Я нажимаю на экран.
— Это тот же самый ублюдок.
— Так и есть, — брови Коли сдвинулись. — Но зачем ему похищать госпожу Волкову?
— Потому что он не мог найти способ поговорить с ней. Мы пристально следили за ней, даже когда она была Уинтер, а он не мог подойти близко, поэтому ему пришлось выкинуть этот трюк.
— Я все еще не понимаю, зачем ему понадобилось похищать ее, стрелять в Яна и рисковать быть пойманным. Это не может быть только потому, что он ее любовник.
Рассуждения Коли имеют смысл, но, если этот ублюдок так же без ума от нее, как и я, он рискнет. Хотя, кто-то его калибра, явно обученный и с достаточным мастерством, чтобы избежать почти всех камер наблюдения, не подошел бы к ней на вечеринке, устроенной Паханом.
Как будто он хотел отправить сообщение, что-то вроде «пошел ты», чтобы сказать мне, что он может связаться со мной в любое время, когда захочет.
Что моя система не пуленепробиваема.
Моя система не пуленепробиваема.
Эта мысль обрывает размытые линии в моей голове, и единственный другой раз, когда моя система отказала, бросается вперед.
Покушение на убийство около года назад. Единственный раз, когда я не смог найти информацию о том, кто пытался меня убить.
Инцидент, после которого депрессия Лии усилилась, и она призналась, что изменяла мне.
— Может быть, это тот самый человек, который участвовал в нападении прошлым летом? — спрашиваю я у Коли.
Он оживляется.
— Это вполне возможно. Но, учитывая его навыки, разве он не сделал бы это сам? Зачем ему нанимать наемника, чтобы он сделал это от его имени?
— По той же причине, по которой он нанял спецназовца, которого застрелил и спустил с обрыва вместе с машиной. Прикрытие. Он, вероятно, не хочет, чтобы что-то связывало его с ним.
— Почему бы ему хотеть убить тебя?
— Чтобы Лия принадлежала только ему, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Он также может работать с одним из наших врагов.
— Я перестрою то, что у нас есть до сих пор, и посмотрю на это с точки зрения того, что это один и тот же человек во всех трех случаях.
— Он может быть связан либо с Лазло Лучано, Розетти, либо с кем-то из наших.
— С кем, например?
— Владимир или Игорь. Подожди. — Я достаю свой телефон и набираю номер, по которому никогда не хотел звонить, чтобы попросить о помощи.
Кирилл берет трубку после двух гудков, голос его звучит так же самодовольно, как и всегда.
— Адриан. Какой приятный сюрприз. Чему я обязан такой честью?
— Что ты знаешь?
— Сразу переходим к делу, я вижу.
— Не трать мое время, Морозов.
— Знаешь на случай, если тебе никто не сказал, когда ты просишь об одолжении, ты должен делать это вежливо.
— Моя приятная фаза подходит к концу, как и любое соглашение, которое мы могли бы достичь вместе.
— Господи. Ты ворчишь, как старик.
— Что ты знаешь? — Я подчеркиваю.
— С чего ты взял, что я что-то знаю?
— Ты давал не слишком тонкие намеки.
— Значит, ты их все-таки поймал. Здесь я подумал, что должен вывести свою игру с намеками на новый уровень. Что ты хочешь узнать в первую очередь?
— Что у тебя есть?
— А что, если я скажу тебе, что знаю кое-что о прошлом твоей жены, о чем ты, возможно, не знаешь?
Я все еще медленно постукиваю указательным пальцем по бедру. Ни за что на свете он не узнает, что она дочь Лазло. Люди, которые знают об этой информации, мертвы. Я позаботился об этом.
Поэтому я сохраняю хладнокровие.
— В чем дело?
— Ты знал, что она выросла с итальянским мальчиком?
— Итальянским мальчиком?
— Да. Соседи. Сначала я не придавал этому особого значения, когда смотрел на нее, но потом в моей голове сработала сигнализация.
— Ты смотрел на нее?
