Читать интересную книгу Борьба за равновесие - Юлия Олейник

Йозев лишь глаза закатил, вспоминая «болотную кхарь» и «отродье нелюдское», в изложении той же Гретты чуть больше месяца назад. Люси и Тильда заворожённо глядели на крупные блестящие монеты. Гретта, перехватив их взгляд, властно сгребла мешочек.

– Ишь, зенки поразвыпучили! Вот замуж выйдете – может, пару монет дадим в приданое, а пока чтоб духу вашего рядом не было! Ты рот-то не раскрывай! Слыхала, что сказал достопочтенный кхар? Он доложит герцогу о доброте вашего батюшки! Вот тогда и заживём, а пока брысь курей загонять! Лентяйки, только мать своим бездельем позорите!

Девушки бочком вышли из дома, а Гретта торопливо запихала мешочек на самое дно самого старого и неказистого сундука.

Йозев только крякнул и пошёл к соседу Нильтасу – ракитницу пить.

Глава VIII

Его Величество герцог Стеллан Восьмой изнывал от жары на балконе тронного зала. Двое слуг безостановочно качали над ним опахалами, а вазочки с мороженым сменяли друг друга, едва подтаяв. Кхар Илдан тоже стоял рядом с повелителем, держа меч наголо, но нападать на герцога здесь было некому. Балкончик выходил на внутренний дворик герцогского замка, называемый Садиком Чудес. Пробраться туда не отваживался ни один сорвиголова. Несколько лучников-людей постоянно дежурили в пышных зарослях, а двое высших кхар неспешно прогуливались в благословенной тени и вели учтивые беседы друг с другом. Их обманчивая вальяжность влетала в копеечку для редких авантюристов, решавшихся навестить дворец правителя Великой Аквилии. Так что Стеллан находился в полной безопасности и наслаждался замороженным молоком с мёдом. Уединение государя нарушил еле заметный шелест. Услышав знакомый звук, Илдан рывком отдёрнул ширму, и на балкончик внесли носилки с Фирином.

Стеллан со вздохом отставил вазочку с мороженым и повернулся к советнику. Потревожить герцога на балкончике Фирина могло заставить только донесение чрезвычайной важности.

– Я слушаю тебя, – Стеллан устало опустился в кресло. «Нигде нет покоя… Каждый мой вздох охраняют десятки стражников и высшие кхары, но я никогда не могу побыть наедине с собой. Ну что на этот раз?»

Фирин дождался, пока государь выйдет из задумчивости и степенно начал:

– Ваше Величество, только что гонец принёс донесение от Хранителя Короны. Он пишет, что направляется по следам кхары и её лекаря в Дельту.

– Вот как? – приподнял брови Стеллан. – Очень любопытно. Хотя куда ещё направляться кхаре, как не в Кхаридан. Хорошо, Фирин, если это всё, то ты свободен.

– Ваше Величество?! – От неожиданности Фирин аж приподнялся на носилках. – Но… но как же? Если кхара уйдёт вглубь…

– Мне достаточно будет её лекаря, – перебил советника Стеллан, – я уже жалею, что отправил Лидана на поиски этих двоих. Если он что-то узнает, то вскорости узнаем и мы. Раненая Первая и деревенский знахарь не представляют угрозы для Короны. А теперь оставь меня, я хочу полюбоваться фонтанами.

Фирин пробормотал какие-то неразборчивые учтивости, и его носилки бесшумно скрылись за занавесом.

Рилмок воевал с Арной не за страх, а за совесть. Чалая кобыла воспринимала седока как досадную помеху в деле объедания кустов волчегонки и при любом удобном случае стремилась к вожделённым зарослям. Стоило ей нагнуть голову, как Рилмок едва не вылетал из седла. Оттащить упрямое животное не представлялось никакой возможности: Арна с великолепным спокойствием переносила все понукания и дёргания уздечки. Рилмок молотил её каблуками по бокам, хлестал прутиком, но кобыле было всё нипочём. Измучившись, юноша бросил поводья, вцепился покрепче в луку седла и стал молиться, чтобы глупая скотина, повинуясь стадному чувству, просто следовала за «речными дьяволами». Но если Шторм и Мурена были вышколенными конями высших кхар и не проявляли ни малейшего интереса к траве и кустарникам (Рилмок боялся предположить, чем питались эти чёрные демоны), то Арна была всего лишь кобылой-пятилеткой и старалась брать от жизни всё, включая пышные заросли с тёмными, дурманящими цветами. В конце концов Арна увязла в не менее привлекательных кустах ежевики и послушник Магнификата сдался окончательно.

Лидан, заметив Рилмоковы страдания, подъехал и прицепил длинную кожаную тесьму к упряжи зловредной кобылы.

– Поедете в поводу, – бросил он, – сил моих больше смотреть на это нету.

Тройка всадников удалялась на запад.

Миновав несколько селений, Алейт, Лидан и Рилмок услышали какие-то крики на окраине последней деревеньки.

– Что это там у них? – вполголоса поинтересовалась высшая. Всадники выехали на пустырь, и их взглядам открылась интересная картина.

В центре утоптанного пустыря был вкопан столб, обложенный вязанками хвороста, а к столбу была накрепко привязана светловолосая девушка лет шестнадцати. Лицо её почти целиком покрывали синяки и ссадины, кое-где были заметны проплешины от выдранных с корнем волос. Сил кричать и звать на помощь девушка, видимо, уже не имела. Вокруг столба толпилось человек пятьдесят с вилами и готовыми вспыхнуть факелами. Никаких отрядов стражи или деревенского патруля поблизости не наблюдалось.

Лидан присвистнул, а Рилмок оторопело смотрел на готовящуюся казнь. Наконец, он обрёл дар речи.

– Госпожа Алейт, господин Лидан, – его голос срывался, – что, именем Создателя, они хотят сделать?

– Сжечь ведьму, – бросила Алейт, – ваш народ не владеет магией, и все те, кто наперекор Создателю, пытаются овладеть запретным искусством, подлежат казни. Все эти ведьмы и колдуны могут лишь вредить и насылать порчу на скот и младенцев. Испокон веков казнь для ведьмы – костёр.

– Нет, – прошептал Рилмок, – нет, это немыслимо! Нельзя просто так взять и сжечь живьём… она же человек!.. – Глаза его налились слезами.

– А вот тут мастер Рилмок прав, – вдруг сказал Лидан, – я не вижу здесь представителей закона этих мест. Мы находимся во владениях графа Сирке, но что-то я не наблюдаю стражников с его эмблемой. Это похоже на самосуд.

С этими словами Лидан подъехал поближе к толпе и уже привычно для Рилмока загрохотал:

– Именем Короны! В чём обвиняется эта женщина?

Возле столба моментально образовалось пустое пространство, люди пятились назад, увидев высшего кхара на «речном дьяволе», но вилы не опускали. Наконец, к Лидану опасливо приблизился мужик лет сорока с испитым и порченым оспинами лицом. Во рту у него не хватало половины зубов.

– Э-э-э… значится… прощения просим, милсдарь кхар. Ведьму тута поймали, коров кровью доиться заставляла, детей на сухоломку изводила. Вот мы-то её, значится, поймали и будем щас казнить, как того требуется… Так вот, милсдарь кхар.

Лидан критически осмотрел столб и горы хвороста под ним и вдруг схватил крестьянина за горло.

– Где стражники графа Сирке? Почему казнь проводится без присутствия патруля? Знаешь ли ты, смерд, что тебе и твоим односельчанам грозит за самосуд?

Мужик хрипел и пучил глаза, толпа со вздохом отхлынула подальше. Девушка к тому времени уже бессильно обмякла, поддерживаемая лишь верёвками, врезающимися в кожу. Лидан ослабил хватку и пристально смотрел на мужика в ожидании ответа. Тот долго откашливался, а потом просипел:

– До графа далеко, милсдарь кхар… кха-кха… сбежать могла ведьма-то… мы уж и в подпол сажали… всё одно… не выдерживают мужики, выпускают с жалости-то…

Рилмок, заворожённо глядя на эту сцену, вдруг взмолился:

– Госпожа Алейт, ну сделайте же что-нибудь! Я прошу вас, я на колени перед вами встану…

– Заткнись, – шёпотом рявкнула Алейт, – Лидан сейчас наведёт порядок в этой толпе любителей огонька.

Лидан лёгким движением оттолкнул мужика, который влетел в толпу и распластался на земле, потом подъехал к столбу и одним взмахом меча разрубил путы. Девушка рухнула на гору хвороста, как Рилмоку показалось, без сознания. Лидан склонился над ней и похлопал по щекам. Рилмок и Алейт подъехали поближе. Девушка едва открыла глаза и вдруг (откуда только силы взялись?) упала на колени:

– Господин!.. господин!.. благодарю вас…

Лидан спрыгнул с коня и ногой подтолкнул несостоявшуюся жертву самосуда к Рилмоку:

– Благодари этого юношу. Он просил нас за тебя.

Девушка бросилась к Рилмоку и обхватила руками его сапог, покрывая судорожными поцелуями каблук и стремя:

– Господин… век вашей доброты не забуду… рабой вашей буду… что хотите, для вас… жизни не пожалею… навсегда ваша…

Рилмок не успел и рта раскрыть, потрясённо глядя на обливающуюся слезами ведьму, как Лидан одним движением закинул её поперёк спины Шторма.

– Передадим её стражникам в Сиркейте. Если она ведьма, пусть её судит графский суд, а не кучка безграмотных пьяниц и черни. Я доступно выражаюсь? – Он обвёл взглядом толпу. Люди, встретившись с ним глазами, опускали головы, но злобный шепоток не смолкал. Крестьяне собрались на редкое в их краях зрелище, а теперь жертва буквально уплывала из-под носа. Кхар сплюнул на землю и крикнул своим товарищам: