и решительнее, его чуть влажные губы проложили дорожку поцелуев от виска до подбородка. Сжавшись и зажмурившись, я даже не представляла, как мне всё это остановить, но когда его голова наклонилась и губы двинулись к губам, я всё же не вытерпела, дёрнулась всем телом, тряхнула головой… и попалась.
Действуя молниеносно, мужчина перехватил обе мои руки одной своей и прижал к постели уже над головой, второй скользнул под голову и сжал волосы на затылке. Не очень больно, но крепко, так, что теперь я потеряла возможность даже отвернуться.
– Я не трону тебя, – срывающимся от эмоций шепотом пообещал Агвид, напрочь противореча своим же словам, потому что прямо сейчас он трогал меня везде и полностью, – только не тебя, моя нежная, моя хрупкая, моя прекрасная Али…
Чуть не взвыла! Больно и страшно оказаться в такой ситуации, но ещё хуже было осознавать, что мне придётся расплачиваться за ошибки Аллисан, заняв её место! Или не было никаких ошибок? Может, она потому и сбежала, что не вытерпела домогательств родственника своего будущего мужа?! Боже, они же с Йоргеном даже… они… эти жестокие, несправедливые, напрочь ненормальные традиции этого проклятого мира!
Я открыла рот, намереваясь указать на очевидное: я не Аллисан! Но маг пресёк так толком и не начавшуюся попытку уверенным, жёстким, грубым поцелуем.
Его действия едва ли походили на проявление любви, скорее на демонстрацию полного и безграничного владения… и владеть риян Йорген предпочитал всем! В местах, на которых он оставлял поцелуи, спускаясь всё ниже и ниже, кожа начинала гореть огнём: губы, шея, ключицы…
– Ты не представляешь, какая мука наблюдать за тобой и не иметь возможности прикоснуться, – снова поцелуй в губы, жёсткий, болезненным, – В первую ночь я сглупил, поторопился и разбудил тебя, так что в последующие дни пришлось наблюдать со стороны…
Тошнота верно подступила к горлу. Неужели он… следил за мной во сне? Как же это жутко и странно, и отвратительно, и мерзко, и…
– Ты дрожишь, – заметил он, прекращая простое и банальное насилие.
– Мне страшно, – признание вышло срывающимся и отчаянным.
И я понадеялась, просто всем бешено колотящимся сердцем понадеялась, что эти слова отрезвят его, заставят осознать происходящее и оставить меня в покое…
Агвид Йорген в самом деле замер на некоторое время, после выпрямился на вытянутых руках, продолжая удерживать мои запястья. Просто боясь верить в свою удачу, я скосила на него полные слёз глаза. Находясь на некотором расстоянии, маг окинул меня задумчивым взглядом и спустя невыносимо долгое время отстранённо произнёс то, что напрочь не соответствовало его прошлым заверениям:
– В первый раз всем страшно.
Сердце дальше биться отказалось.
И я лежала, лишённая возможности сопротивляться, широко распахнутыми глазами смотрела в жестокое, расплывающееся из-за моих слёз мужское лицо, чувствовала, как всё тело бьёт крупная дрожь, и просто не могла поверить. Просто невозможно, что весь этот ужас происходит со мной. Этого просто не может быть!
Отчаяние оказалось тяжёлым, как навалившийся на грудь камень, ослепляющим и удушающим, но откуда-то нашлись силы прошептать:
– Аллисан вы то же самое говорили?
Удар! Именно такой эффект оказался у моих слов – Агвида словно с силой ударило поддых! Содрогнувшись всем телом, с трудом удержавшись на отчётливо задрожавших руках, теперь уже он смотрел на меня с ужасом… Ужас очень быстро сменился на неприязнь, презрение и даже ненависть, но всё это я была готова пережить, потому что случилось главное: мужчина отлетел от меня, как ошпарившись, подарив долгожданное освобождение!
Не тратя времени, вслед за ним на пол скатилась и я – по другую от него сторону кровати, запутавшись в юбке и простынях и едва не упав, но устояв и отступив к стене. Там продолжала клубиться тьма, но сейчас её смертоносность казалась мне спасением. Ведь мёртвым не нужно бояться.
– Ты, – выдохнул риян с дрожью.
Но на этом какие-либо слова прекратились. Он смотрел на меня ещё совсем недолго и так, словно я оказалась змеёй на месте его жены в первую брачную ночь, а после пулей вылетел из спальни! Дверь его приступ ярости не пережила, двумя неровными половинками громыхнув на пол. Давать оценку своему состоянию я просто банально побоялась.
