Читать интересную книгу Блондинка в беде - Картер Браун

Виновник моих мучений, по-видимому, был не вполне доволен содеянным. Я стоял, скорчившись, а он смотрел на меня сверху вниз с лоснящимся от пота лицом.

— Холман!

Эта была команда, но у меня не было сил ей повиноваться. Я попытался сказать ему об этом.

— Холман!

Я не мог не повиноваться. Он вызывал меня, и я должен был идти. Я сделал большое усилие и заставил себя пойти ему навстречу. Калейдоскоп красок перед моими глазами и темнота вдруг исчезли. Головокружение прекратилось. Я увидел, что на меня смотрит лицо Эрика Стейнджера, а прямо над ним — потолок.

— Холман? — Он внезапно улыбнулся и кивнул. — А! Ты снова пришел в себя? Тебе было больно, но твоей голове было еще хуже, не правда ли? Так было потому, что я бил тебя профессионально. Никакой травмы, только временный и частичный паралич диафрагмы. Ты не можешь дышать, тебе кажется, что ты тонешь, хотя вокруг тебя столько воздуха! Но ты придешь в себя через пять или десять минут. У тебя останется только ощущение боли. А сейчас ты не можешь двигаться и говорить, но все видишь и слышишь; что ж, этого достаточно.

Возвышавшееся надо мной громоздкое тело отодвинулось и направилось к Делле. Он остановился примерно в трех футах от нее и уставился на ее лицо.

— Такое красивое лицо! — сказал он мягко. — Я помню, как увидел это лицо в первый раз. — Его грубые пальцы снова потерли белый шрам. — Когда я с таким нетерпением хотел продемонстрировать вам, как я вас люблю, вы оставили мне этот постоянный знак, как напоминание: никогда не будь таким импульсивным!

— Эрик! — прошептала она. Было видно, что произнесла она это имя с болью. — Пожалуйста! Я прошу вас...

— Сейчас уже слишком поздно, — сказал он резко. — Четырнадцать лет ожидания, надежд, стремления и желания привели меня к такому состоянию, когда, думая, что можешь управлять своими чувствами, внезапно обнаруживаешь, что они управляют тобой. — Он медленно протянул вперед руку и, вцепившись пальцами в ее шелковое платье, собрал его в кулак. — Все жестокие поступки, отказы, колкости, — сказал он свирепо, — не могут остаться без наказания!

Послышался звук разрываемого материала. Сильным рывком Стейнджер разорвал платье Деллы сверху донизу так, что в его сжатом кулаке осталась широкая полоса материи, а сама Делла осталась в одной белой комбинации. В следующее мгновение он сорвал с нее комбинацию, а затем и бюстгальтер. В каком-то диком безумии он сорвал с ее тела последние клочья одежды, пока она не осталась совсем голой. Делла продолжала стоять не шелохнувшись. Через огромное окно комнату заливал яркий солнечный свет. Лучи солнца освещали ее тело, его блики падали на ее гордые упругие груди. Единственным заметным движением было движение этих грудей, слегка поднимавшихся и опускавшихся при дыхании. Она была похожа на статую, изваянную из белого мрамора.

— Ты очень красива, — прошептал Стейнджер страстно. — Ты слишком красива, чтобы я мог отдать тебя другому. — Он дотронулся до ее плеча, затем медленно провел рукой по ее руке, потом по бедру.

— Никто другой, моя дорогая, никогда не сможет владеть тобой, — прошептал он. — Ты должна умереть, любя одного меня!

С того момента, как Стейнджер похвастался, что он профессионально ударил меня, я был возмущен. В этом моем возмущении не было логики, просто во мне закипала ярость, что кто-то серьезно может считать себя способным достичь невозможного. Черт бы его побрал! В душе я зарычал. Я докажу, что он ошибается, даже если это будет последнее, что я смогу сделать в своей жизни.

Я напрягся и почувствовал, как отреагировали мышцы моей шеи. Внезапно я снова ощутил сильную боль. Затем меня будто перевернули и положили на живот. “Лжец!” — мысленно сказал я Стейнджеру и начал ждать, когда эта боль поутихнет, чтобы сделать следующую попытку.

— Иди ко мне! — услышал я голос Стейнджера. Меня внезапно охватила паника, и я поднял голову, чтобы увидеть, что происходит. Он взял Деллу за обе руки и повел ее тихо через всю комнату к кушетке. Я почувствовал, как внутри меня взорвался вулкан неистовой ненависти к нему. “Если бы он только дал мне время подняться с пола! Он не должен успеть сделать свое черное дело так быстро!” — пронеслось у меня в голове. Ненависть придала мне, по-видимому, немного сил: вдруг я встал на колени и оперся на руки. Я видел, как с моего лица на ковер одна за другой падали крупные капли пота.