— Конечно, я смотрел. Владимир, Игорь и Сергей тоже. Ты приводишь женщину из ниоткуда, объявляешь, что она твоя жена и мама ребенка, и думаешь, что мы просто кивнем головой? Ты не совершаешь ошибок, Адриан, поэтому, как бы ты ни пытался убедить всех, что женился на ней только из-за случайной беременности, я в это не верю. Я уверен, что все это было частью генерального плана. Итак, на чем я остановился? Верно. Итальянец. Несмотря на то, что это казалось нормальным, когда я изучил его и его родителей, я ничего не нашел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ничего?
— Абсолютно. Ни один нормальный гражданин не стал бы так тщательно заметать следы, не так ли?
— Не так ли.
— Вот именно.
— Как его зовут?
— Лука.
— Фамилия?
— Браун. Лука Браун. Что-нибудь напоминает?
— Нет.
Он прищелкивает языком.
— Мне тоже. Но я найду этого ублюдка. От меня никто не спрячется.
— Держи меня в курсе.
— Боже, Боже, Адриан. Разве ты сегодня не полон любви?
— Просто делай, что тебе говорят.
— И я получу что-нибудь взамен?
— Да.
— Фантастика. Люблю иметь с тобой дело.
Я смотрю на свой телефон, затем сосредотачиваюсь на Коле.
— Почему ты не сказал мне, что у нее был сосед-итальянец, когда впервые проверял ее?
— В то время мне казалось, что это не имеет значения. Они оба были детьми, и у многих в Нью-Йорке есть соседи-итальянцы. Я не чувствовал, что мне нужно углубляться в детали.
Он прав. Это не должно было иметь значения. Но после того, что упомянул Кирилл, у меня есть подозрение, что этот Лука замешан даже больше, чем я когда-либо думал.
Есть только один человек, который может рассказать мне подробности, даже если мне придется наказать ее.
— Давай на этом закончим, Коля. — Я встаю, и мой заместитель следует за мной.
— Борис прислал мне сообщение ранее, и я не хотел тебя беспокоить.
— О чем?
— Госпожа Волкова отправилась в гостевой дом навестить Яна.
Я сжимаю кулак.
— Ты не хотел меня беспокоить или защищал маленького засранца?
Он испускает долгий вздох.
— И то и другое.
— Он что-то знает, Коля. Он был там и скрывает это от меня
— Я знаю.
— Ты, наконец, согласен?
— Да. Он мне тоже не сказал, но это очевидно. Он защищает госпожу Волкову.
— От меня?
— Да, сэр. Ты же знаешь, он все еще злится из-за того, как ты довел ее до края.
— Значит, теперь ты на его стороне?
— Я на твоей стороне. И из-за этого я рассказываю тебе все как есть. Так было в течение последних трех десятилетий.
Я тыкаю пальцем ему в грудь.
— Выясни, что он скрывает, или я буду пытать его в тот же день, когда он сможет встать на ноги.
С этими словами я покидаю офис и поднимаюсь наверх. Я не утруждаю себя ужином, у меня совсем нет аппетита.
Сейчас десять вечера, так что Лия, должно быть, в комнате Джереми. Я иду туда, намереваясь вынести ее и извлечь ответы из ее кожи.
Яростная потребность в большем, которую я чувствовал с тех пор, как украсил ее рот своей спермой, возвращается с удвоенной силой.
Удивительно, но, когда я добираюсь до комнаты малыша, там спит только он. Я тихо закрываю дверь и направляюсь в нашу спальню.
Только не говорите мне, что она все еще с Яном? Если это так, я…
Мои убийственные мысли и ноги останавливаются в дверном проеме.
Единственный свет исходит от красных свечей, которые стоят на каждой поверхности — туалетном столике, тумбочках и даже стульях. Простыни, о существовании которых я даже не подозревал, были красными, а в воздухе витал аромат роз.
На туалетном столике стоит поднос с едой, окруженный свечами и розами.
Обстановка похожа на прошлую ночь, но единственное отличие — женщина, стоящая посреди комнаты, одетая только в халат и зажигающая больше свечей
— Ох. — Она поднимает голову. — Ты должен был вернуться только через полчаса. Я даже не накрасилась…
Я бросаюсь к ней и хватаю ее за руку. Зажигалка падает из ее руки на стул, и она смотрит на меня, ее губы приоткрыты, а кожа покраснела.
На мгновение мне хочется поверить, что она делает это для меня.