— Это для твоей безопасности.
— Ты уверен, что это не из-за твоей властной натуры?
— Возможно, немного.
— Очень много. — Я свирепо смотрю на него. — Что еще ты сделал?
— С чего мне начать?
— Давай вернемся к началу. Ты сказал, что наблюдал за мной в течение нескольких месяцев, прежде чем появиться в моем доме.
— Я так и сделал.
— Не могу поверить, что никогда не замечала тебя.
— Ты не смогла бы, даже если бы попыталась. Если бы я не появился в тот день, ты бы и не узнала о моем существовании.
— Зачем ты показался?
— Чтобы убить тех охранников Розетти, которые следили за тобой.
Он гладит меня по лопатке, его глаза темнеют, как будто он совершает путешествие в прошлое.
— Не после того, как я увидел этот восхитительный страх в твоих глазах, нет. Я должен был исследовать его… и тебя.
— Ты такой садист.
— Если ты так говоришь.
— А до этого? Ты поставил перед собой задачу следить за мной?
— Правильно.
— Ты посещал мои балетные представления?
— Да.
— И все же ты сказал, что не был преследователем.
— Преследователь или нет, не имело значения. В то время у меня была миссия изучить твои привычки, узнать твою жизнь и в конечном итоге стать ее частью, чтобы я мог задать тебе несколько вопросов о Лазло. Оказалось, что ты ничего не знала и даже верила, что скрываемая фамилия была твоей.
— Прости, что я была бесполезна, — издеваюсь я.
— Я не бесполезен.
— В самом деле? Я думала, что разрушила твой план.
— Ты разрушила. Ты разорвала мои паттерны на части и выкопала себе место посреди них. Ты сорвала мой первоначальный план, и мне пришлось придумать еще один радикальный план, чтобы подобраться поближе к Лазло, не вовлекая тебя в это.
— Полагаю, это сработало?
— Сработало.
— Тогда почему он не помогает тебе, чтобы Сергей тебя не заподозрил?
Его челюсти сжимаются.
— Я вижу, что рот Яна развязывается.
Моя рука обхватывает его татуированный бицепс, когда я умоляю.
— Мы на одной стороне. Я просто хочу помочь. Если бы я поговорила с отцом, это бы…
— Нет.
— Ты даже не дал мне закончить.
— Тебе и не нужно. Ответ — нет.
— Но…
— Нет, Лия. Я не держал тебя в стороне все это время, чтобы привести тебя сейчас.
— Мы муж и жена. Мы должны сделать это вместе.
— Я защищаю тебя только потому, что мы муж и жена. Эта тема закрыта для обсуждения.
— Ты диктатор.
— Возвращаешься к ярлыкам, я вижу.
— Ну, ты и есть один из них.
— И ты только сейчас догадалась, Леночка? Если бы это было не так, я бы не смог привести тебя с улицы.
Я замираю, глядя вниз.
— Ты… напугал меня тогда.
— Мне пришлось, чтобы ты знала, что выхода нет.
— Я… меня также влекло к тебе
— Хмм. Тебя влекло?
— Настолько, что я втайне ненавидела твою жену. Мне хотелось выцарапать ей глаза.
— Ты ревновала к себе?
Я прячу лицо у него на груди и киваю.
— Посмотри на меня, Лия.
Я качаю головой, слишком смущенная, чтобы смотреть на него.
Адриан хватает меня за подбородок и приподнимает его, так что я снова оказываюсь пленницей бури, назревающей в его глазах. Теперь она более укрощенная, более мягкая, но я не сомневаюсь, что она вспыхнет в любую секунду, если понадобится.
— Что еще ты почувствовала? — спрашивает он.
— В основном зависть. Я хотела тебя и Джереми для себя больше всего на свете.
— У тебя были мы.
— Не в тот первый месяц. Но, в конце концов, ты привел меня домой. Спасибо, и мне очень жаль.
— За что?
— За то, что солгала тебе и за то, что сделала раньше. Я не хотела использовать Джереми, чтобы заставить тебя отправиться в отпуск. Коля сказал, что ты плохо на это отреагировал.
— Сначала Ян на твоей стороне, а теперь Коля? Борис и Огла следующие?
— Они просто хотят для тебя лучшего.
— Угу.
Я крепче сжимаю его бицепс.
— Твоя мать была такой плохой?
— Я же говорил тебе, что она злодейка.
— Мне очень жаль.
— Я уверен, что она более чем сожалеет. У нее был конец, который подходит к твоим диснеевским фильмам.
— Какой конец?
— Она всегда хотела только моего отца и власти, и она умерла с пулей в голове из-за них. Это случилось, когда мне было десять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, Адриан… — Мое сердце болит за него, как будто это моя боль. Возможно, он и не был близок со своей матерью, но она все еще была женщиной, которая родила его и вырастила. Ее смерть, должно быть, как-то повлияла на него.
Неудивительно, что он вырос в эмоциональном хранилище. Должно быть, ему тяжело это чувствовать после всего, что случилось в его детстве.
— Она в прошлом. Оба моих родителя.
— Как умер твой отец?
— Был удар по предыдущему Пахану, Николаю, и он защитил его своим телом.
Я сглатываю.
— Ему пришлось это сделать?
— Не совсем, но от нас ждут, что мы защитим нашего Пахана.
— Не делай этого.
— Чего?
— Не защищай его своей жизнью.
— Не буду. У меня есть семья, помнишь?
— Твоего отца это не остановило.
— Я не он, Леночка. Никогда.
Я крепко обнимаю его, уткнувшись лицом ему в грудь. Я позабочусь, чтобы он не был своим отцом.
Даже если это последнее, что я сделаю.
Глава 12
Лия
На следующий день что-то не дает мне покоя.
Я пытаюсь игнорировать это и притворяюсь, что этого не существует, но мои ноги все равно ведут меня сюда.
Какой смысл прятать голову в песок? Это только ухудшило мое состояние и сумело столкнуть меня с того обрыва, где я могла потерять все.
И в каком-то смысле я потеряла.
Я на время потеряла Джереми и Адриана. Я потеряла жизнь, ради защиты которой боролась изо всех сил. Мне все равно, что я должна сделать, чтобы никогда больше не оказаться на другом буквальном — или метафорическом — утесе.
Ты сильнее этого, Лия.
Моя рука дрожит на дверной ручке, когда я медленно поворачиваю ее и открываю дверь. Но вместо того, чтобы войти внутрь, я остаюсь на пороге, уставившись на маленькое отверстие, через которое виден участок белой стены. Гудящий звук машины бьет меня в грудь и пробирает до костей.
Я надеялась, что Борис запретит мне заходить в гостевой дом или что Коля волшебным образом появится рядом со мной и скажет своим монотонным голосом, что «босс приказал мне держать тебя подальше».
Ничего этого не произошло.
Вместо этого Борис отступил в сторону, не потрудившись остановить меня. После разговора по душам с Адрианом прошлой ночью, я могу сказать, что он дает мне больше свободы действий. Он не из тех мужчин, которые дают второй шанс, как любит напоминать мне Ян, поэтому я благодарна ему за то, что он пытается, что он выбирает другой путь, который не включает в себя наказание или одаривание меня своим пренебрежительным молчаливым обращением.
Я не идиотка. Я знаю, что вновь обретенное доверие Адриана в лучшем случае хрупко. Если я покажу хоть малейший признак того, что встаю на сторону Луки — или кого-то еще, кроме него, — его гнев будет самым опасным, что я когда-либо видела.
И поскольку он пытается по-своему, мне нужно сделать то же самое. Чтобы избавиться от своих внутренних кошмаров, я должна позаботиться об источнике. А именно о женщине, лежащей в постели.
Поскольку сейчас ночь, в ее простой комнате мягкий свет, похожий на больничный. Медсестра, вероятно, держит свет включенным, когда приходит проведать ее. Я заметила, как она выходила из здания раньше, и именно тогда я собралась с духом и пришла сюда сразу после того, как уложила Джереми спать.
Я оставляю дверь приоткрытой, когда подхожу к кровати, на которой спит Уинтер. На этот раз ее глаза закрыты, но кожа менее бледная, немного покрасневшая, как будто кровь сильнее пульсирует в ее венах.
Одна из ее хрупких рук лежит на животе, а другая рядом, трубка капельницы прокалывает ее кожу и прикреплена к пакету, висящему над ее головой.