поясницу врезался острый камешек. Я попыталась переменить положение, но он еще сильнее налег на меня и обеими руками притиснул к земле мои плечи. Я открыла рот, чтобы выразить свое возмущение, но успела только выговорить: «Что вы себе…», потому что он наклонился и поцеловал меня, оборвав не успевшую начаться гневную филиппику. Он просунул язык мне в рот, нагло и бесстыдно двигал им во все стороны, то глубже, то ближе к моим губам. Кончил он это занятие так же внезапно, как начал и откинулся назад. Потрепал меня по щеке.
— Неплохо, цыпочка. Может быть, попозже я и найду время заняться тобой как следует.
К этому времени я уже выровняла дыхание и немедленно воспользовалась этим. Крикнула что было мочи прямо ему в ухо, и он отскочил от меня, словно я сунула ему в ухо раскаленную проволоку. Но я успела еще и дать ему коленом в незащищенный низ живота; он откатился в сторону и распростерся на рыхлой земле.
Я вскочила на ноги, но он уже оправился от удара и возник рядом со мной. Я дико озиралась по сторонам — в какую сторону бежать, но мы оказались, как я теперь разглядела, у подножия одной из столь часто встречающихся в Шотландии отвесных гранитных скал — они вздымаются ввысь, точно башни, прямо из земли. Рэндолл догнал меня в том месте, где в этой каменной глыбе была выемка, нечто вроде неглубокой пещеры. Рэндолл загораживал выход, упершись обеими руками в края выемки, и смотрел на меня со смешанным выражением злости и любопытства на красивом загорелом лице.
— С кем ты была? — спросил он. — Кто такой Фрэнк? Среди моих товарищей нет человека с таким именем. Может, он из тех, кто живет по соседству, а? — Он насмешливо улыбнулся. — От твоей кожи навозом не несет, значит, с батраком или арендатором ты не была. Да и на вид ты стоишь подороже, чем может себе позволить местный фермер.
Я стиснула кулаки и выставила вперед подбородок. О чем бы ни болтал этот шутник, ко мне это не могло иметь отношения.
— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, и буду очень вам признательна, если вы немедленно выпустите меня отсюда, — заговорила я тоном самой строгой палатной сестры — в свое время тон этот действовал неотразимо на слишком настойчивых санитаров и молодых интернов, но капитана Рэндолла он лишь позабавил.
Я изо всех сил старалась победить страх и растерянность, которые бились у меня в груди, словно перепуганные куры в курятнике.
Рэндолл медленно покачал головой, внимательно изучая меня взглядом.
— Не сейчас, цыпочка, только не сейчас. Я спрашиваю себя, — произнес он спокойно и уверенно, — почему это шлюха в одной сорочке не сняла своих туфель. И туфель недурных, — добавил он, поглядев на мои кожаные мокасины.
— Что такое?! — возопила я.
На мое восклицание он чихал. Посмотрел еще раз мне в лицо, сделал шаг вперед и взял меня за подбородок. Я схватила его за руку и попыталась освободиться.
— Отпустите сейчас же! — крикнула я.
У него были пальцы крепкие, как сталь. Не обращая внимания на мои попытки вырваться, он повернул мое лицо в сторону так, чтобы на него упал затухающий предвечерний свет.
— Готов поклясться, что это кожа леди, — пробормотал он про себя. Наклонился вперед и принюхался. — А от волос пахнет французским одеколоном.