Читать интересную книгу Блондинка в беде - Картер Браун

— Что тебя беспокоит сегодня, детка? — спросил он вдруг.

— Это просто визит вежливости, — сказал я. — Я пришел, чтобы поблагодарить тебя за великолепную работу, которую ты для меня проделал.

— Какую это работу? — спросил он подозрительно.

— Ты сэкономил мое время! — с признательностью ответил я. — Мне было легко разговаривать с такими людьми, как Джером Кинг и Стив Дуглас, потому что они знали обо мне все и знали, чего я хотел от них, до того, как я к ним пришел.

— О, это... — Широкая фальшивая улыбка на его лице моментально сменилась напряженным выражением. Мышцы его дряблых щек напряглись. — В любое время, Рик, дружище, в любое время!

— У меня есть небольшое критическое замечание, Барни. — Я неопределенно улыбнулся, не сводя с него глаз, затем отпил еще немного виски.

— Какое? — На долю секунды он забыл о своей улыбке, и она наполовину сползла с его лица. Вдруг он спохватился, вспомнил о ней и немедленно восстановил — так растянутая резина снова сжимается.

— Ты обходишься с некоторыми своими друзьями не совсем корректно.

— Я не понимаю... — Он недоуменно пожал мясистыми плечами.

— Джерри Ласло, — сказал я.

— И что с ней?

— В сентябре, примерно в то время, когда погиб Блейн, она выехала из гостиницы, не заплатив за неделю, и не вернулась, — сказал я. — Ты знал об этом?

— Она была просто девкой, которая тащилась от Рода Блейна, — сказал он нетерпеливо. — Когда он отдал концы, она вместе со своим горем села на поезд и куда-то укатила, вот и все.

— Она была твоей подругой, детка, — сказал я. — Я прежде считал, что такой откровенный человек, как Барни Райэн, всегда поступал правильно со своими друзьями.

— Она была обычной рыжей девкой! — проворчал он. — Я мало знал ее.

— Я помню, что вчера вечером ты вспомнил только ее имя, — сказал я спокойно. — А Стив Дуглас вчера вечером назвал ее полное имя без всяких затруднений. Он сказал, что она очаровательная девушка, и что она твой близкий друг, и что она с удовольствием решила помочь вам обоим в заговоре с целью спасти молодого актера и оградить его от дурного влияния Деллы Огэст!

— Этот гомик! — пробормотал Барни с презрением. — Он всегда все преувеличивает! Если его спросить, какая сегодня погода, то услышишь одноактную трагедию, причем со стандартным набором отработанных жестов!

— Возможно, ты и прав, — согласился я. Он выдвинул ящик письменного стола, вынул сигару, затем снова облокотился на спинку кресла и стал медленно снимать с сигары целлофановую оболочку, одновременно наблюдая за мной. Наконец, он зажег сигару и выпустил густой клуб дыма через стол прямо в мою сторону. Затем вдруг громко рассмеялся.

— Что тут смешного? — спросил я.

— Ты, детка! — Он зажал сигару зубами и стал весело улыбаться мне. — Теперь моя очередь, но тебе это не нравится, не так ли, малыш?

— Твоя очередь? О чем ты, Барни? — спросил я простодушно. — Если ты имеешь в виду ту секретаршу-блондинку, которая сидит внизу, я уступаю тебе свою очередь навсегда. У меня еще осталось кое-какое самоуважение!

— Ты же знаешь, черт возьми, что я имею в виду, — сказал он грубо. — Иначе ты не сидел бы в моем кабинете сейчас. Пару дней назад ты ворвался ко мне с не, добрыми намерениями, думая, что сможешь использовать меня как утиральник! Но это у тебя не вышло, не так ли, детка?! Сейчас у тебя большие проблемы. Ты не знаешь, что, черт возьми, тебе делать!

— У меня нет никаких проблем, Барни, — возразил я спокойно.

— Да? — На этот раз его усмешка была неподдельной и отталкивающей. — Расскажи мне, как ты поехал к Джерому Кингу и поставил его на колени после десяти минут разговора, Рик! Я хотел бы услышать это!

— О Джероме Кинге могу сказать тебе следующее. Это человек, который знает, чего хочет, — признал я. — Он сказал мне, что если я не брошу все это дело, то есть Деллу Огэст, то он включит мое имя в черный список в течение сорока восьми часов.

— Но ты не собираешься бросать это дело, не так ли, малыш? — спросил Райэн напряженно.

— Нет, — сказал я.

— Это здорово! — Он захихикал снова. — Я уже сказал тебе, что с нетерпением жду, когда ты разлетишься на части, Рик! Я не хотел бы, чтобы этот процесс хоть немного замедлился. Я хочу видеть, как ты остановишься и разлетишься на мелкие кусочки!

— Я вынудил Джерома Кинга так поволноваться, что готов держать пари: имя Деллы будет исключено из того списка не позже, чем через сутки, — сказал я спокойно.

