class="p1">— Я бы сказала, более чем странно, — добавила она. И вновь их охватило чувство невероятной, удивительной близости. Сердца их бились учащенно.
— До завтра. — Слегка пожав ее руки, он вышел.
И только на улице вспомнил, что так и не поблагодарил ее за гостеприимство.
Сама идея была настолько ловкой, что исходить могла бы даже от самого Хабердитцеля, считал Тео. Он гордился собой. Пока Хели и Лусиан ожидали его в парке, он преспокойно упаковал свою дорожную сумку, еще раз спустился в мастерскую, попрощался со своими картинами, нежно провел рукой по кисточкам и краскам, преимущественно различных оттенков серого.
Какое-то мгновение он сомневался в своем решении последовать за Дуней. Но затем вспомнил милое лицо фрау Штанци: она познакомит его с Шотландией, о которой он много читал, но которую не знал и где никогда не бывал. Эдинбург, горная страна, Инвернесс и Макбет, Мария Стюарт, Несси и Черный Замок. И со всем этим ему предстояло познакомиться. Взяв его за руку, фрау Штанци поведет его по удивительной стране. Оба они будут в коротких юбках и попадут в Гретну-Грин, деревушку, где браки между убежавшими любовниками заключались без всяких формальностей. Там их обвенчает шотландец, сопровождая церемонию игрой на волынке.
Опять он размечтался! А ведь ему просто хотелось убежать от Хели и посмотреть, что делает Дуня у этого герцога Ленокса.
Он накрыл полотном свои картины, бросил последний взгляд на мольберт и дал себе слово по возвращении использовать более радостные краски.
На улице его ждало такси. Ему следовало поспешить, прежде чем соседи начали проявлять любопытство. И самое главное — Лотта Шух. Она вполне могла подойти и поинтересоваться, что и почему.
Он поспешно застегнул дорожную сумку, проверил, положил ли деньги и чековую книжку, и только собрался выйти, как зазвонил телефон.
«Не подходи!» — приказал он себе. Это мог быть Хели или Лусиан, могла бы быть… нет, это определенно не Дуня.
Или все-таки?
Он снял трубку.
— Алло, папа, — послышался голос Амелии. — Что у вас там случилось? Позвонил Хели и сообщил, что ты исчез. Что тебя нет нигде.
— Как видишь, я дома, — поспешил заверить Тео. — Завтра я уезжаю на пару недель. Ты меня застала уже на пороге.
— Куда, папа, куда?
— Секрет. Детям не следует все знать.
— Будь серьезным, послушай, оставайся дома. В воскресенье мы приедем в Ламмвайлер, Максим и я.
Понимаешь, у меня каникулы, и ты не будешь один. Линда уехала с отцом Максима. — Новая привычка, называть свою мать по имени! — В общем, мы приедем вдвоем. Согласен?
— Вы не застанете меня здесь, — сообщил Тео. — Я люблю тебя, солнышко, ну а теперь позволь мне уехать!
— Эй, папа, подожди…
Ему стоило больших усилий слышать голос своего ребенка и повесить трубку. И все же пути назад не было. Последний прощальный взгляд — и профессор Теобальд Фукс покинул франтовато покрашенную виллу в стиле барокко, сел в такси и уехал.
— Не знаете ли вы какой-нибудь приличный отель в Штутгарте, — осведомился Тео, — недалеко от Шлоссплатца, где можно было бы провести ночь?
— Провести? — Водитель бросил на него изучающий взгляд. — Как вы хотите провести ночь? — Самодовольная улыбка скользнула по его лицу, — Вы хотите развлечься или выспаться?
— Выспаться, — ответил Теобальд. — Предварительно хорошо поев. Знаете такой отель?
Водитель кивнул. Между вокзалом и Шлоссплатцем. Высшего разряда, с отличным баром.
— Отлично, — обрадовался Тео. — Carpe nocem!
— Что это значит? — Чувства шофера колебались между недоверием и тайной надеждой, что речь идет о какой-то непристойности.
— Это латинский, — пояснил Теобальд, и его вдруг подхватила волна предвкушения неслыханной радости. — А значит это: используй ночь!
— Точно, — подтвердил шофер. — Только у меня работа до завтрашнего утра.
— Тогда давайте начнем жизнь с завтрашнего утра и под девизом: Carpe diem! — Используй день!
— Как скажете. — Шофер повернул направо и остановился. — Вот мы и на месте.
Он выключил счетчик, и плата оказалась высока.
ХОЛОДНОЕ СЕРДЦЕ И ГОРЯЧИЙ СЛЕД
— Он нас провел. — Хели тотчас подметил, что Тео побывал дома. — Нет его дорожной сумки, маек, джинсов и куртки. Он сбежал!
Лусиан, с каждым часом все более захватываемый происходящими событиями, поинтересовался:
— А куда?
— Возможно, на Боденское озеро. Там у нас небольшая дача, скорее даже хижина. На природе ему хорошо работается. Но он ничего не взял из художественных принадлежностей.
Загадка за загадкой, к тому же оба не могли похвастаться выдающимися детективными способностями. Во всяком случае, в данный момент.
— Если бы у нас была какая-нибудь зацепка! — сетовал Хели. — Весь вечер Тео просидел между нами, а потом, не успело представление окончиться, как он исчез. Что могло случиться?
— Понятия не имею. — Лусиан чувствовал себя скорее зрителем, чем человеком, стремящимся докопаться до мелочей. — Я находился на сцене, когда вы подошли ко мне. Дяди Тео с вами не было. А больше я ничего не знаю.
— Как раз в эти минуты и произошло нечто важное.
С большим удовольствием Хели отправился бы сейчас к Лоттхен, но та все еще сердилась на него. И вот стоял он здесь, всеми покинутый, если не считать Лусиана, которого вряд ли можно было считать надежной опорой. На письменном столе в беспорядке лежали бумаги. Все вроде бы оставалось как прежде, а мир разрушился. Как и когда-то… Нечто похожее они, он и Тео, уже пережили много лет назад. И почему? Из-за кого? Из-за Дуни.
— Я с удовольствием свернул бы шею твоей тетушке, — фыркнул Хели.
Лусиан, которого невозможно было представить без серьги в ухе или без гитары в руках, уселся на ковре, тихо бренча что-то. Он ухмыльнулся.
— А разве вы не были влюблены в нее — вы оба?
— Когда это было! И вообще — откуда это тебе известно?
— Да разве можно скрыть что-нибудь в такой маленькой семье? — пожимая плечами, ответил Лусиан. — Тетя Дуня рассказывала мне, как вы из-за нее дрались, и что и с Тео, и с тобой у нее что-то было.
— И это она тебе рассказывала? — Хели в раздражении покачал головой. — Слишком сильно сказано.
Он уселся на пол рядом с Лусианом, обхватил руками колени и задумался. Он вспомнил несколько страстных поцелуев, и как у него перехватывало дыхание, и как ему хотелось, чтобы она осталась у него, а она, смеясь, ответила: «Не могу же я встречаться с вами обоими. И это ты должен понять, милый Хели. Но в моем сердце всегда будет гореть огонь, зажженный тобою!»
Между тем от подобного пожара ее сердце должно было бы обуглиться. Но этого не случилось. Сердце