— Не подскажешь, где Барон? — обратился Вильгельм к ней. — Нам сказали, что он должен быть здесь.
— Ну, допустим вы его нашли, — ответила девушка не прекращая двигать ножом.
— Ты? — Вилли удивился. — Но ты же…
— …баба? — закончила она его реплику.
— Да, — согласиться стоило ему больших усилий.
— И что? Если девка, то не могу управлять этим сбродом? — казалось она начала злиться.
— Я не это хотел сказать, — Вильгельм начал оправдываться. — Просто почему Барон?
— Вы припёрлись сюда, чтобы это узнать? Или всё же есть цель по важнее?
— Есть, — Лёша взял инициативу на себя. — Мы хотим, чтобы вы поставляли нам электроэнергию.
Блондинка звонко рассмеялась, заполнив своим смехом комнату.
— С какого перепугу я должна это сделать? — успокоившись, спросила она.
— Я же не говорил, что даром, — Алексей бросил ей на стол увесистую, мокрую сумку. Зазвенели стаканы, несколько папок не удержались и упали.
Барон заглянула внутрь. В недрах чёрного контейнера таились пакеты с крупой, консервы, лекарства и несколько десятков пачек сигарет. Блондинка на секунду дала слабину, и её глаза округлились, но только на миг, и лицо опять стало невозмутимым.
— Мы и за несколько ходок столько не приносим, — вскоре молвила Барон. — М-да, удивил ты меня, кучерявенький. Теперь это совсем другое дело. Садитесь, — она указала на два расскладных стула.
Вильгельм сел и почувствовал, как устали его ноги.
— Неужели ко мне наконец-то пришли мужики с яйцами? — вскоре спросила Барон, пряча сумку себе под ноги. — Ладно, уговорил ты меня. Показывай, куда вам подавать свет.
Лёша указал своим карандашом местоположение их поместья.
Блондинка встала и проследовала к рации. Коса, словно змея, ползла за ней. Солдатская форма, без отличительных знаков, облегала стройное тело.
— Электрика мне! — командирским тоном крикнула блондинка в микрофон. На том конце что-то щёлкнуло и через минуту басистый голос ответил ей:
— Слушаю.
— Стас, можешь сейчас провести энергию в семнадцатый квадрат? Приём.
— Барон, ты рехнулась? Посмотри, что за окном творится! До завтрашнего утра подавать верное самоубийство. Так что на сегодня отбой. Приём.
— Поняла, держи меня в курсе. Конец связи.
Она вернулась за свой стол.
— Звиняйте, — развела блондинка руками. — Сами всё слышали. Но Барон своё слово держит. Будет вам свет. Та и куда вам сейчас в такую бурю? Оставайтесь сегодня у нас.
— В таком случае, — Лёша достал бутылку вина из-за пазухи камуфляжной куртки, — предлагаю закрепить наш договор.
— Это можно! — Барон спряталась под столом и вынырнула оттуда со стеклянной бутылкой с белой мутной жидкостью.
***
По крыше беседки барабанил дождь, выбивая ритм неизвестного марша. Дул холодный ветер. Сделанные Алисой лунки залились под завязку и теперь их хозяйка, не скрывая удовольствия, наблюдала за этим. Она укуталась колючим пледом и пила горячий чай из металлической кружки.
Саманта составляла ей компанию, сидя на мягком диване. Девчонка с беспокойством смотрела в даль, куда несколько часов назад уехали Вильгельм и Алексей. Не доставая до пола, она качала носками своих красных сандалей.
— Всё с ними будет нормально, — успокаивала её Алиса. — Если с Вилли Лёха, то он никогда не даст его в обиду.
— А вдруг они застряли где-то и не могут выехать?
— Я сомневаюсь, что на этом вездеходе можно застрять, — рыжая сделала глоток. — К тому же Лёша предупреждал, что могут вернуться завтра утром. Так зачем паниковать? От этого им легче не будет.
— Согласна. Но грызущее чувство всё равно не отпускает.
— Слушай, давно хочу тебя спросить, — Алиса решила сменить тему. — Кто на тех фотографиях? Что лежат в твоём футляре?
Саманта глубоко вздохнула.
— Если это сильно личное, — Алиса немного отступила, — можешь не рассказывать.
— Да почему, собственно, и нет? — пожала девушка плечами. — На них моя мама.