— Вот это здорово! — Его живот трясся от смеха. — Ты заставил его как следует поволноваться! Он так переволновался, что вчера вечером уехал в Нью-Йорк и вернется только завтра. Я думаю, что это доказывает, как он боится тебя, детка!

— Хорошо, — сказал я, — посмотрим. А что до кусочков, о которых ты упомянул, Барни, так сколько кусков осталось от Рода Блейна?

— Что? — Его лицо вдруг сделалось озабоченным.

— Ты был его агентом, поэтому один его кусок был у тебя, не так ли? — сказал я резко. — У кого еще был кусок?

— Ни у кого!

— Ты уверен?

— Черт возьми! — Он раздраженно пожал плечами. — Я бы знал об этом, верно? Я был его агентом, как ты только что отметил.

— Кто хозяин последнего фильма, который он сделал?

— Откуда мне знать?

— Барни, — сказал я терпеливо, — не будь бессовестным лгуном. Такой человек, как ты, не может себе этого позволить. Владение чем-либо должно быть зафиксировано, я могу это проверить. Почему бы тебе не сказать мне об этом?

— Компания “Маджента продакшнз”! — ворчливо ответил он.

— Кто владелец контрольного пакета акций этой компании?

— Ты чертовски хитер, Рик, но ты не успеешь согнать с лица глупую самодовольную улыбку, как он врежет тебе между глаз. — Он тяжело откинулся на спинку кресла. — Владелец большинства акций этой компании — синдикат Джерома Т. Кинга. Ну как, теперь ты доволен?

— Я думаю, этот синдикат владеет также и всеми остальными его картинами?

— Думай как хочешь, Холман, — сказал он скучным голосом. — Но иди и думай об этом где-нибудь в другом месте! На сегодня я уже сыт тобой по горло. Поэтому давай-ка скройся с моих глаз.

— Ты теряешь свое старосветское очарование, Барни, — проговорил я с сожалением, направляясь к двери. — Большие куски твоего внешнего очарования выпадают у тебя изо рта каждый раз, как ты открываешь его. Но ты, наверное, не захотел бы остаться полностью разоблаченным как личность, обнаженным и дрожащим, не так ли? Послушай моего совета, дорогуша: подними с пола пару тех кусков, которые выпали, и постарайся прилепить их на место, понял? — Я закрыл за собой дверь и таким образом прервал нудный поток брани с его стороны. Когда я спросил секретаршу-блондинку, могу ли я воспользоваться телефоном, она чуть не выпрыгнула из своего пояса — столь велико было ее желание помочь мне. Я проверил по книге номер домашнего телефона Джерома Кинга и медленно набрал его. Прошло некоторое время, прежде чем кто-то поднял трубку.

— Алло? — прошептал в телефонную трубку застенчивый, растерянный голос маленькой девочки. — Алло... Кто говорит?

Я спокойно положил трубку на место и встретил озабоченный взгляд секретарши.

— Боже мой! Мистер Холман. — Ее голос звучал испуганно. — Вы не дозвонились?

— Нет, я дозвонился, — сказал я. — Все отлично, спасибо.

— Но вы не сказали ни слова...

— Когда совершается настоящая большая сделка, такая, как эта, — сказал я конфиденциально, — Дэррил не желает, чтобы об этом болтали. — Я выразительно подмигнул ей. — Понимаешь, детка?

— Конечно, понимаю, мистер Холман! — ответила она воодушевленно.

— Прекрасно! — Я направился к двери. — Следите, чтобы бюстгальтер увеличивал вашу грудь, детка. Один из наших охотников за талантами может заглянуть сюда в любое время!

Она нахмурила брови, и на ее лбу появились две вертикальные складки. Наверное, она подумала о телефонном звонке, во время которого не было сказано ни одного слова. Я решил, что самое лучшее для меня — уйти и дать ей возможность продолжать думать об этом самостоятельно.

* * *

Когда я припарковал свою машину напротив широкого фасада построенного в испанском стиле дома, мой желудок напомнил мне, что пришло время второго завтрака, но у меня не было никаких надежд встретить в этом доме хлебосольный прием. Так что о завтраке можно было и не мечтать. Когда я вылез из машины, солнце стало жарко припекать мне спину, а сверкающая голубизна воды в бассейне выглядела весьма заманчиво.

У дальнего конца бассейна, недалеко от его бетонного края, на траве, распластавшись лицом вниз, лежала Моника. Она была в бикини, — мне показалось, что оно состояло из двух узких белых полосок.

Я направился к ней, думая, нервничал ли так сказочный волк, приближаясь к Златовласке.

Чем ближе я подходил к ней, тем острее чувствовал, как внутри нарастает желание. Когда я был примерно в шести футах от нее я внезапно понял, что она вообще без бикини, а те две белые полоски — это такая же часть тела Моники Кинг, как и остальные, бронзовые от загара. Я остановился примерно в трех футах от нее, кашлянул, чтобы не испугать ее, и как-то неловко произнес: