class="p1">— Не ушел, а уехал на моем коне, негодяй. Вернется — три шкуры спущу!.. Ну-ка, выходи! Или я буду за вас работать?
— Не будем искать Федора? — несмело спросил Чемет.
— Искать?.. Да что нам, делать нечего? А на обед вам кто заработает? Сам вернется, никуда не денется.
Батраки спешно кончили завтракать и ушли из юрты. Только Федосья продолжала сидеть не двигаясь. Все поводья ссучила она. Неужели одни из этих поводьев сослужит такую страшную службу, лишит жизни Федора, которого она любит, как родного сына? Немигающие глаза Федосьи, казалось, исходили слезами, из груди вырывались тихие стоны.
VIII
Перед самым закатом Майя пошла в летний хлев подоить коров. Одна из них — Хотооной — не вернулась с пастбища.
«Не пойду искать, сама придет», — решила Майя и стала доить остальных коров. Кончила, а Хотооной все не было.
Солнце село. По земле стлался дым — в юрте готовили ужни. Становилось свежо. Майя попросила девушек отнести домой молоко, которое надоила, а сама пошла в лес искать корову.
— Хотооной, Хотооной, мээх! — звала Майя. Она часто останавливалась, прислушивалась.
Вечер стоял тихий, безветренный. В лесу было тепло, пряно пахло хвоей.
Наконец, когда Майя порядком отдалилась от дома, послышалось мычанье коровы.
«Почему же она не идет домой? — подумала Майя, — После дождя грибов много. Наверно, попробовала грибов и увлеклась».
— Хотооной, Хотооной, мээх! — опять позвала она.
Корова продолжала мычать, но из лесу не выходила. Похоже, что стояла на одном месте.
— Ты что себе думаешь, Хотооной? Всех коров давно подоили, а ты прохлаждаешься в лесу, — говорила Майя, пробираясь сквозь заросли молодых лиственниц к тому месту, откуда доносилось мычание. Когда заросли кончились, Майя на маленькой лужайке увидела корову. Она была привязана к лиственнице пестрым поводком из конской гривы.
«Кто-то корову привязал, — удивилась Майя. — Что это значит?» — Она посмотрела по сторонам: нет, никого не видно.
Майе стало страшно одной в лесу, но, чтобы хоть немного заглушить страх, она начала вслух возмущаться:
— Нашел кто-то забаву. Привязал бедное животное к дереву комарам на съедение.
Она стала отвязывать корову. Повод туго затянулся на рогах, и Майя никак не могла его ослабить. Наконец с трудом отвязала. Корова, задрав хвост, побежала домой. Майя пошла вслед за коровой.
Вдруг из-за дерева вышел человек и поймал Майю за руку.
Майя закричала не своим голосом и стала вырываться. Человек, словно испугавшись ее крика, отпустил руку.
— Майя, — услышала она страшно знакомый голос.
Майя обернулась. Перед ней стоял мужчина в бедной одежде.
— Кто ты?.. Откуда знаешь мое имя?.. Зачем привязал корову?
— Это я, Майя, Федор…
— Федор?.. — с испугом вырвалось у Майи. Она протянула руки, словно защищаясь от него. — Федор!..
— Майя. — Он подошел к ней и обнял.
— Что с тобой?.. Почему ты здесь, в таком виде?.. — Она увидела, как по его щекам текут слезы.
Федор тыльной стороной руки вытер глаза, продолжая молчать.
— Я уж совсем потеряла надежду увидеть тебя… — Она взяла руку Федора, прижала ее к щеке, потом к груди. — Пойдем скорей домой!..
— Погоди, Майя. Нам надо с тобой поговорить. Присядем вот на этом пне. — Сказано это было таким голосом, что Майя тут же послушалась, села на пень рядом с Федором.
— Ну, говори, Федя.
— Майя, прости меня, я совершил страшный грех перед тобой. Я не купец, а забитый батрак головы Яковлева. — И он рассказал, как и с какой целью хозяин женил его на ней.
В смысл того, что говорил Федор, Майя плохо вникала. Она слышала родной голос, такой желанный и единственный во всем мире. Ей хотелось, чтобы он звучав бесконечно. Она плохо понимала, почему Федор так сетует на судьбу, соединившую их. Яковлев?.. Ну при чем тут Яковлев, если даже он помогал им любить друг друга?..
— Мы не ровни с тобой, Майя, — продолжал Федор, глядя в землю. — Вы богачи, и вашей душе милы только те, у кого много скота, денег, батраков. А я сам батрак, горемыка, полюбивший богачку. Ну, кто я для тебя, что я?.. Посмотри на меня, на мою одежду, на руки!..
Майя движением головы попыталась его остановить.
— Ты больше никогда меня не увидишь, Майя. Я приехал сюда издалека, чтобы хоть раз взглянуть на тебя. Уже пятые сутки по утрам и вечерам я караулю тебя из-за деревьев. Каждый вечер и каждое утро я видел, как ты шла доить коров и возвращалась обратно. Я приметил твоих коров и одну из них привязал. Ждал, что кто-нибудь из батрачек придет за коровой и я смогу через нее передать тебе о своем приезде… А ты сама пришла… пришла… проститься со мной. Так прощай же…
Майя, судорожно зарыдав, обхватила его руками.
Федор гладил шершавыми ладонями ее волосы, мокрое от слез лицо, нежные руки.
— Бродил по лесу, как бездомный… голодный… Почему же не пришел к… нам?
Знала бы Майя, что ее любимый Федор прячется в лесу, она бы нашла, как напоить и накормить его, укрыть на ночь, чтобы его не кусали комары…
— Ты голоден?.. Идем домой…
— Ни за что! Твои родители и на порог меня не пустят…
— Пустят…
— Нет-нет. — Он попытался встать. — Тебе, Майя, пора домой. Хватятся, начнут искать.
Майя вцепилась в него руками:
— Не уходи!..
Лес заполнялся густыми сумерками, неся прохладу. Выпала роса. Где-то на озере пронзительно заухала выпь. Высоко над головой, заблеял бекас. Майя никогда не слышала этих звуков.
— Без тебя мне тоже не жить, Федор, — сказала Майя, как о давно решенном, — поэтому не торопись. Вместе что-нибудь придумаем. — Она прижала его голову к своей груди и стала гладить волосы. — Будто во сне…
— Такое и во сне не приснится.
То ли оттого, что слез много выплакала, то ли от ночной прохлады, Майя почувствовала озноб. Федор снял с себя рваный полушубок из жеребячьей шкуры и накинул Майе на плечи.
— Любишь? — вспыхнув, спросила Майя.
Федор молча обнял Майю и поцеловал в щеку. У Майи закружилась голова, ей показалось, что воздух вдруг потеплел и на дворе стало светлее.
Они, обнявшись, встали. С плеч Майи сполз полушубок и упал на землю.
Федор грудью чувствовал горячие толчки. Это билось сердце его жены.
ГЛАВА ВТОРАЯ
I
Корова из леса вернулась одна, — Фекла подоила ее, выпустила в подворье летнего хлева и понесла молоко в Майином подойнике в дом.
— А где же Майя? — спросила Ульяна.
Фекла удивленно посмотрела на хозяйку: