фасад, прячется за стеной. Что лев таким образом – сквозь стену – выглядывает наружу. Это сказочный город, в нем все возможно. Город из сна. Его дома таинственны, а их дома слишком ясны. Их дома просвечены насквозь – как на рентгеновском снимке. Их дома – скелеты, а эти – живая плоть.
Они возвращаются в свой симметричный город. Так просто его не покинешь. Только влюбленные неподвластны его мороку. А мертвым уже все равно.
14 ноября 2013
– Бонд. Джеймс Бонд.
– Снег. Мокрый снег.
15 декабря 2013
Стоишь, к примеру, на остановке и наблюдаешь, как в освещенном окне ходят люди, или как осторожная кошка пересекает дорогу, или как снег лежит и отсвечивает молочным светом и пахнет молоком. И не скучно. Не скучно наблюдать за тенями в окне, за идущей и замирающей кошкой, за светлыми в темном небе облаками, наблюдать за всякой всячиной, коротая время на остановке. Но если все то же самое покажут в кино: долгий-долгий кадр с освещенным окном, томительно долгий взгляд камеры на облака в предутреннем небе, – соскучишься. Почему-то в кино неинтересно смотреть долго, неинтересно задерживать взгляд. Даже если прекрасно снято, даже если кадр живой и передает молочную белизну снега и легкость кошачьего шага, все равно не то, что смотреть вживую. Что-то теряется.
Должно быть совпадение во времени? Твое время в зале не совпадает с экранным, тебя твое время уносит быстрее или медленнее, относит в сторону от картинки на экране, от движущейся картинки, но движущейся совсем по другим временным законам, чем ты в зале.
Картину в музее или на репродукции в альбоме тоже можно наблюдать долго и не скучать, та же картина на экране – во время фильма – не выдерживает долгого внимания.
Это как остановившийся надолго поезд. Томительное ожидание толчка и сдвига картинки за окном. Тоска по движению. По жизни.
12 февраля 2014
Когда-то я подумала (придумала, точнее говоря), что кино – это равенство больших и малых.
А что же становится равновеликим в интернете?
Любое высказывание любого.
Текст графомана, текст выдающегося ученого, любительская фотка, пошлый стишок, дебильный стишок, хороший стих. Ничто не лучше другого. Все равны.
17 марта 2014
…и никто никуда не берет, разве что полы мыть, и тебе жалко твоих сорока прожитых лет, хорошего воспитания, высшего образования, умных книжек и кинофильмов, походов в консерваторию, коллекцию грампластинок, библиотеку, разговоров о высоком. Дело не в работе. Ты в растерянности, потому что тебе не на что опереться. Что-то в тебе рухнуло. Свод твоей личности оказался непрочен. И рухнул он не под тяжестью бытия. Пустоты – вот чего он не вынес.
Вроде бы как раньше мир был нарисован на холсте, полон художественного вымысла и смысла. И нарисовано было разное: уютное, вроде купчихи за чаем, ужасное, вроде бараков Дахау, величественное – четыре всадника Апокалипсиса. Каков бы этот мир ни был, он был изображен, уловлен, так сказать, и осмыслен.
Но холст содрали. Почему, зачем? Говорили, что он закрывает что-то прекрасное, настоящее, говорили, что холст врет, что за ним – правда, он ее скрывает. Но оказалось, что за холстом нет совершенно ничего. Пустота. И даже нельзя сказать о ней, что это пустые глаза Бога, никакого Бога. И восстановить утраченный мир невозможно, даже по памяти, потому что внутри тоже пусто. Черный колодец без дна. «Открылась бездна, звезд полна…» Ничего подобного. Никаких звезд. Звезды были на холсте, над очагом в папином доме. Очаг, впрочем, тоже был нарисован. И дом. И счастливое детство. И кефир в стеклянных бутылках.
2 апреля 2014
На нашем направлении есть станция Заветы Ильича.
Подумалось, что могла бы существовать ветка с такими станциями:
Жёны Ильича;
Любовницы Ильича;
Мечты Ильича;
Сны Ильича…
…
площадь «Пуговица Ильича»;
станция метро «Карман Ильича»;
отделение полиции «Кулак Ильича»;
роддом «Нежность Ильича».
17 июля 2014
Один из киноштампов: герой идет по улице, на душе погано или пусто, кажется, что жизнь кончилась, и вдруг музыка звучит из окна, кто-то играет на фортепиано или на скрипке, или поставили запись, но лучше – живое исполнение. Исполнитель ни в коем случае не показан, он за кадром, а в кадре музыка, она действующее лицо, она зрима. Герой ее видит. Как сошествие с Небес ангела, что-то вроде. Когда невидимое вдруг является тебе в полном блеске.
И вот герой стоит под окном в своих дырявых ботинках, всеми покинутый, лицезрит музыку, душевные раны излечиваются, текут слезы просветления. Очевидно, исполнение может быть слабым, а музыка непритязательной. Она отражение небесной музыки, ее земное воплощение; в ее слабости – сила.
Она скромна, и слушателю найдется в ней место.
16 июля 2015
Музей – это что-то вроде тихоокеанской глубоководной впадины. Жизнь сюда не проникнет никогда, только обломки, обрывки, черепки, черепа. Их никто не видит. Некому. Живых здесь нет. Смотрители – глубоководные рыбы, светят в темноте фосфорными глазами. Они хранят осколки и ничего не знают о людях, которые пили из глиняных кувшинов вино, кричали, молчали, любили, рожали, убивали, боялись, гордились, верили. Они угадывают по фрагменту рисунок древней вазы, но жизнь они не угадывают. Никто не угадывает.
Но соблазн велик. Потому музеи и существуют.
Ходите, смотрите, пытайтесь. Всплывайте осторожно.
1 февраля 2016
Возможно, Шаламов после возвращения видел окружающих людей в обстоятельствах лагеря. Людей обычных, даже хороших, представлял там. И в этом его представлении они неизменно (и неизбежно) переставали быть хорошими, переставали быть людьми. Никогда там не побывав, они там были – в его воображении. Все равно что смотреть на живых, но видеть разлагающуюся мертвую плоть. Всегда распадающийся мир. (А может, он ничего такого и не представлял.)
5 ноября 2016
Британские ученые зафиксировали, что отражение появляется в зеркале чуть раньше. То есть человек (или кот) еще не подошел к зеркалу, еще, как сказали бы кинематографисты, не вошел в кадр, а его отражение уже на месте. Как будто торопится прийти раньше – и приходит. Раньше на чуть. Человеческий глаз это чуть (рифмуется с «жуть») различить не способен, но фотообъектив британских ученых улавливает.
С тех пор как научно доказана некоторая автономность (самостоятельность) отражения, люди стали относиться к зеркалам и к собственным в них лицам с почтением едва ли не религиозным. В зеркала заглядывают осторожно, многие робко здороваются. Стараются улыбаться, а не хмуриться. Прежде чем отойти от зеркала, говорят «всего доброго» и «до свиданья».
По общему мнению, открытие способствовало смягчению нравов.
(Сведения из американского журнала Science; номер утрачен.)
7 января