— Корнет Соколов? — дверь открылась, показался штабс-ротмистр Козлов со светильником в руке. После того, как я молча кивнул, мне было предложено следовать за ним. Он наверняка удивлялся, что я за птица и как сумел добиться благосклонности наследника, но мысли держал при себе и на лице его эмоции не читались.
Мы прошли слабо освещенным коридором и оказались в небольшой боковой комнате. У окна в гражданском костюме стоял переодевшийся цесаревич.
— Михаил! — как только слуга вышел, парень шагнул ко мне и первым протянул руку. Отвечая на рукопожатия, я невольно удивился — подобный жест о многом говорил, так было не принято, царская семья предпочитала более формальное общение. Выходит, Николай соскучился?
— Ваше Императорское Высочество! — я остался на ногах, ожидая, в каком статусе мне предложат продолжить беседу.
— Без чинов! Присаживайся, налей себе вина, вот папиросы.
От свечи я прикурил «Nestor Gianadis». Их еще называли «египетскими» за то, что были тоньше прочих.
— Позволь спросить о твоем здоровье. Выглядишь неплохо.
— Порядком надоело мне мое здоровье. Столько времени на него трачу, прежнего врача Шестова заменил, а окончательного выздоровления добиться не могу, — Романов поморщился и переменил тему. — Итак… Ты же следишь за газетами? В апреле некто Каракозов покушался на моего отца. Он стрелял, но благодаря верному человеку, который ему помещал, промахнулся. Что еще ты помнишь?
Помнил я мало. Имена революционеров живших между декабристами и большевиками меня не особо интересовали. Ульянова, Троцкого, Свердлова, Джугашвили и всех прочих «товарищей» я знал, но они еще не родились. И эту карту следовало разыгрывать позже.
— Каракозов являлся членом революционного общества «Организация», так? — об этом писали в газетах. После неудачного покушения под карающий меч правосудия попало много людей. — Надо трясти их как следует, устанавливать связи и контакты. Также появится организация «Народная воля». Честно сказать, даты ее основания я уже не скажу, но террор станет их основным оружием. На императора Александра II в моей истории состоялся ряд покушений, а убили его в 1881 г. Убийцу звали Гриневицкий, я уже тебе говорил.
Наследник открыл папку с бумагами и что-то написал. На самом деле, ситуация получилась щекотливая. Среди революционеров находились не только откровенные враги России, не только провокаторы и маньяки, но и честные порядочные люди, которые хотели изменить жизнь страны к лучшему. И что с ними делать? Попытаться вразумить? Даже не смешно! Может кто-то и одумается, но остальные воспримут подобное как слабость. Тем более, я и сам был в чем-то с ними солидарен. России необходимо меняться. Но меняться без крови, без миллионных жертв, чудовищного насилия, горя и разрухи. Меняться надо без надрыва, плавно и постепенно, исключительно мирными методами. И подобное вполне возможно, чтобы там не кричали «народовольцы» и прочие террористы.
То, что Николай интересовался революционерами и как с ними бороться, вопросов не вызывало. Уяснив для себя еще несколько деталей, он вздохнул и отложил папку с документами.
— Всем ли ты доволен в полку, Михаил?
— Да. Здесь я нашел то, о чем давно мечтал. Гусар, верных товарищей, полковое братство. И возможности. Тем более, судя по твоему последнему приказу, нам предстоит воевать в Азии, — конечно, я еще в Петербурге выложил Николаю все, что помнил о Средне — Азиатских походах Российской Империи. К сожалению, знания мои были далеки от идеальных, но все же некоторые выводы наследник сделал. Я помнил одно — эти войны, хоть там иногда случались промашки и ошибки, для России складывались вполне благоприятно. Главное, ничего в них не менять, пусть история движется старой дорогой.
Николай подобную точку зрения одобрил. Одобрил, но решил и нас туда отправить. Для России такое решение выглядело необычным и новым. Надо полагать, он не забыл согласовать нашу отправку с военным министром.