И тоже унеслась в коридор, дрожа всем телом и едва не плача, но каким-то образом продолжая цепляться за реальность и не впадать в истерику. Не сейчас, только не сейчас. Мне нужно бежать, бежать со всех ног, бежать как можно дальше отсюда! Не успей я уйти, вдруг Агвид передумает, вернётся и завершит то, что так хотел… Боже!
Я сорвалась на бег в панической необходимости оказаться как можно дальше от проклятой комнаты и всего того, что там случилось. Мне было страшно! Страшно и больно, и собственная беспомощность холодом жгла грудь, и ныли запястья, словно их продолжали сжимать, и пылали кожа и губы там, где целовал королевский поверенный.
Но сильнее страха оказалась решимость сделать хоть что-то. Я даже знала, что именно. Может, не очень разумно было сбегать сейчас в мир, который я только-только принялась изучать, причём исключительно в теории и по книгам, но… выбора не было.
Сколько времени понадобится рияну Йоргену, чтобы принять мысль о том, что я ненастоящая Аллисан? Когда он смирится и вернётся? А в том, что это произойдёт, я даже не сомневалась. Ни на миг.
А в следующее мгновение мир ушёл из-под ног и душа словно вылетела из тела, которое застыло, заледенело без движения и перестало мною ощущаться.
У меня не было сомнений в том, что Агвид решится на страшное для меня, но не настолько же быстро!
– Аллисан! – разнёсся по дворцу его громкий, требовательный голос, заставляющий дрожать всё моё тело.
Но лишь пять гулких, болезненных ударов сердца. С шестым я сделала шаг вперёд, пошатнулась, но устояла. С седьмым сорвалась с места, проклиная туфли за шум.
У меня не было чёткого плана. Признаться откровенно, я даже дворец выучить так и не успела, лишь те места, по которым передвигалась. Часть, в которой я оказалась сейчас, была мне абсолютно неизвестна. По стенам ниспадало традиционное освещение в виде сверкающего дождя, за окном царила тьма, но когда передо мной оказалась дверь, а за ней – тёмная лестница вниз, я остановилась и засомневалась.
Проверить возможности не было, но я практически не сомневалась в том, что находилась на первом этаже, значит, спускаться ниже нельзя. Оказавшись под землёй, как смогу я выбраться?
– Аллисан! – новый оклик, в этот раз ощутимо ближе.
Боже! Только не сюда!
Шорох на лестнице. Скользнувшая под моим напряжённым взглядом к стене тень. Мы с ней замерли обе, настороженно глядя друг на друга под приближающиеся, уже очень хорошо слышимые быстрые шаги.
Секунда, растянувшаяся в целую вечность.
Глухой, сильный удар сердца в груди.
Напряжённый до боли слух и топ, топ, топ…
– Идём, – наконец, шепнула тень.
И беззвучной пулей рванула вниз по лестнице. Я за ней, в последний момент успев прикрыть дверь и запоздало стянув туфли. Зря! Пол под ногами оказался просто ледяным! Но времени останавливаться и обуваться обратно не было, пришлось сбежать вниз, завернуть за угол и уже там обуться, стоя практически в кромешной темноте, разрезаемой лишь лунным светом, тонким лучом пробивающимся в узкое окно под потолком.
Моя спасительница оказалась девочкой. Лет четырнадцати, худенькой настолько, что выпирали острые скулы и плечи, со строгой прямой чёлкой и абсолютно недружелюбным, даже обвиняющим взглядом.
– Спасибо тебе, – прошептала я совершенно искренне, от всего сердца, от всей души, – без тебя я бы пропала. Как тебя зовут?
Я лишь попыталась быть дружелюбной. Ну и, может, прощупать почву, понять, наконец, за что местные дети так категорично настроены против Аллисан. Конечно, не самое удачное время, но что есть.
– Иди за мной, я выведу тебя отсюда, – выдержав долгую паузу, наконец, строго велела маленькая незнакомка, шагая в темноту.
Она не представилась, но и не бросила меня одну в беде, а это что-то да значит.
Чувствуя, что ещё не всё потеряно, я шагнула вслед за ней.
– Налево, – тут же послышался новый приказ и жуткий, пробирающий до костей скрип открываемой тяжёлой железной двери. – Не бойся, здесь изоляция. Риян Йорген ничего не услышит.
Чувство благодарности тёплой волной поднялось в душе, согрело всё успевшее продрогнуть тело.
– Почему здесь так холодно? – удивилась я,