Я очень медленно и осторожно стал поворачивать голову направо и налево, чтобы увидеть, что происходит вокруг, опасаясь в то же время, что мне снова станет плохо. Я все еще находился рядом со стеной, о которую ударился, когда Стейнджер в первый раз отбросил меня через всю комнату. Примерно в четырех футах от меня в нише был бар. Я пополз к нему на четвереньках, двигаясь не прямо, а боком, как краб. Из той части комнаты, где стояла кушетка, слышались какие-то мягкие, успокаивающие звуки, и мне потребовалось дополнительное усилие, чтобы не повернуть голову и не посмотреть, что там происходит. Надо было экономить энергию. Преодоление каждого дюйма, пока я полз к бару, вызывало у меня чувство удовлетворения и заставляло забывать о боли. С моего лица продолжал литься пот.

Еще немного, и я уже был под стойкой бара. С большим трудом разгибая спину, я смог встать на колени и, протянув руку вверх, ухватился за стойку бара, сначала одной, а потом другой рукой. После больших усилий я сумел подтянуться и встать на ноги. Затем, сделав несколько маленьких шажков и обогнув бар, решил, что пора посмотреть, что происходит в комнате.

Распростертое голое тело Деллы лежало на кушетке. Ее глаза были закрыты, как будто она спала. Стейнджер стоял на коленях около нее, не отрывая взгляда от ее лица. С его губ слетали какие-то странные, мягкие, успокаивающие звуки, похожие на колыбельную... Я не мог понять, что они означали. Мне стало немного лучше. Если это была колыбельная, то он, по-видимому, сошел с ума. Может быть, сейчас он решил, что Делла — ребенок, и он укладывал ее спать? Прошло несколько секунд, и я почувствовал себя вполне сносно. Затем странные звуки внезапно прекратились.

Стейнджер поднес руки к лицу и тупо уставился на них. Его пальцы были похожи на какие-то обрубки. Вдруг он принялся сжимать и разжимать их. Затем он попытался встать с колен, поднимая свое грузное тело, пока не выпрямился во весь рост. После этого он наклонился над неподвижным телом Деллы, и его все еще сгибающиеся и разгибающиеся мощные пальцы потянулись прямо к ее горлу.

Я схватил за горлышко ближайшую ко мне бутылку и, еле передвигая ноги, обогнул стойку бара, а затем направился через всю комнату к Стейнджеру. Так бывает в кошмарном сне, когда за тобой гонятся злодеи, а твои ноги вдруг что-то сковывает и ты не можешь сдвинуться с места. Каждый шаг, который я делал, был мучительно медленным. Когда я добрался таким образом до середины комнаты, пальцы Стейнджера уже легли на шею Деллы. Прежде чем они успели частично сжать ее горло, я сделал еще три шага...

Стейнджер откинул голову назад, его глаза блестели в безумном ликовании.

— Моя! — В его голосе звучало безумие. — Навеки моя! — Его пальцы сжимались вокруг горла Деллы, в набухших на его лбу венах неистово пульсировала кровь.

Когда до Стейнджера оставалось не более полутора метров, я понял, что времени уже нет. Крепко сжимая горлышко бутылки, я занес правую руку над головой и, бросившись вперед, нанес ему удар бутылкой по голове. Сильный удар наполненной виски бутылки пришелся ему по виску. После удара я не смог удержать бутылку в руке и сам отлетел в сторону. Беспомощно лежа на ковре, я увидел, как огромное тело Стейнджера накренилось, и когда оно упало на пол, от удара задрожал весь дом. К тому времени, когда я смог встать на ноги и подойти к кушетке, Стейнджер не шевелился, но дышал. Я посмотрел на лицо Деллы. Оно было спокойным и безмятежным. Я выкрикнул ее имя во весь голос, но она не реагировала. Тогда я довольно сильно шлепнул ее по щеке. Она несколько раз моргнула, затем широко открыла глаза и посмотрела на меня.

— Рик? — В ее голосе звучало недоумение. — Я уснула? Что-нибудь случилось?

— Мне кажется, что у вас в голове есть какая-то защитная система, — сказал я ей, — причем она сработала просто отлично!

Делла быстро села, затем ее глаза расширились: она увидела, что обнажена. Ее шея и лицо покраснели. Она повернулась ко мне, и я в полной мере ощутил направленные на меня ярость и гнев, которые сверкали в ее глазах.

— Хорошо! — Ее голос был холодным как лед и каким-то отчужденным. — Я уверена, что вы сможете мне все объяснить, но предупреждаю, Рик Холман: ваш рассказ должен быть убедительным.

— Дорогая... — Я внезапно засмеялся, но от этого смеха мне стало чертовски больно. — Вы не представляете, что здесь было!

Глава 9

Делла долго в задумчивости смотрела на выдержанное шотландское виски в своем бокале, а затем медленно покачала головой: