Превозмогая боль, Муртан увернулся от следующей стрелы. Он упал на землю и покатился, а там, где только что находился человек, тотчас вырос целый лес острых игл. Если бы Муртан не сумел уйти от атаки, он бы сейчас лежал, буквально пришитый к мягкой прибрежной почве. И только богам известно, как поступили бы с беспомощным пленником клыкастые существа.
Ловкость жертвы, которая, как считали монстры, уже находилась полностью в их власти, разъярила их. Они яростно застучали кулаками и хвостами. До Муртана донеслось грозное горловое рычание.
Он в отчаянии сжал рукоять меча. Это оружие, как представлялось Муртану, было сейчас полностью бесполезно.
Но тут он сделал одно открытие: запас игл, созревших достаточно для того, чтобы их метнули в предполагаемую жертву, был у чудовищ ограничен. И сейчас, похоже, таких игл у них больше не оставалось.
Муртан приподнялся, стоя на коленях, и почти возле самого лица увидел оскаленную морду. Чудовище подобралось к нему незаметно, сделав один-единственный бесшумный прыжок. Второе поджидало в отдалении, постукивая по земле хвостом и наполняя воздух гудением и тихим рыком.
Прямо в глаза Муртана смотрели тихие светлые глаза, и в глубине зрачков человек вдруг разглядел собственное отражение: дрожащий, скособоченный рот, беспомощно мигающие веки… Жалкое зрелище!
Муртан вскрикнул и ударил чудище мечом. Но оно, проявив поразительную ловкость, увернулось и в свою очередь ответило Муртану тычком, от которого человек покатился по земле еще дальше. Он стукнулся головой о выступающий корень какого-то растения и на несколько мгновений потерял сознание.
А затем увидел, что оба чудища склонились над ним. Длинная тягучая слюна капнула с синеватого языка, показавшегося между клыками…
* * *
– Он прошел здесь, – показал Конан.
Галкарис наклонилась в седле, рассматривая след, затем перевела взгляд на своего спутника.
– Он все-таки смелый, – произнесла она тихо. – Решил продолжать путь в одиночку.
– По правде говоря, выбор у Муртана был небогатый, – заметил Конан небрежно, – и двигаясь вперед он рискует ничуть не больше, чем возвращаясь назад. Здесь каждый шаг может стать последним.
Варвар призадумался и прибавил:
– Впрочем, это касается не только путешествия в Стигию. Я знавал нескольких богачей, которые не покидали собственных домов и всегда появлялись в окружении надежной охраны. И что же? Один из них сломал шею в своей спальне, а другого зарезал ловкий вор, которому нипочем были ни стены, ни засовы, ни стражники…
Он не позволил Галкарис высказать предположение о том, кем на самом деле мог оказаться этот «ловкий вор», и продолжил:
– А здесь Муртан остановился… Наверное, заподозрил что-то неладное.
Девушка вдруг обеспокоилась.
– А разве происходило что-то неладное?
– Еще как! – подтвердил киммериец. – Взгляни на эти кусты. В них кто-то прятался. Кто-то довольно массивный. Возможно, грабители… если не что-нибудь похуже.
Галкарис посмотрела на киммерийца недоуменно. Кажется, ей трудно было представить себе что-то, что было бы хуже грабителей. Но Конан хорошо знал, о чем говорит.
– Полюбуйся лучше на эти следы, – показал он. – Их оставил не человек. И не конь. Это какое-то другое существо…
– Леопард? – замирающим голосом предположила Галкарис.
– Леопард не охотится днем… Твой хозяин не рассказывал тебе, девочка, о том, что Стигия кишит чудовищами?
Конан ухмыльнулся и вытащил длинный широкий меч, который возил в ножнах за спиной.
– Сдается мне, сейчас ты с ними встретишься… Что бы ни случилось, не выскакивай вперед и постарайся удержаться в седле. Если ты побежишь, то – кто знает? – можешь угодить в лапы других монстров. Держись рядом со мной. Поняла?
Галкарис смотрела на Конана широко раскрытыми глазами, в которых плескал ужас.
– Ты поняла? – настойчиво повторил он.
Она кивнула.
– Вот и хорошо.
Киммериец тронул коня и двинулся вперед. Теперь он ехал очень осторожно, постоянно останавливался и прислушивался.
Затем на лице варвара показалась хищная, предвкушающая улыбка. Он блеснул зубами, синие глаза его вспыхнули.
– Вперед!
Галкарис задохнулась при виде картины, открывшейся перед ней: пропитанная кровью земля и десятки острых игл, торчащих из травы, говорили о том, что здесь было совершено нападение и что нападение это увенчалось успехом.
Кругом виднелось множество следов. Какие-то существа топтались па месте… возможно, пожирая добычу.
Девушка ахнула, слезы побежали по ее щекам. Теперь она плохо видела… может быть, временная слепота оказалась к лучшему.
Она услышала боевой клич киммерийца:
– Кром!
Конан во весь опор мчался навстречу двум человекоподобным существам. Они с неестественной скоростью бежали к нему навстречу. Галкарис потрясенно видела, что передвигаются они не на двух ногах, а на четырех, опираясь на руки при каждом прыжке и сильно отталкиваясь от земли хвостом. Иглы па их загривках и вдоль хребта стояли дыбом, глаза пылали адским огнем.
С диким криком киммериец ударил одного из них мечом. Раздался оглушительный звон. Сталь лишь слегка поцарапала шкуру зверя. Зарычав, не хуже чудища, киммериец развернул коня и снова понесся на своих врагов.
Теперь он метил в глаз чудовищу. Как будто угадав намерение человека, оно вдруг остановилось, присело и резко стукнуло хвостом по большому твердому корню, торчащему из земли. Одна из игл выскочила наружу и со свистом устремилось к киммерийцу.
– Берегись! – закричала Галкарис.
Она сама не знала, почему у нее вырвался этот возглас: киммериец и сам понимал, что требовалось быть очень осторожным и что чудовища крайне опасны. Но девушка просто не могла оставаться в стороне. С пронзительным криком – больше похожим на обычный женский визг, нежели на грозный боевой клич, – она поскакала к монстрам.
Второе чудовище развернулось к ней навстречу. Оно явно понимало, что перед ним – более слабый противник. И к тому же, кажется, оно видело, что Галкарис – женщина. Галкарис могла бы поклясться, что морда чудовища поменяла выражение. Свирепая ухмылка сменилась сладострастной, из углов рта потекли слюни. Монстр явно погрузился в мечты о том, что он сделает с этой «самкой».
Мысль передалась Галкарис. Картины, возникшие при этом в ее сознании, были такими отвратительными и ужасными, что девушка закричала, точно от боли. Красные вспышки замелькали у нее перед глазами. Она едва не падала без чувств. И все же последним усилием воли она все-таки бросила камень (откуда он взялся?), который сжимала в кулаке, и угодила монстру в переносицу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});