В Азии воевали пехота, артиллеристы и казаки. И весьма умело воевали, к слову. Но теперь там появятся и гусары. А так как цесаревич мог на многое повлиять, оставалось лишь принять судьбу. Чему я, признаюсь, был вполне рад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо. И ты прав — коль я теперь шеф Александрийских гусар, то следует проверить вас в деле.
— Тяжело было добиться шефства? — я налил нам вина, сначала Романову, потом себе.
— Нет. Дядя Николай Николаевич посчитал, что меня просто потянуло на гусарскую романтику. Он посмеялся и позволил делать, как мне угодно.
— Ясно. Значит, будем воевать.
— Как настроение в полку?
— Боевое, — честно признался я. — Офицеры по большей части рады возможности отличиться и продвинуться в чинах. Да и свой долг хотят исполнить.
— Отрадно подобное слышать. Но все же, ты, несомненно, хочешь расспросить меня про Аляску, — наследник всегда был умен, я давно понял.
— Конечно. Ведь я же тебе говорил — на данный момент это самое важное во внешней политике.
— Тут все непросто, — он прошелся по комнате, остановился у окна и потер переносицу. — Тяжело будет сохранить Аляску. Мой отец твердо намерен ее продать, и решение так просто не изменить. Министерство финансов во главе с Рейтерном всячески стоит за продажу, напирая на огромные убытки и необходимость отказа от всякого рода субсидий. Мой дядя, великий князь Константин Николаевич и вице-адмирал Краббе полностью поддерживает подобную точку зрения. РАК* пока ничего не знает, но скоро их «обрадуют» и предложат подготовить необходимые документы.
— Но в стороне ты все же не остался, — я не спрашивал, а утверждал. — У тебя нашлись сторонники?
— Нет, в стороне я не остался. Меня поддерживает брат Александр, но его слово весит еще меньше, чем мое. К счастью, я нашел общий язык с двумя другими дядями — Николаем Николаевичем и Михаилом Николаевичем.
— У вас целая партия, считай, образовалась, — констатировал я. Естественно, как и каждый офицер, я прекрасно знал состав царской семьи. Александр I умер, не оставив наследника мужского пола. У него имелись три младших брата — отказавшийся от престола Константин, ставший императором Николай I, и Михаил. В свою очередь, у Николая I было четыре сына. Старший стал императором Александром II, а младшие, Константин, Николай и Михаил, получившие титулы великих князей, занимали те или иные посты. Они считались «старым и уважаемым» поколением, и по мере своих сил то помогали, то откровенно вредили интересам России. А на смену им начала подрастать молодежь. Александр II мог похвастаться шестерыми, включая Николая, сыновьями! А ведь еще имелись многочисленные дочери и жены. В общем, царская семья представляла собой весьма обширное семейство, их члены возглавляли придворные партии, поддерживая десятки разных проектов и начинаний, в результате чего взаимоотношения иной раз доходили и до конфликтов. Причем, среди Романовых хватало откровенных посредственностей и тех, кто буквально в открытую лоббировал интересы Англии или Франции, в ущерб интересов России.
— Верно. Благодаря слаженному напору первоначальные позиции императора несколько поколебались. Мы надавили на нужных людей. В конце года запланирована встреча с губернатором Аляски князем Максутовым и председателем Правления РАК Врангелем. Вопрос о продажи пока все еще открыт. Но если Россия и продаст Аляску, то цена ее будет выше, чем ты мне говорил. Возможно, удастся вытянуть у американцев девять, а может и все десять миллионов. Они почувствовали наши сомнения и готовы платить. И уж будь уверен, я прослежу, чтобы золото в целости и сохранности добралось до Петербурга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, — согласился я. Наверное, и в самом деле, нет смысла горевать об Аляске. Через сто лет подобная сделка кажется чуть ли не преступлением, а прямо сейчас — весьма удачным дипломатическим ходом.
Похоже, от ее продажи никуда не деться, несмотря на то, что меня коробило от одной только мысли о «кастрации» русских земель. Земли надо собирать и приумножать, а не продавать задарма. Тем более, настолько богатые. Но что я, рядовой гусар, мог сделать? Тут даже протекция наследника не могла ничего поменять. Мы не могли игнорировать историческую инерцию. Мы имели лишь шанс слегка ее подправить.