— Ох… — Алиса пожалела о своей дерзости. — Прости.
— Не нужно. Она погибла пять лет назад. В автокатастрофе. Это для меня стало сильным ударом. Психолог посоветовал носить с собой что-то напоминающее о ней. Выбор пал на её железный футляр. И, знаешь? Действительно помогло. Можно сказать, она теперь живёт рядом с моим сердцем, — Саманта достала платок и вытерла слезу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И за что с тобой так? — спросила Алиса тихо.
— Не знаю. И очень хотела бы узнать. Но не смотря на всё, я очень благодарна вам. Тебе, Лёше, Анне. Если я смогла уцелеть, значит у кого-то на меня есть планы.
Они молчали. Тишину прерывали лишь раскаты грома.
— Ужин! — послышался крик Ромы.
— Пойдём, — ласково сказал ей Алиса. — Сейчас узнаем какую вкуснятину приготовил Рома сегодня. М-да уж, ребятам сейчас не позавидуешь. Скорей всего, бегают по колено в грязи или прячутся в сырости.
***
Несмотря на то, что часы показывали только вечернее время, на улице и в комнате стояла темнота, разгоняемая лишь светом настольной лампы. Солнце так и не смогло пробиться сквозь чёрную тучу, не говоря уже о комете. По подоконнику стучали дождевые капли.
Вильгельм лежал лицом на жёстком столе и сопел, лишь изредка что-то мямлив в пьяном бреду. На его щетинестой щеке резвилась муха. После пятой рюмки самогона Барона, его организм объявил безоговорочную капитуляцию и отключился. Лёша тоже приближался к этому состоянию, но пока держался.
Вся жидкость из бутылок перекочевала в желудки троицы, и блондинка выливала последние капли вина в свой и Алексее стакан.
— Хороший ты человек, Лёша, — с трудом сказала Барон заплетающимся языком, протягивая ему стакан с красным содержимым, — душевный… С моими мне чин не позволяет поболтать, посплетничать, а с вами совсем другое дело. Я же до того, когда вся эта каша заварилась, была дочкой генерала. Каждый день сплошное расписание. В шесть утра подъём. Завтрак. Школа. Не простая, для элитных детей. Терпеть их не могла. После школы секция рукопашного боя. После тренировки жду отца с работы возле его осточертевшей части. А потом мне дают возможность побыть целых восемь часов наедине… во сне. На выходных отец ехал со мной на полигон. Там он заставлял убегать и прятаться от него, иначе стрелял в меня резиновыми пулями. Так хотелось отобрать у него пистолет и начистить его надменную рожу… Не дай Бог слово поперёк или шаг не туда. Он своим поведением так маму довёл. Возвращаемся мы как-то, а она повесилась на люстре. Мне показалось, что в тот момент её лицо излучало счастье. Короче, можешь представить, как я жила, вернее, существовала по инерции. Так что, когда настал «Момент Х», я расценила это, как шанс начать всё сначала. Начать новую жизнь. Ты можешь меня не понять, но я сейчас так счастлива от того, что могу быть собой и при этом ещё кому-то нужной. Лёха? Ты слушаешь?
Он облокотился на спинку стула и громко храпел, широко открыв рот. По подбородку стекала струйка слюны.
— Эх, слабаки, — вздохнула с долей разочарования Барон. — Серёга! — она крикнула в сторону двери.
Послышался топот и дверь отворил брюнет с азиатской внешностью.
— Слушаю, Барон, — азиат отдал честь и стал по струнке смирно.
— Оформи этих двоих.
— Снаряжение и машину отнять, а самих выбросить за пределы нашей базы? — уточнил Сергей.
— Сдурел, что ли?! — она икнула.
— Виноват, — пролепетал парень.
— Это теперь наши многоуважаемые гости и союзники. Если хоть один волос упадёт с их головы, ты у меня будешь месяц просроченную еду жрать. Понял?!
— Так точно, — его лицо выражало страх и почтение.
— Бери своих гоблинов и перенеси их в пятую палатку. Пусть отоспяться. И передайте Стасу, чтобы завтра поторопился.
— Сделаем. Барон, разрешите идти?
— Разрешаю.
Блондинка начала крутить кончик золотой косы и задумчиво глядела на не допитый стакан Алексея.
— А вино у вас вкусное, — она ухмыльнулась. — Никогда такого не пробовала.
Свет погас и Барон покинула помещение.